class="p1">— Так и камня нет. Я же говорю — пусто.
— Снежана, ты хочешь сказать, что в главном зале нет камня, из-за которого школу построили именно на этом месте, потому что не смогли ни сдвинуть камень, ни переместить его?
— Именно это я и говорю. Камня нет. Меча нет. Преподаватели в шоке. Занятия отменены. Всех отправляют по домам.
— Академик там?
— Да, был там.
— Снежка, пошли.
И девушки направились в сторону главного зала. Со всех сторон им навстречу шли, двигались, неслись, мчались ученики, спешащие по домам. С трудом пробравшись сквозь стремительно продвигающуюся массу детей, Василиса с подругой вышли к центральному залу. Рядом никого не было. Заглянув через приоткрытую дверь вовнутрь, Василиса увидела директора Василия Баюнова, завуча Елену Мудрову, преподавателя биологии Жару Птицеву и школьного завхоза — домового Дом Домыча. У всех троих преподавателей был крайне озабоченный вид. Василиса встала возле двери так, чтобы был слышен их разговор.
— Я пришёл, а тут вот… — домовой смущённо закивал в сторону места, где ещё недавно стоял камень Алатырь, — вчера всё было в норме. Никаких происшествий.
— Скажите, Дом Домыч, кто-нибудь сегодня заходил в этот зал? — академик был подчеркнуто спокоен, хотя некоторая взволнованность не могла укрыться от взгляда стороннего наблюдателя.
— Да не видел я никого. Я всегда прихожу сюда навести порядок. Каждый день так делаю. И меч каждый день протираю. Чтобы пыли не было. Потому что грязь — это очень плохо. Я беспорядок не люблю.
— Хорошо, Дом Домыч, Вы можете идти. Если понадобитесь, то мы обязательно вас позовём. Спасибо, — академик повернулся к Елене Мудровой, — Елена, что думаешь?
Василиса едва успела, отпрянув от двери, схватить за руку Снежану и спрятаться за ближайшим углом, когда из зала вышел Дом Домыч. Домовой прошел в метре от девушек и повернул направо. Василиса опять быстро подошла к двери и прислушалась. В зале шла оживленная беседа.
— Василий, я ещё раз тебе повторяю, что это невозможно! — голос Елены Велесовны звенел от напряжения.
— Елена, я не спорю. Трудно спорить с очевидными вещами — как видишь, при всей нереальности ситуации камня на месте нет. За все предыдущие столетия, что он здесь стоял, никому не удавалось переместить его. Ни с помощью силы, ни посредством колдовства. Но против фактов не попрёшь — сегодня камня здесь нет. Также как нет и меча.
— Василий Алабрысович, — вступила в разговор Жара Птицева, — раз меча нет на месте, значит тёмная магия больше не работает?
— Жара, ты же знаешь, что лиходейство — это не та сила, которую хочется в здравом уме и твердой памяти применять снова и снова. Но я могу сказать точно — не только чёрная магия больше не действует, но и светлая магия стала работать со значительными перебоями.
— А Вы почувствовали, когда это произошло?
— Нет, Жара, не почувствовал, что и странно. Должен был быть какой-то толчок, импульс. А не было ничего. Никакого предупреждения. Будто ничего не произошло, ничего не изменилось. Смотри. Огечин зи темдерп ировтос. Роза.
Произнеся заклинание, академик попробовал извлечь «из воздуха» розу. По его пальцам пробежали огненные разряды. В зале запахло озоном. Нечто похожее на изображение розы с треском и помехами стало проявляться в руке у академика Баюнова. По ней пробегали золотые искры, потом раздался хлопок. Мерцание погасло. Изображение пропало. Неподдельное потрясение читалось на лицах присутствующих. Василиса, стоя за дверью, не совсем понимала происходящее, но её убежденность в том, что это очень-очень плохо, росла с каждой минутой.
— Василий, этому есть хоть какое-то объяснение? — зная несгибаемый характер Елены Мудровой, было неестественно слышать растерянность в её голосе.
— Я пока не знаю. Нужно выяснить, как работает магия в других местах. Если в ближайшее время в школе хотя бы проявления светлой магии не стабилизируются, то её надлежит перевести на обычный режим. Ничего не поделаешь, придётся научиться существовать в статусе стандартной неведовской школы.
— Это немыслимо… Чтобы школа чудодейского мастерства стала каким-то заштатным училищем…
— Елена, пожалуйста, успокойся. Давай решать проблемы по мере их поступления. Жара, скажи, пожалуйста, твоя магия работает без сбоев?
Сразу после слов академика из-под двери хлынул поток ослепительно-яркого света, и мгновенно погас. Снежана удивленно посмотрела на Василису. Та поднесла палец к губам, призывая к молчанию.
— Да, Василий Алабрысович, я не чувствую никаких изменений. Ни задержек, ни препятствий.
— Хорошо. Итак, что мы знаем на данный момент? Из школы исчезли меч и камень. Что тёмная магия не действует вовсе, а светлая работает с нарушениями. И, чтобы восстановить былое равновесие и спасти школу, нам нужно понять, когда и каким образом был утрачен меч истины. Извините дамы, но кажется мы здесь не одни. Василиса, Снежана, заходите!
Девушки смущённо зашли внутрь. Академик, Елена Мудрова и Жара Птицева стояли посередине главного зала возле того места, где недавно располагался камень Алатырь.
— Добрый день, Снежана. С Василисой мы уже виделись. Насколько я помню, подслушивание не самое подходящее занятие для столь милых барышень.
— Простите, академик, мы шли мимо и совершенно случайно услышали голоса, — Василиса срочно сделала честное-пречестное выражение лица.
— И что, позвольте узнать, вы услышали?
— Только вашу последнюю фразу, что камень с мечом пропали. И что магия больше не действует.
— Василиса, скажи, пожалуйста, Ябеда применила к тебе «клятву оборота» на первом уроке?
— Да.
— Получается, магическое равновесие ещё пару часов назад вполне успешно функционировало. А это значит, что меч похищен совсем недавно. Василиса, у меня к тебе еще одна просьба. Будь добра, создай мне паука, — академик выжидательно посмотрел на Василису.
Не до конца понимая смысла просьбы, Василиса произнесла: «Огечин зи темдерп ировтос. Паук.» Мгновенно с её руки свесилась сверкающая паутина, на которой, как на качелях, раскачивался большой чёрный паук.
— Прекрасно, — сказал академик, — а теперь, пожалуйста, примени к нему заклятие подчинения.
— Академик, разве можно ребёнку использовать такие заклинания? Пусть даже к виртуальным паукам. Это же чистейшая чёрная магия! — обеспокоено произнесла Мудрова.
— Не волнуйся, Елена. Чёрная магия в школе больше не действует, разве ты забыла? Я просто хочу кое-что проверить. Василиса, не переживай, приступай.
— Ясьтавонивоп ебет юавызакирп. Танцуй! — произнесла Василиса.
И паук послушно задергал всеми лапками, словно в такт неслышной музыке. Было видно, что пауку совершенно не нравилось это делать, что он пытается сопротивляться заклятию, но у него ничего не получается и он продолжает дёргать лапками помимо своей воли. На присутствующих это произвело гнетущее впечатление.
— Хватит! Инзечси! — не выдержала Василиса, и паук исчез, — академик, что это?
— Это значит, Василиса, что конкретно на тебя отсутствие камня истины не влияет.