Сирена поймала его взгляд. В зеленых глубинах ее глаз застыло выражение шока.
– Я понятия не имела.
– Я не люблю об этом вспоминать. Моя мать об этом тоже не говорит.
– Но когда она рассказывала о твоем отце, у меня сложилось впечатление, что она… – нерешительно начала Сирена.
– Любила его? Да, любила. Я знаю об интрижке, потому что нашел записку в сейфе, когда мы переезжали. В этой записке отец уверял меня и мать, что любит нас, но он предпочел смерть, потому что не мыслил жизни без этой женщины. Я не перестаю винить ее. – Рауль знал, что в этом мало логики, но смерть его отца была алогичной. – Записка была единственной вещью, лежащей в сейфе, – продолжал он. – Отчим забрал из него все остальные вещи. Мама, кажется, полюбила его. Я надеялся, что с ним она найдет утешение, но отчим ее использовал. Он проиграл в азартные игры все, что у нас было. Я вернулся домой из университета, потому что его сразил сердечный приступ. Тогда же я обнаружил, что телефон собираются отключить за неоплату, а все счета просрочены. Мы потеряли и отчима, и дом. Моя мать была вне себя от горя и чувствовала свою вину оттого, что дела быстро ухудшались, а она ничего не предпринимала. Вот почему, – хриплым голосом сказал Рауль, – я ненавижу тех, кто пытается меня ограбить.
Сирена побледнела и опустила глаза.
– Может, зря я не поговорил с тобой до ареста, но я считал, что это справедливо. Черт, Сирена, для меня все выглядело так, словно мой самый страшный сон стал явью. Я увлекся тобой, как отец увлекся той женщиной, а затем обнаружил, что ты, человек, на которого я привык полагаться, меня обокрала. Я рассвирепел.
Сирена коротко кивнула, отняла уснувшего младенца от груди и запахнула халат.
– Я понимаю.
Сколько раз он наблюдал на ее лице это стоическое выражение. С ним нелегко было работать, Рауль знал это. Он стремился к успеху любой ценой, и времени на ошибки у него не было. Страдать от этого, разумеется, приходилось самым близким людям, в данном случае – Сирене. Сердце его неожиданно потянулось навстречу ей. Сколько же ей пришлось от него вынести! Он вспомнил ее рассказ о семье, короткий и сдержанный. Рауль понял, что, хотя Сирена и старалась оставаться спокойной, семейные проблемы больно ранили ее. В первый раз он задался вопросом: почему она взяла деньги? Конечно, они понадобились ей не для того, чтобы оплатить карточные долги или купить себе одежду или наркотики.
– Почему ты обокрала меня, Сирена?
Она ощутимо вздрогнула при слове «обокрала», затем ее глаза закрылись, а плечи опустились.
– Моей сестре требовались деньги на обучение. – Сирена помолчала. – Эли была очень расстроена – ведь она упорно училась, чтобы поступить в университет. Она станет замечательной учительницей, у нее есть для этого все задатки. Я надеялась, что успею вернуть деньги, когда отцу оплатят заказ, но, к сожалению, этого не произошло. Пожалуйста, не обращайся к моему отцу с требованием вернуть долг, – торопливо сказала она. – Дела у него идут не лучшим образом. Ему самому нужны деньги. Если он узнает, во что я вляпалась, это убьет его.
Ее страстная мольба не могла оставить Рауля равнодушным. У него не было никаких сомнений в искренности Сирены. Ее объяснение соответствовало заявлению о том, что она любит свою сестру. Рауль всегда ценил ее лояльность по отношению к нему. Вот почему он рассердился – впрочем, не только на нее, но и на себя. Ему показалось, что он позволил Сирене себя обмануть. Конечно, с ее стороны, это не лучший способ доказать свою любовь к сестре, но что сделано, то сделано.
– Думаю, малышка некоторое время поспит, – сказала Сирена, поднимаясь с дивана и не глядя на него.
Рауль протянул руку, останавливая ее.
Сирена замерла, по-прежнему не поднимая глаз. От нее волнами исходило напряжение. Ей хотелось покинуть комнату, но она не могла заставить себя убрать его руку. Это почему-то тревожило Рауля.
– Самое простое решение, ради Люси, состоит в том, что мы постоянно будем жить вместе, – начал он.
Плечи Сирены опустились.
– Я знаю, Рауль. Но у нас ничего не выйдет. Мы не верим друг другу. – Она казалась искренне разочарованной. Рауль тоже был разочарован, но сдаваться он не собирался. Это было не в его правилах.
– Мы можем начать все заново. Теперь, когда мы поговорили, и я выяснил, что двигало тобой, когда ты взяла мои деньги, думаю, я смогу если не простить тебя, то понять. – Сирена едва заметно покачала головой, но Рауль продолжал с нарастающей страстью: – Черт возьми, Сирена, почему ты отказываешься даже попробовать? Я хочу быть со своей дочерью так же, как этого хочешь ты. Если она останется с одним из нас, нам придется нанять кого-нибудь, чтобы заботиться о ней. Если же мы будем жить вместе, Люси всегда будет либо с тобой, либо со мной. Только обещай впредь не красть у меня, – понизил он голос. – Мне нужно, чтобы ты это сделала.
Глаза молодой женщины увлажнились. Она мало спала ночью после трудного разговора, поэтому надавить на нее, особенно в том, что касалось дочери, было достаточно просто. Сегодня утром Сирена встала с твердым намерением вернуться к себе домой, но ах, как легко было уступить Раулю! Тем более, когда она испытывала влечение к нему. Как только она увидела его в мятой одежде, со щетиной на щеках и подбородке и с кругами под глазами, сердце ее устремилось навстречу Раулю. После его слов ей начало казаться, что еще не все потеряно и, если она докажет ему свою верность, его вожделение, возможно, перерастет в чувство более сильное и глубокое. Что, если Рауль полюбит ее? При этой мысли сердце Сирены забилось чаще, правда, она сразу же осадила себя. Какие глупые фантазии ее обуревают! Достаточно будет того, что они смогут стать друзьями.
Люси словно стала тяжелее на ее руках. Казалось, Рауль почувствовал это, поэтому взял у нее малышку. В горле Сирены встал комок, когда она увидела, с какой любовью и заботой он держит дочь.
– Моя мать хочет увидеть внучку, – прозвучал в тишине голос Рауля. – Ты поедешь с нами? Ведь Люси не любит есть из бутылочки.
– Не пытайся воззвать к моим материнским чувствам, – пробормотала Сирена, ощущая, насколько слабы здесь ее позиции – конечно, бабушка вправе познакомиться со своей внучкой. – Если я и поеду с тобой, то в качестве… – Сирена прикусила губу. В качестве любовницы? Подружки? Кого?
– В качестве няни? – предложил Рауль. – Я бы не хотел нанимать няню, зная, что есть ты. Я предпочитаю платить тебе.
Сирена колебалась. Рауль приподнял пальцем ее подбородок.
– Взгляни на меня, – приказал он. – Я не понимаю, отчего ты мечешься. Или дело в том, что ты не уверена в себе? Боишься дать обещание больше не воровать у меня?