до других.
Я хотел сделать шаг навстречу Виктории, но вовремя остановился, подумав, что этот маленький шажок нас слишком сильно сблизит.
– Я догадалась. И это, наверное, к сожалению… – с грустью сказала она.
– Я рад тебя видеть! Как твои дела? Что тут делаешь? – я решил, что самое время сменить тему обо мне.
– Ты же знаешь, что я не могу пропустить такое мероприятие. Для меня это важно. Важно по-настоящему. А вот то, что я встретила тебя, – это неожиданно!
– Для меня это в какой-то степени тоже неожиданно. Хотя… Это становится традицией – встречаться так внезапно. Мой образ жизни и статус обязывают посещать это все, – я кивнул на здание за ее спиной.
– Ты выглядишь не так, как в нашу последнюю встречу, – подметила Виктория.
– Что изменилось? Наверное… костюм? – я попытался пошутить, но отсутствие улыбки на ее лице и серьезность взгляда говорили о том, что шутка была неудачной.
– Устал. Очень вымотан в последнее время, – в очередной (уже который раз) соврал я.
Нет, Виктории я соврал впервые, но в этот момент поймал себя на мысли о том, что в последнее время очень часто стал этим увлекаться. Возможно, причина крылась в моем психоэмоциональном состоянии – неспособности признаться людям (да и себе в том числе), что у меня есть какие-то серьезные проблемы.
– Это заметно. Может, тебе стоит отдохнуть?
– Да, пожалуй, стоит. Я как раз обдумывал, где это лучше получится. Вернусь домой и активно займусь поисками, – я улыбнулся.
Тогда мне эти слова казались лишь словами, но позже я и правда занялся поиском. Поиском себя.
– Это хорошо. У меня тоже намечаются поиски, – она рассмеялась.
– Какие, если не секрет?
– Я выхожу замуж в начале декабря, вся эта возня предсвадебная… Ух, как подумаю, аж в дрожь бросает!
От ее слов меня тоже бросило в дрожь. Они словно сковали все мое тело, не давая пошевелиться или открыть рот. Внешне я выглядел совсем обычно, но внутри меня все бурлило, закипало и просилось наружу. Весь мир, имеющий до этого в остатке хоть какие-то краски, и вовсе превратился в черно-белое немое кино. Причем кино было короткометражное и по его окончании, после титров, наступала бы бесконечная рябь. Виктория была единственным лучиком света, к которому я стремился в этой кромешной тьме. Я словно был привязан к ней невидимой нитью, и она иногда дергала меня, напоминая о том, что на другом конце мое счастье и нужно идти к нему, не останавливаясь. Я тайно был влюблен в нее. Но она об этом так и не узнала ни в тот вечер, ни позже, и вообще, скорее всего, не узнает уже никогда. Как поступить в ситуации, когда ты любишь, но выбор пал не на тебя? Верным решением станет оставить этого человека и пожелать ему всего самого наилучшего. А самому надеяться на то, что агония чувств будет короткой и не продлится слишком долго, чтобы не разорвать и до того потрескавшееся сердце.
– Это хорошая новость! Поздравляю тебя! – и снова, и снова врал я.
– Спасибо! Мне очень приятно. Ян, ты хороший человек. Я это вижу, и все у тебя будет хорошо!
– Да, я знаю. Непременно все будет хорошо, – я опустил глаза. В голове стоял неимоверный гул, и с каждым новым ее словом он усиливался.
– Ты замерзла. Тебе пора внутрь, – взглянув на ее зяблый вид, заключил я.
– Да, мне пора! Было приятно увидеться, – она протянула мне руку.
Я пожал ее, а затем кивнул, так и не произнеся ни единого слова. И улыбнувшись на прощание, грациозной походкой Виктория полетела обратно в здание. Я так и остался, как статуя, стоять на деревянном причале. Это был худший вечер на тот момент. Я проклинал все и вся за такой ублюдский подарок судьбы. Себя в первую очередь. За то, что изначально согласился на это мероприятие, впоследствии вытекшее в новую депрессивную реакцию организма.
Если кто-нибудь из вас испытывал когда-либо чувство любви, то вы должны понимать меня. Многие путают любовь и влюбленность. Для меня это разные состояния. Влюбленность можно испытывать ко многому в нашем мире, и это рано или поздно заканчивается. Любовь же перерастает из влюбленности только один раз в жизни. Она этим и отличается, что способна открыть душу и залезть внутрь нее, в то время как влюбленность оседает лишь поверх души. Так со временем можно определить, что ты испытывал к человеку.
– Жизнь – странная штука! – на ломаном русском произнес человек, появившийся из ниоткуда.
Я, недоумевая, посмотрел на него. Он стоял возле одной из припаркованных гондол. На нем была чудная шляпа и рабочий костюм гондольера. На вид ему было далеко за пятьдесят. Все его лицо покрывали морщины, а под носом пушились густые усы.
– Простите… – сказал я тоже на русском.
– Я Гарет. Я работаю здесь, – он показал на лодку. – Я случайно стал свидетелем вашего разговора с дамой. Простите меня, – поднеся руку к сердцу, он поклонился.
– Не вижу в этом ничего зазорного. Вы же не виноваты в том, что здесь ваше место работы, – я пожал плечами и уже собирался уходить, но Гарет остановил меня.
– Знаете, это не конец жизни! – настойчиво продолжал он. – Жизнь и вправду странная штука, но она справедлива, несмотря на то, что многие так не считают.
– Где же в ней справедливость, Гарет? – не выдержал я.
– Посмотрите на это под другим углом. Вам кажется, что жизнь стремительно катится вниз, а ваши мечты разбиваются о камни несбыточных надежд, но, может быть, это не так… Вдруг все с точностью до наоборот? Возможно, это путь в новый этап жизни – лучшей жизни, которой предшествует слепая непросвещенность. Ничто не проходит бесследно, и об этом стоит помнить, хранить в сердце и не забывать, но не пользоваться. Просто знайте, наша жизнь не должна быть идеальной…
В чем-то я был с ним согласен. Мысли Гарета отчасти повторяли мои, но с той разницей, что я сомневался в них, чего нельзя было сказать о нем. Кто он такой, и откуда знает русский, меня совершенно не волновало. В его лице за несколько минут я смог разглядеть мудрость, которую не увидишь даже в самом знакомом человеке за несколько лет общения. Она была настолько проста и банальна, что от этого казалась самой сложной мудростью на свете.
Незнакомец так же неожиданно растворился в водах канала вместе со своей лодкой, как и появился. Я провел на причале еще с полчаса, размышляя обо всем по чуть-чуть, после чего отправился в свой отель.
***
Вернувшись в Монако, я не спешил возвращаться к делам. Бизнес хорошо шел и без моего участия под чутким контролем Алекса. Его исполнительность и пунктуальность были на страже нашего общего дела, поэтому