от парка камней, что находился на побережье.
Подъехав к месту назначения, Эндрю прошёл через главные кованые ворота черного цвета. По их периметру располагались рельефные изображения ангелов и молитвенные выдержки из библии, а на самом верху возвышался крест, покрытый золотистым слоем краски. Эндрю погрузился в состояние полного умиротворения. Эмоции оставили, на их место пришла пустота, но она не была чем-то плохим, наоборот…. Отсутствие мыслей придавали трезвость и спокойствие, сходные с моментом погружения в сон. Ты закрываешь глаза, все события дня проваливаются в томное никуда. Голова начинает пустеть, и становится легче. Все заботы как бы испаряются. Постепенно начинаешь парить, взмываешь верх! Без тела и груза… ты паришь.
Да… Эндрю парил… Это с ним постоянно происходило здесь. Причины так и останутся не выяснены, но по какому-то неведомому провидению или велению все эмоциональные аспекты человеческой натуры оставляли его на какое-то время. Возможно, это связано со здешней атмосферой, кладбищенской аурой императивности конца жизненного цикла…. Или тишиной, ее последнее пристанище находилось за городской чертой, по окружности опоясанное высокими соснами. Звуки машин здесь не слышны, и покойники, как известно, не разговаривают.
Возможно, причина вовсе не в этом. Как никак, тут покоилась жена детектива, и каждый раз, как его нога ступала на землю мертвых, он погружался в траур, а скорбь создавала ту самую пустоту. Сегодняшний приезд такой же, как и всегда. Эндрю прошёл в здание администрации кладбища; там, за столиком, сидела полная женщина с ужасной химией на голове. Детектив запомнил её как неприятную личность. Как-то он поскандалил с ней, решив не приобретать дополнительные опции, а она с пеной у рта после получения решительного отказа наговорила всяких гадостей и безосновательных угроз. Эндрю, в свою очередь, не стал вестись на бредни выжившей из ума и, незлобно пригрозив, показал свой жетон, напомнив о правилах поведения при разговоре с полицейским. Эта карга просто хотела развести его на деньги – будучи неглупым, детектив понял это и не позволил так поступить. Теперь же она молча принимает оплату и отдаёт чек. Безусловно, на лице нарисовано презрение и явная неприязнь, однако толстуха вынуждена выполнять свою работу – нравится ей это или нет. Выйдя на улицу, детектив вдруг почувствовал запах духов Трейси:
– Знакомый, сколько лет я не чувствовал его, – подумал про себя Эндрю, шмыгнув носом.
Этот нежный цветочный аромат, наполняя воздух, заманивал на могилу любимой. Он не планировал заскакивать к ней. Конечно, не исключал возможности навестить жену… порыв лёгкого ветерка навеял желание сделать это. И вот ведомый, словно моряк в ночном небе путеводной звездой, двигался в направлении Трейси.
– Безумие… – крутилось в мыслях, – с каждым шагом запах усиливается – бывает же такое.
Не дойдя двадцать метров, он резко сбавил шаг. Неуверенно ступая, начал приближаться к могиле. Глаза расширялись с каждым пройденным дюймом, и жуткое удивление всё ярче читалось на лице.
– Какого чёрта? – возмутился детектив.
Облокотившись на надгробие, восседала жуткая кукла клоуна. Та самая, мерзкая и отвратительная, с человеческими глазами. Невозможно! Он ведь выкинул её в мусорный бак. Эндрю опешил. В голове крутились мысли, но в пелене опьяняющего непонимания они никак не могли собраться в цельную картину. Кто-то определённо вытащил эту жуть из урны, перед тем как коммунальные службы приедут за отходами, дабы забрать и отвезти на перерабатывающий завод. Но кто этот человек? На детектива начали наплывать воспоминания тринадцатилетней давности. Та самая ночь, расколовшая его жизнь на до и после. Он пытался годами заглушать свою боль алкоголем, работай и…
– Макс… Мой сынок! (Эндрю лишился своего любимого человека и принял последний подарок от своей жены как вечное напоминание самого яркого, до боли короткого периода жизни). Тот договор… Тот чертов договор! Как же время пролетело! – мысленно кричал он, смотря на ухмыляющуюся куклу, и скупая слеза скатилась по редкой щетине и упала на могилу Трейси.
Опустошённый взгляд уже направлен не на клоуна, а сквозь него. Эндрю знал: час расплаты всегда приходит в неподходящий момент. Вот он, тот самый миг конца, но сейчас детектив имеет представление о грядущих событиях. Только непонятно, можно ли считать это знание силой и преимуществом или же, наоборот, дополнительным поводом для панического бегства. Фримен наклонился и поднял куклу:
– Нет. Хрен тебе, ублюдок. Я не отдам его!
Он бросил на землю мерзость с глазами человека и принялся растаптывать её, все сильнее и сильнее ударяя низким каблуком своего туфля.
Лицо, наполненное яростью с жестокими гримасами, налилось кровью, и только резкая боль в голове смогла остановить это мимолётное помешательство. Он схватился за правый висок.
– Я готов. Я не сдамся и не предам тебя… – это были последние слова, которые произнёс детектив на кладбище.
Уходил он, как и всегда, не оборачиваясь, обычным, неспешным шагом. На удивление спокойный, в меру обречённый, Фримен направлялся к своему автомобилю. Находка на могиле жены, запах её духов – явные признаки грядущей беды. Понимая всю безысходность, он ясно представлял конец. Но он не увидел сегодня темный силуэт, пристально наблюдавший за истерической сценой с куклой…
Ночью Эндрю не мог заснуть, он отменил свою попойку со старым товарищем, сославшись на плохое самочувствие. По пути в квартиру заскочил к своему старому клиенту Джими – осведомителю по некоторым очень тяжелым делам. Этот парнишка промышлял продажей и изготовлением взрывчатки для браконьеров. Статья очень опасная и со сроками, далёкими от человеческой жизни. Легко сесть, а выйти невозможно. Детектив, подцепив его на свой крючок, безжалостно использовал по полной, получая имена и адреса всех любителей нелегального товара.
Сейчас же Джими был удивлён: Фримен прибыл не как полицейский, а как покупатель. Ему были необходимы несколько растяжек – весьма необычный товар. Джими попытался отказаться, мол, он таким не занимается, но приставленный к голове револьвер и несколько ударов по затылку и в печень заставили вспомнить о кое-каких запасах. Приехав домой, Эндрю сразу же направился к оружейному сейфу и достал винчестер калибра одиннадцать на шестьдесят три. С такой винтовкой можно и динозавра застрелить, но монстры прошлого не пугали детектива. Настоящее – вот что тревожило. Убедившись в боеспособности арсенала, Фримен решил немного отдохнуть и расположился на своей кровати.
Переворачивался с боку на бок, и вот внимание привлёк ветерок, нежно коснувшийся его босой ноги. Откуда он мог взяться? Фримен точно помнил, как закрывал окна во всех комнатах. Медленно поднимаясь с постели, начал оглядываться по сторонам. Ночь на редкость выдалась тёмной: луна, закрытая тучами, не заглядывала в окно, и даже уличные фонари не горели, что в других обстоятельствах радовало бы. Усевшись, он потянулся к пирамидальному ночнику, стоявшему на прикроватной тумбе. Отыскать кнопку