Он открыл сундук, вытащил оттуда свернутое лоскутное одеяло, аккуратно сложенное цветастое покрывало и похожую на валик подушку. Прошел во вторую комнату и положил все это богатство на уже оцененный мною коврик.
Ага, а вот и постель. Насколько могу судить, единственная в этом доме.
— А… — растерялась я, не зная, как лучше сформулировать вопрос.
— А я что-нибудь придумаю, — уловил направление моих мыслей Йонто. — Будешь жить здесь. — Он окинул взглядом комнату и вновь смутился. Мило так, я даже залюбовалась. — С этим я тоже что-нибудь придумаю, — решил он.
— С чем? — не поняла я.
— Со всем, — туманно отозвался Йонто и вышел. Только для того, чтобы занести в теперь уже мою комнату мешок. — Располагайся, — предложил он. — Если нужно в умывальную, иди. Я пока осмотрюсь снаружи. Не бойся, здесь безопасно. И я буду рядом.
Последнее успокоило. Еще одна моя странность, которую я тоже сохраню в секрете.
Когда Йонто ушел, я заправила импровизированную постель и отметила, что получилось недурно. Разобрала подаренные Мириной вещи, среди которых оказалась как одежда, так и принадлежности для личной гигиены, и отправилась изучать умывальную.
А волшебные жар-камни не одна лекарка себе позволить может. Но тратить ценные штучки лишь на то, чтобы умыться, я не стала. Вода была только в одной бадье, но и того хватило. Ледяная… И к лучшему. Освежилась и кожа, и мысли. А еще водичка взбодрила, прогнала усталость, и захотелось сделать что-то полезное.
Ну не все же мне одни только неприятности приносить?
Охранки были в порядке. Йонто обошел и проверил все, заодно и подпитал, чтобы не вышли из строя в самый неподходящий момент. Правда, предназначенного для этого порошка осталось ничтожно мало, придется пополнить запасы. И о продуктах надо подумать, едва ли Ана оценит его привычку питаться раз в день, и то если вспомнит. А еще нужен сундук для ее вещей. Нормальная постель. И…
О чем он вообще? Она все равно здесь надолго не задержится. Скоро вернется Шаная, и они обязательно что-нибудь придумают. Но… отчего-то хотелось, чтобы до тех пор Ане было удобно.
И чтобы до нее никто не добрался. Будь то торговцы или же сам шэт-шан.
Следопыты, которых Ана приняла за обычных разбойников, могли работать на кого угодно. Будь Йонто в состоянии, проследил бы за ними и выяснил бы все наверняка. А так… оставалось лишь гадать. И маячок не навел на нужные мысли. В магии Йонто разбирался мало и не мог точно определить, что же им является: канш или браслет. В любом случае искра должна перебить сигнал, а без маячка найти здесь Ану будет очень сложно. Даже владетелю.
Зачем она торговцам? Если в ней и есть магия, то ничтожная капля — за все время никаких способностей не проявилось, что при их наличии было бы невозможно.
А что нужно шэт-шану? Сильные маги для таких, как он, — лакомый и вместе с тем редкий кусочек, но это опять-таки не про Ану.
Хотя… Она видела Сверкающую. Она собрала искры.
Сплошные загадки и противоречия. Вот уж поистине — дитя другого мира.
Впрочем, так ли важно, кому и зачем понадобилась Ана? В любом случае он должен отправить это излишне доверчивое чудо домой прежде, чем кто-либо до нее доберется.
От размышлений, по большей части пустопорожних, разболелась голова, но стоило Йонто выйти к дому, как они бесследно исчезли. Вместе со словами.
Ана тащила от колодца ведро, полное воды. Ну как тащила… Пыталась сдвинуть с места. Вцепившись в дужку обеими руками, упершись ногами в землю. Поддайся сейчас несговорчивая утварь — и Ану ею попросту накроет. Благо что ведро было большим. И тяжелым даже без воды. Ана, пожалуй, и то легче… Но ее это, кажется, совершенно не смущало.
Потрясающее упрямство.
Не понимая, а правда ли хочет знать ответ, Йонто все-таки осторожно спросил:
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь быть полезной, — пропыхтела она, не сдаваясь.
— И как успехи?
— Не очень, — с сожалением признала Ана. Отпустила-таки дужку, потерла поясницу и вдруг просияла: — Но если наливать лишь половину…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Йонто не дослушал. Оттеснил ее, подхватил ведро и понес его в дом.
— Я привел сюда не служанку, а гостью, так что хватит уже, — не поворачиваясь, бросил горестно вздохнувшей Ане.
Но успокаиваться она не желала. В итоге сошлись на том, что она наполняет ведра, а он — носит. С заговоренным колодезным воротом и ребенок бы сладил, так что проблем не возникло.
Вдвоем управились на удивление быстро. И она тут же нашла себе другое занятие…
— А где плита? — спросила, в который уже раз обводя скудную обстановку взглядом. И за обстановку эту до сих пор было… не то чтобы стыдно — неловко. — Ну… То, на чем можно готовить?
— Готовить? — нахмурился Йонто. — Я не готовлю. Покупаю уже приготовленное.
Мирина на еду не поскупилась, на первое время хватит.
— А если нужно что-то разогреть? Воду вскипятить? Для чая? Не жар-камень же в чашку бросать! — не унималась Ана.
Признаться, что ему и в голову не приходило что-либо разогревать, не говоря уж о распитии чаев, отчего-то не получилось. Пришлось откапывать со дна сундука плоскую круглую штуковину, которой он, кажется, так ни разу и не воспользовался. Ане она вроде бы понравилась. А вот отсутствие кучи разномастной посуды — не очень.
Скажи кто Йонто, что однажды он будет смущаться из-за такой ерунды, — не поверил бы.
Но Ана сдаваться, как он уже понял, не привыкла, и через полчаса на столе стояла разогретая каша и исходил ароматным паром горячий чай.
Правда, половину той каши пришлось выбросить, ибо непривычная к магическим штуковинам Ана ее сожгла. Хорошо еще не вместе с домом.
— Нужно просто приноровиться, — оптимистично заявила она, и Йонто ощутил смутную тревогу, от которой, впрочем, предпочел тотчас же избавиться.
Ничего, если она вдруг что и подожжет — он потушит.
Зато каша горячая. И чай.
И дома будто теплее стало.
Ради такого можно и рискнуть.
ГЛАВА 11
За пределами дворца бушевала гроза.
Время от времени стены содрогались от рокота грома, а световые шары потрескивали, отзываясь на творимое самой природой колдовство.
В приемном зале было светло, жарко и людно. Шелестели расписные веера, разливашсь в воздухе тяжелые ароматы благовоний, смешанные с любопытством, незримым, но ощутимым. Сегодня на рассвете, лишь немного опередив грозу, прибыл шэт-шан Таныл, владетель соседнего Ранто. Канро его не звал, но и не принять не мог, а потому сидел сейчас на роскошном, обитом дорогими тканями, отделанном драгоценными каменьями троне и мрачно созерцал почтительно склонившегося рыжего юнца, за спиной которого выстроилась внушительная свита. Пожалуй, во всем дворце народу меньше, чем этот паршивец изволил притащить с собой. Будь они обряжены в доспехи и вооружены, это можно было бы принять за вторжение — и с чистой совестью дать мальчишке по шее. Но, увы и ах, намерения он пока что выказывал исключительно мирные, и приходилось терпеть.
Таныл был ненамного старше Тайро, скучающего по правую руку шэт-шана, но вел себя не в пример увереннее. Наглее. И наглость эта была такого рода, что и при всем желании не придерешься.
Мальчишка вдохновенно толкал пространную речь о том, как он уважает соседа и как рад видеть его в добром здравии. Канро же мрачно размышлял о несовершенстве мира и о полосе невезения, в которую столь нелепо угодил. И о сероглазой девушке, ускользнувшей от него в последний момент, когда он уже чувствовал вкус победы.
Найти ее не получалось. Браслет не откликался, сколько Агрийо ни бился. Прошла неделя, и владетель уже был не так уверен в собственных возможностях, что невероятно злило. Еще и этот… мелкий шэт-шан. Стоит, сверкает нахальными глазищами, в каждом движении — вызов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И не только в движении. В слова Таныл его очень даже неплохо облек. Красиво, цветисто, в меру колко. Но как же не вовремя!