— Давно… Давно ты знаешь? — отважилась спросить я.
— С этой ночи, — едва заметно усмехнулся он. — Под воздействием лекарства ты оказалась весьма разговорчивой. И потрясающе откровенной.
Ой. Ой-ой-ой! Даже представить страшно, что я ему наговорила!
А потому представлять ничего не буду. И оправдываться — тоже. Совершенно не знаю, что и как говорить! И как вести себя. И…
— Дыши, — легко хлопнул меня по спине Йонто, и только тогда я поняла, что задержала дыхание.
Вдохнула полной грудью, закашлялась до слез… И тут же выпрямилась, с подозрением глядя на невозмутимого парня:
— И что теперь? Передумал мне помогать?
— А сейчас я что, по-твоему, делаю? — приподнял брови он.
Действительно. Все еще помогает. С собой вот взял.
Взял после того, как узнал правду. А ведь до этого без особых сожалений хотел у лекарки оставить.
— Ты поэтому меня забрал, да? — спросила тихо.
Почему-то хотелось плакать.
— Неужели тебя заинтересовали-таки мои мотивы? — хмыкнул Йонто. Я не ответила, и он быстро посерьезнел. — Слушай, я бы с легким сердцем оставил на попечении Мирины местную девушку, пусть и потерявшую память, но все же родившуюся и выросшую здесь. Ты — дело иное. Ты ничего не знаешь, для тебя каждый шаг полон опасности. К тому же этот маячок… Возможно, торговцы хотят тебя вернуть. И если с тобой что-то случится, это будет моя вина. Потому что, зная, в каком ты положении, я тебя оставил. Бросил. После того, как обещал помочь. Не думаешь, что с таким грузом на совести жить не особо приятно?
— Люди еще и не с таким живут, — возразила я.
Не то чтобы мне не понравилось объяснение. Нет, оно было простым, понятным и вполне соответствовало характеру Йонто, но… Я чувствовала, что он чего-то недоговаривает. Не врет, но умалчивает о чем-то… Может, и не настолько важном, чтобы придираться и артачиться. И уж точно этого не следует делать в моем положении.
— И что же теперь? Вернуть тебя в деревню? — уловив мое настроение, нахмурился Йонто.
Я видела, что этот вариант ему не по душе, но знала, что, если пожелаю, он отведет меня обратно к лекарке, не попытавшись настоять на своем. И выбор был исключительно за мной.
Я прислушалась к себе. Волнение и какая-то совершенно глупая и нелепая обида улеглись, оставив четкое понимание: Йонто я по-прежнему доверяю. А большего и не нужно.
— Нет, — покачала я головой и наконец-то поднялась на ноги. — Я пойду с тобой.
Не знаю, насколько верным был мой выбор, но сделать его оказалось невероятно легко.
Йонто протянул мне яблоко и, пока я успокаивалась, сложил лекарства в мешок. Кивнул на едва заметную тропку и, пропустив меня вперед, пошел следом.
ГЛАВА 10
Полноправному владетелю Прайго не по чину вести беседы с подозрительными личностями, слишком много чести. Именно так — со всем возможным почтением конечно же — заявил Агрийо, и Канро не мог с этим не согласиться. А зря. Прояви он больше настойчивости — и не пришлось бы сейчас, скорчившись в три погибели у двери, подглядывать за докладом командира следопытов, и правда походившего на закоренелого разбойника.
Именно его отряд перехватил сигнал браслета, который сумел-таки активировать чующий свою вину за ночную неудачу Агрийо. И все бы сложилось просто замечательно, но эти недоумки умудрились испортить простейшее дело.
— Если бы не этот мальчишка… — мямлил командир, не поднимая глаз на мрачного звездочета.
— Какой еще мальчишка?! — вскипел Канро. Отринув все писаные и неписаные правила, он неизящно ввалился в комнату и вперился в побелевшего командира пылающим яростью взглядом.
Судя по рассыпавшимся по стенам и лицу следопыта отблескам, пылал он в самом прямом смысле слова.
— Отвечай, — прошипел Агрийо, ткнув застывшего командира в бок сухоньким кулаком.
— Ну… такой, — смешался мужчина. — Худой, длинный, глаза наглые, волосы во, — он мазнул ладонью по основанию шеи, — темные, лохматые…
Шэт-шан скрипнул зубами. Да под это описание добрая половина Прайго подходит!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Болваны… — процедил он, чувствуя, как покалывает кончики пальцев. Истинная суть просилась на свободу. Ей тоже не нравилось происходящее. — Сколько вас было?
— Ч-четверо, мой господин! — пролепетал следопыт, запоздало согнувшись в поклоне.
— То есть, — зло прищурился Канро, и бликов стало гораздо больше, — четверо опытных воинов против одного-единственного мальчишки? Я правильно понял?
— Д-да, — выдавил из себя мужчина.
— А потом, — продолжал владетель тем же размеренным, до мурашек пробирающим гоном, — эти же опытные воины, способные выследить самую изворотливую добычу, попросту не смогли определить, куда он делся? Верно?
— В-верно, мой господин, — едва слышно повторил невезучий командир. А в следующее мгновение он сипел, не доставая ногами до пола, и цеплялся обеими руками за руку Канро, легко удерживающего несчастного за шею.
Силы в следопыте было немного. Шэт-шан даже не заметил, как осушил его до последней капли, и, брезгливо отбросив безжизненное тело, перевел тяжелый, все еще пылающий алым взор на Агрийо.
Да, силы было мало. А проснувшаяся жажда требовала большего.
Звездочет судорожно сглотнул и попятился. Уперся в стену и сполз по ней, молитвенно сложив руки на груди:
— Мой господин, прошу вас, придите в себя! Вы… вы теряете контроль!
Здесь и сейчас Канро не было никакого дела до контроля. Ему хотелось сбросить надоевшие оковы и наконец-то стать собой. В ушах барабанами стучала кровь, и кровавое же марево дрожало перед глазами, непостижимым образом делая мир ярче и четче.
Как долго он сдерживал себя! Как долго не позволял себе жить в полную силу!
Так почему бы не положить этому конец?
Канро шагнул к белому от ужаса звездочету. Он чувствовал силу, куда большую, нежели у обычного следопыта, сладкую, манящую… Наполнит ли она его? Не уйдет ли, словно вода сквозь раскаленный песок?
Он уже предвкушал, как чужая сила побежит по его венам, когда за спиной раздался полный недоумения возглас:
— Отец?!
Наваждение схлынуло.
Канро не обернулся. Неотрывно глядя на покрывшегося испариной Агрийо, коротко бросил:
— Исчезни!
Мальчишка бывал излишне упрям и даже откровенно глуп. Однако иногда соображал он неплохо. С тихим стуком захлопнулась дверь, и полновластный владетель Прайго, коему было не по чину вести беседы с подозрительными личностями, а еще вытягивать силу собственных подданных, тяжело опустился на толстый ковер, рядом с мертвым следопытом.
Нет, жалости он по-прежнему не испытывал. Да и по старику, беззвучно возносящему хвалу Небесам и Великому предку, вряд ли бы скучал. Но то, что держать контроль становилось все труднее, пугало.
Пожалуй, у него осталось не так много времени, как он рассчитывал. Следовало поторопиться.
— Найди браслет, — приказал шэт-шан Агрийо. — Надеюсь, уж ты-то не уступишь какому-то мальчишке?
Звездочет неловко поднялся и, постоянно кланяясь, убрался прочь. Канро же, не обращая внимания на бездыханное тело, вытянулся на ковре и устало прикрыл глаза.
Безумный день. А ведь до вечера еще далеко…
По крайней мере, сегодня он уяснил одно: беглой частичке мира, которую он уже мнил своей, кто-то помогает. Кто-то, кого Канро и не подумает оставлять в живых, когда наконец-то найдет.
На развилке мы поменялись местами, и теперь первым шел Йонто. Я молча плелась за ним, соображая, как начать разговор. Я должна рассказать, как попала сюда. И спросить, не знает ли он, кто в силах мне помочь. Наглость конечно же, я ему и так задолжала и понятия не имела, как буду этот долг отдавать, но… Выбора не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я здесь уже две ночи и полтора дня. Не так уж и долго. Меня могла хватиться только Света, да и то не в ближайшее время — в периоды глобальной тоски и отвратного настроения я неделю не подходила к телефону. Иногда больше. Значит, паники мое исчезновение пока не вызвало. И надо бы постараться сделать так, чтобы никто даже не заметил, что я исчезала. В то, что вернусь, я верила. Не бывает входа без выхода. Главное, найти дверь.