– Дочка? – подойдя ближе, мама тут же отлепилась от вояки и подошла ко мне, чуть припадая на левую ногу. – Как ты?
– Жить буду, – криво улыбнулась я, с трудом отступая от удобной поддержки в виде молодого офицера, навстречу родительнице.
Пока мы переговаривались с мамой, осматривая друг друга на предмет ссадин и иных повреждений, оба гвардейца перекинулись словами и поспешили к своим. А я, удостоверившись, что мы обе отделались ушибами, повернулась лежащим на пыльной земле Алену и Мартину. Несостоявшиеся налётчики были ранены, кровь текла из руки одного и бока другого. Чувствовала ли я сожаление за то, что сделала? Нет, вот ни капли.
– Грейс, что это? – графиня, приставив руку козырьком, смотрела куда-то вперёд. Я поглядела в ту же сторону и обречённо выдохнула.
– Там тоже едут! – а это старик ирлэндец, его звали Шэрли, окликнул.
Мы обернулись назад. И там тоже виднелись всадники.
– Нам не выстоять. Их слишком много, – добавил Шэрли.
– Прячьтесь в лесу! – крикнул нам кто-то из охраны дилижанса.
Мы так и хотели поступить, но из леса тоже показались люди.
– Под карету, живо! – рявкнула я, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха.
– Сдохнешь, мерзавка! За всё ответишь! – стоило нам приблизиться к лежавшим "подранкам", как Мартин зашипел в мою сторону. Ему уже связали руки и ноги, как и второму, который валялся без чувств.
– Угу, – кивнула я, похромав мимо.
Впятером мы спокойно разместились под брюхом кареты и принялись ждать. Надеясь, что сможем выжить и наши одержат победу в неравной схватке.
Я не знаю, как пережила тот день… Так много трупов не видела никогда в своей той, прошлой жизни… Но как оказалось, те, кто догонял карету сзади, оказались людьми короля, а возглавлял их… капитан Стром! Наши сражались как львы, первое время стреляли из этих пистолетов, в которых было всего по одной-две пули, а потом бой перешёл в рукопашный, с применением колюще-режущего оружия. И даже палок.
Я будто смотрела спектакль до жути реалистичный с брызгами крови и отрезанными частями тела. Наверное, именно в этот момент в сознании что-то кардинально поменялось: это не рафинированный двадцать первый век, к которому я привыкла, это суровые реалии семнадцатого, когда жизнь человека почти ничего не стоила, её мог забрать кто угодно и редко когда понести заслуженное наказание. И мне нужно суметь ко всему этому приспособиться, обезопасить себя и маму. Всё упиралось в деньги, впрочем, как и в любом мире.
Когда всё закончилось, я продолжала лежать под дилижансом, не имея ни сил, ни желания вылезать.
Наши победили, забрав много жизней у противника. Страшно, очень страшно.
– Грейси… – Мэделин мягко сжала моё плечо, её голос доносился до меня будто издалека, приглушённо и невнятно, – давай выбираться…
– Леди Лерой! – перед каретой остановился мужчина, а потом и вовсе присел на корточки, чтобы заглянуть в наше "убежище". – Вы целы? – Это был капитан Стром, лицо в крови, рукав рубахи оборван и тоже в алых пятнах.
– Том… – слетело с губ Мэделин так, что я наконец-то очнулась, вынырнув в реальность из странной прострации, что меня охватила.
Как только все пассажиры чуть отошли от шока, то сразу же принялись помогать перевязывать раненых, даже маленький Ребби подавал воду во фляжке лежачим солдатам. А потом Том рассказал нам, что стукача, того самого Кевина, что сдал обеим группировку весь расклад, поймали, допросили и мигом отправили наряд на выручку дилижансу, к коим он и присоединился. Сам же нас раньше не догнал, поскольку ему пришлось просидеть в карантине долгое время: проезжали сквозь деревню, болевшей заразной хворью, и его не выпустили, пока не убедились, что он здоров.
Мама была счастлива видеть этого замечательного мужчину, так вовремя пришедшего на выручку. Настоящий благородный рыцарь в её и моих глазах.
– Маленькая леди, – к нам подошёл старик, одна его рука была перекинута через поддерживающую повязку, Шэрли получил вывих плеча, когда выпал из кареты, я всё вправила, но конечности нужен покой, пришлось её вот так подвесить, – спасибо вам большое! Если бы не вы, могло выйти всё совсем иначе. Будете в Алоне, непременно приходите в гости. Будем рады вам в любое время суток. Ещё раз благодарю за смелость!
Глава 18
Граница между доминионом Ирлэнд и центральными землями империи была размытой, лишь знак в виде палки, глубоко воткнутой в почву на обочине дороги, с деревянной табличкой с нанесёнными на неё названием и рисунком на навершии, подсказывали, что мы пересекаем некую черту. Эта незримая линия также разграничивала нашу ту жизнь, и предстоящую. И это обстоятельство не всколыхнуло во мне ни единой эмоции: если раньше мы с Мэделин нет-нет, но мандражировали перед неизвестностью, то сейчас настолько устали, что было уже всё равно.
День, когда мы чуть не стали заложницами двух главарей разбойничьих шаек, обсудили тет-а-тет: леди Лерой была в шоке, мягко говоря, от того, что я выкинула. Я всё списала на адреналин и желание выжить, так сказать, действовала по наитию, как подсказывала интуиция, и боевики, не единожды смотренные в своё время (но об этом графине знать не нужно). Кроме того, в течение жизни я посетила не одну спортивную секцию, в том числе несколько месяцев ходила на карате, было интересно и хотелось разнообразить жизнь. Вот и пригодилось. Даже с нетренированным телом вышло вполне прилично, добавить сюда эффект неожиданности и, вуаля, мы здесь, а бандиты… Их никто не стал тащить в дилижансе куда-то в город. Там же повесили. Это было ужасно. Я не ходила в лес на казнь, мы с Мэделин остались в карете. И ничего с происходящим поделать не могла: пыталась поговорить с капитанами, кроме Строма, там было ещё два, но меня и слушать не стали:
– Леди Лерой, их надо везти в город, а это неблизкая дорога. Кормить, следить, вы даже представить себе не можете, насколько сии мероприятия выматывающие. Места в дилижансе на них всех не хватит, грузить коней двойной ношей тоже не стану. У нас есть право решить судьбу выживших бандитов здесь и сейчас, – мужчина был хмур и сосредоточен. – Будь вы на их месте, поверьте, вас бы не пожалели, – я открыла было рот, чтобы возразить, ведь они тоже люди, но мне не дали и слова молвить: – Мы их похороним, даю слово, – будто поняв, о чём я думаю, вдруг добавил капитан Зак и, коротко поклонившись, чеканя шаг, удалился.
– Грейси, – графиня понимающе похлопала меня по руке. Я кивнула, принимая её молчаливую поддержку, и забралась в дилижанс.
Капитан Стром сопровождал нас и дальше. Его ненавязчивое присутствие успокаивало маму, я это видела, даже слова не нужны были, чтобы всё понять: их тянет друг к другу. Но сблизиться по-настоящему им мешает мамин статус замужней женщины, к тому же родовитой аристократки; оба это понимали и старались общаться как можно реже дабы не давать повода для пересудов.
Ко мне подкатывать никто не пытался: знали, что им ничего не светит. Дочь графа – точно птица не их полёта. И меня сие обстоятельство неимоверно радовало: хотелось доехать до места назначения без дополнительных приключений. К тому же я не давала повода, даже малейшего намёка, а это немаловажный факт.
На земли доминиона въезжали в сумерках. Окна дилижанса были открыты и внутрь кареты влетал, наполненный ароматами цветущих трав, ветер. Я с наслаждением прикрыла веки и подставила лицо под его порывы. Остался один день, и мы будем в Алоне. А пока нам предстояла ещё одна ночь в очередной безликой станции. Где живут наверняка хорошие люди, умеющие трудиться и быть благодарными Богу за всё, что у них есть.
Так и оказалось: село в пару улиц, дом, расположенный ближе всех к тракту – станция, поддерживаемая средствами компании Ридверсов; одноэтажное удлинённое бревенчатое строение с соломенной крышей. Два масляных светильника по бокам от входа, чтобы их свет был виден путешественникам и как маяк в ночи, подсказывал направление.