заныкался. Теперь хрен знает, что делать и как доставать, – с досадой на старом морщинистом лице произнёс Джон.
– Надо как-то выманить. Например, киньте что-нибудь съедобное, он сам и вылезет, а там и повяжете, – спокойным, рассудительным голосом детектив, улыбнувшись.
– Да ты шутник, детектив, – с равнодушием вторил Джон. Чувствовалось, что его сложившаяся ситуация напрягает. – Мне скоро на пенсию, а я вынужден ловить грёбаных грызунов.
– А со вторым что? – поинтересовался Фримен.
– Он выскочил, выбежал за минуту до вашего приезда, – изъяснился Стив, опершись левой рукой на крышу патрульной машины.
Они обменялись ещё несколькими словами, после чего детектив пожелал им удачи в нелёгком деле и проследовал в здание управления.
Внутри все было как всегда. Работа кипела, сотрудники полностью погружены в свою каждодневную единообразную суету. Кто-то заполнял бумаги на стойке, другие с рапортами носились по кабинетам в целях получить подпись.
Взгляд Эндрю упал на лифт. Это навеяло ему воспоминания крайне неприятного характера. Он часто погружался в себя, как только взор падал на него. Тот случай с криминалистом будет преследовать детектива до тех пор, пока он не окунется в пучину забвения и не закончит путь существования в бессмысленном мире с бессмысленными целями. Ужас, терзавший Фримена, не был вызван увиденным на камерах наблюдения, натыканных в полицейском управлении и прилегавшей территории. В те дни он видел картины более жестокие. Ему и после приходилось бывать на местах жестоких преступлений, конечно, менее кровавых, но все же убийство, смерть и трупы давно не пугали. Ужас вызывало ясное и безоблачное знание деспота, безжалостного и лишённого сострадания, лишь слегка попавшего в объектив камер на парковке.
Эндрю знал его лично и ничего не мог сделать, находясь в безвыходности и дремучем отчаянье, добровольно сковал себя цепями угнетающей зависимости. Бездушная тварь дала ему то, что он хотел… Оставалось лишь смириться с ролью безмолвного раба, не имеющего права выбора своей судьбы. Любые поступки, дела, направленные на изменение ситуации, были обречены ещё на моменте зачатия, поскольку сила, которой нужно противостоять, хранила в себе природу настолько тёмную и непонятную, что разум незнающего не способен принять тождество мрачности и безумия, с которым в полном симбиозе существовал кошмар в старой шляпе.
Усевшись на свое рабочее место, Эндрю достал из стола серую папку с материалами дела, над которым он работал последние четыре дня. Все было почти готово. Оставалось подшить несколько заключений экспертов и подготовить бумаги к отправке в суд. Нужных документов не хватало, и детектив сделал несколько звонков для уточнения времени их готовности. После этого взял в руки черный ежедневник. В глаза сразу же бросилась запись, подчёркнутая ярким красным цветом: «Разобраться с хламом в углу стола». Пометка намекала на огромную кучу макулатуры разного содержания. Особой важности она не несла, но имела неряшливый вид и притягивала внимание начальника, которому не очень импонировал мусор на рабочих столах своих подчинённых.
Фримен неоднократно выслушивал нелицеприятные «оды» в свой адрес. Новый начальник полиции Пол Донда между рядовыми сотрудниками имел прозвище «Пиджачок». Зарекомендовав себя не с самой хорошей стороны среди сослуживцев, Донда не марал руки трудным, неблагодарным ремеслом и вызывал недоверие коллег. Часто рапортовал о чрезмерном применении силы, всячески пытаясь угодить общественности, которая вскоре при поддержке мэра и вознесла его на этот высокий пост. А теперь он, наплевав на все рабочие моменты и специфику, при каждом удачном случае и маломальской возможности всячески язвил, оскорблял и угнетал. По-видимому, это доставляло ему особое извращённое удовольствие и упоение властью, полученной благодаря его крысиным талантам.
Равнодушно смотря на кучу макулатуры, Эндрю всё же решил воспользоваться свободным временем, образованным в связи с ожиданием отчётов, и разгрести её. Но прежде он вновь заглянул в ежедневник. В заметках стоял допрос подозреваемого, задержанного по горячим следам, в деле о покушении на убийство и встреча со свидетелем по этому же происшествию. Далее малозначительные заметки, оставленные на всякий случай, но они не пригодились. Начав разбирать бумажный холм на светлом деревянном столе, Эндрю бегло просматривал наименование документов и газетных вырезок, изредка попадавшихся. Ничего интересного там не было: старые испорченные рапорты, дублированные показания потерпевших, различные списки, редакции закона, обновляемые каждый год. Много черновиков по закрытым и раскрытым не так давно делам.
Работа полицейского – тяжёлая, трудная ноша, а если ты детектив, то о многих вещах можно позабыть и вовсе. Преступлений всегда в достатке, времени же часто не хватает… Да ещё чрезмерная бюрократия, рождённая в канцелярском мозге Донда, ставит палки в колёса рядового сотрудника. К тому же, каким-то образом ему удалось протолкнуть сокращение личного состава, которое он назвал оптимизацией. А что хуже – профсоюз ничего не смог сделать или просто не захотел. В любом случае, пятнадцать отличных офицеров лишились работы, а те, кому удалось остаться, чувствовали себя незащищёнными.
Бумажный шелест прервал приятный голос, раздавшийся со спины детектива:
– Эндрю, у нас все готово.
Он обернулся. Перед ним стояла кареглазая девчушка с бронзово-черными волосами чуть ниже плеч. Это Дафна – ассистент главного криминалиста.
– Вот, возьмите. Это полный отчёт по делу Маршев, – она протянула ему папку с доброй дюжинной листов.
Фримен взял её, открыл и начал бегло просматривать.
– Простите, что с утра она не лежала у Вас на столе, – виновато продолжала девушка. – Я не успела вчера первый лист оформить, а сегодня опоздала. У меня просто…
– Успокойся, всё просто замечательно, – он перебил её и медленно, с аккуратностью перелистывал страницы. – Твой руководитель подписал его?
– Да, конечно. Ещё вчера. Вы просто не пролистали до конца… – неуверенно сказала Дафна, сопроводив слова неловкой попыткой показать на предпоследнею страницу отчёта.
– Я найду, не переживай, – с улыбкой на лице произнёс детектив, смотря ей в глаза.
Это смутило девушку. Как-то неуверенно попрощавшись с ним, она вскоре ушла. Эндрю ещё несколько минут продолжал штудировать текст, бегло проверяя основные нюансы и требования к документу. Детектив всегда старался избегать оплошностей любого характера, особенно там, где фигурировала его персона. Обидно, когда проделанная работа становится бесполезной из-за мелкой ошибки.
Солнце уже давно миновало зенит и скрылось за стальными облаками, которые накрыли прибрежный город. Они не несли в себе осадки, лишь грозя дождём, но создавали пасмурную атмосферу. Появился слабый, теплый ветерок, скользящий по гуляющим людям. Насыщенный запахом моря, воздух окутывал свежестью и придавал дыханию особенную лёгкость, а также неповторимый, слегка солоноватый вкус во рту.
К этому времени детектив Фримен сделал все запланированное и, направляясь на городское кладбище, пребывал в хорошем настроении. Допрос свидетеля прошёл лучше, чем ожидалось. Детектив получил крайне ценную информацию по делу об ограблении почтового отделения. Стали известны номера автомобиля «отхода»; на него злоумышленники пересели, после того как оставили первую машину недалеко