Подхватив стопку чистой одежды, мы с Мэделин поспешили на выход. Лара поджидала в коридоре, увидев наши воодушевлённые лица, понимающе улыбнулась. Женщина проводила нас на первый этаж: кухня составляла единое целое с общим залом, где стояли прямоугольные грубо сколоченные столы и увесистые лавки. Тут же сидела добрая часть наших спутников. Разговоры смолкли, и народ с любопытством на нас уставился. Я морально была готова к подобному, но реальность оказалась гораздо неприятнее, чем мне думалось. Все эти люди сейчас будут слушать, как мы моемся за тонкой шторкой и что-то там себе представлять, это касалось мужчин. В особенности Добремана, плотоядно смотревшего на моё тело. Гадость какая.
Лара же вместо того, чтобы завести нашу парочку за печь, вышла через заднюю дверь во внутренний двор, мы, удивлённо переглянувшись, двинулись следом. С другой стороны дома, стояла пристройка, в которую она нас и завела.
– Я сочла, что истинным леди невместно купаться, считай, на глазах у этих похотливых мужиков. Уговорила Бена сюда лохань поставить и воду натаскать, он ворчал, конечно, но это не второй этаж, поэтому всё же согласился.
Мэделин вдруг шагнула вперёд и крепко обняла хозяйку станции.
– Вот спасибо, дорогая! – посмотрев в карие глаза женщины, искренне выдохнула графиня.
– Ну, что вы, леди Лерой! – смутилась Лара, – я ведь всё понимаю… Только дверь с той стороны на засов заприте, мало ли…
Оставишь вдвоём в небольшой пристройке с полной тёплой воды лоханью, счастливо переглянулись. Свет масляной лампы, подвешенной к потолку, создавал некий уют.
– Мама, ты первая, – сказала я, – давай помогу снять платье.
Мэделин с удовольствием села в действительно широкий овальный деревянный таз. И с наслаждением прикрыла веки.
– Как же хорошо! Ой, дочка, запрись, совсем забыли на радостях.
– Точно! – кивнула я и бросилась к двери, но не успела задвинуть засов: створка резко распахнулась. А я камнем застыла, в ужасе уставившись на тучную фигуру замершего в проёме Добремана.
– Красавицы! Ну, наконец-то мне никто не помешает! – негромко проговорил он, дохнув на меня отвратительными миазмами дешёвого алкоголя…
Глава 15
– Ах! – вскрикнула мама, находившаяся позади.
– Мистер Добреман! Вы как нельзя вовремя! – повысив голос и стараясь скрыть дрожь страха, ласково улыбнулась я, мужик не ожидал подобного и замер в проёме в полном ступоре, непонимающе глядя на меня своими масляными похотливыми глазками.
– Э-э, – промычал он.
– Мама, мы так ждали нашего спутника, уж и не надеялись, что вы, Олав, догадаетесь сюда прийти, – начала заговаривать ему зубы я. И, бросив быстрый взгляд через плечо на замершую в лохани Мэделин, которая сидела, прижав колени к груди, готовилась завизжать что есть мочи, покачала головой, чтобы она этого не делала: у меня созрел план и я собиралась воплотить его в жизнь. Графиня проглотила крик и судорожно кивнула, давая понять, что всё уяснила.
– Вы меня ждали? – очнулся Добреман, плотоядно улыбаясь.
– Конечно! Такого красавца как не ждать? У меня для вас даже горячие пирожки заготовлены, – я уже оценила предметы, находившиеся поблизости.
– Всегда знал, что леди только одеждой отличаются от простых баб. Ну, ещё грамоте немного обучены, – растянул жирные губы-лепёшки мерзавец.
– Мы вообще от баб не отличаемся, милый Олав. Вот, угощайся! – и, схватив ведро с горячей водой, стоявшее на табуретке сбоку от двери, резко выплеснула содержимое в подлеца.
– Ааа!!! Уа-а-а!!! – завизжал супостат покруче порося, хватаясь руками за шею и грудь. В лицо попали лишь мелкие брызги, жаль, что не было возможности как следует прицелиться, да и силёнок у меня, увы, было не так много, как хотелось бы.
Пока Добреман верещал, я метнулась в угол помещения, где "притулилась" деревянная лопата, после чего опрометью вернулась к двери, где продолжал завывать Добреман, костеря меня, на чём свет стоит.
– Матушка! – крикнула я уже на ходу, – ори что есть мочи!
А сама, не теряя времени зря, тараном пошла на врага. Заметив моё полное решимости лицо, Олав оборвал визг и прохрипел:
– Что ты делаешь?! – но договорить не успел. Лопата даже в таких нетренированных руках – смертоносная вещь!
Бам-м!!! Бум-м!!!
Голова толстяка издала тот самый натуральный глухой звон. Пустой котелок, кто бы сомневался!
– А? – пискнул он, глаза его закатились, вражина сделал мелкий шажок в мою сторону, но я не дала ему приблизиться к себе, черенком толкнула его в грудь и он, зависнув на секунду, в итоге кулем свалился мне под ноги. На вой графини-сирены прибежали люди. Я быстро захлопнула дверь за собой, отрезая Мэделин от любопытных зевак.
– Он осмелился нарушить покой графини Лерой! – ахнула Лара, прижимая руки к щекам. В сгустившихся сумерках разглядеть лица людей удавалось не особо, но по общей атмосфере поняла – нужно что-то сказать.
– Зовите старосту и главного, отвечающего за порядок в селе, – я знала, что вояки обязаны жить в деревнях, где есть станции дилижансов.
– Я мигом! – бросил Бен. – Мужики, вяжите этой сволочи руки! Лара, дай верёвки! – и умчался.
Я кивнула людям и вернулась к Мэделин, уже покинувшей лохань и судорожно натягивавшую на мокрое тело чистое платье.
– Мама, не спеши. Можешь спокойно помыться. Пока старосту приведут с капитаном местного гарнизона, мы успеем дважды искупаться.
– Я н-не могу… – голубые глаза женщины были широко распахнуты, она дрожала то ли от пережитого ужаса, то ли от стыда.
– Можешь, – в таких случаях лучше говорить тихо, но настойчиво. – Я дверь заперла, никто нас не потревожит.
Еле уговорила. Но всё равно графиня не стала рассиживаться, быстро ополоснулась и, обтеревшись холщовой тряпицей, поспешила натянуть одежду. И я её прекрасно понимала: то ли я, пришедшая из другого мира, где люди щеголяют по пляжу почти обнажёнными, то ли тут, где даже щиколотку показать – верх бесстыдства.
После мамы помылась и я, правда, вода в "ванне" была уже остывшей, но меня сие обстоятельство не сильно напрягло.
Мои предположения оказались верными: капитан Лемарк и староста Смитсон пришли только через полчаса. Я и Мэделин ждали их в общей зале, сидя за столом и потягивая горячий взвар из листьев смородины и мяты. Внутри помещения никого не было, кроме хозяйки, все остальные разошлись по комнатам.
– Мам, – накрыв узкую ладонь Мэделин, несильно сжала и заглянула ей в глаза, – всё хорошо.
– Почему ты меня остановила? – вдруг спросила она. – Не дала закричать…
– Мне сначала хотелось как следует его проучить. Этот мерзавец заслуживает всего того, что я ему устроила и даже больше.
– Ох, Грейси, нас спасает только то, что мы Лерои, аристократы. А он простолюдин. Его отправят в темницу или взыщут внушительный штраф. И тебе ничего не будет за членовредительство. Даже никто не осудит. Но в другой раз, если перед тобой равный, такой же аристократ, то так просто не отделаешься, – предупреждающе добавила она, а я понятливо кивнула. Благо мы точно знали, кто такой Добреман, мелкий лавочник из простой крестьянской семьи.
– Как он вообще решился на вас кинуться? – покачав головой, спросила Лара.
– Долгое воздержание, – негромко пробормотала я. – К этому ещё неумеренное злоупотребление сивухи. Всё вместе отшибло ему напрочь последние остатки разума. Идиот.
Мама удивлённо на меня покосилась: ей явно было интересно узнать, откуда её невинной дочери ведомо такое понятие как "воздержание".
Но спросить ничего не успела: входная дверь распахнулась, впуская внутрь хозяина станции и ещё двух мужчин. Старосту я узнала, видела его, когда гуляла по селению. А вот второй человек невысокого роста, поперёк себя шире, был мне незнаком.
– Доброй ночи! – поздоровался староста, жилистый мужичок в добротной одежде, с пышными седыми усами и хитрыми тёмными глазами. – Леди, как вы? Ух! – потряс он кулаком в воздухе, – накажем мы этого вашего Добремана. Покуситься на честь двух благородных женщин, чего уж там, цельных графинь! Мало подлецу не покажется!