сердцах стукнула его кулачком в грудь, – что ты такое говоришь? Не шути так.
– Ладно, прости, больше не буду, – ему стало стыдно за своё грубое обращение: она то в чём виновата?
Дождь зарядил по полной, и стало ясно, что погода на сегодня окончательно испортилась. Агния молча шла рядом, пытаясь примериться к его широкому шагу. Она прекрасно чувствовала смятение его мыслей, но понимала, что сейчас любые попытки успокоить его ни к чему хорошему не приведут.
Сначала они зашли на склад вещевого довольствия и сполна получили всё то, что им не выдали вчера: еле-еле унесли в четырёх руках. Кроме этого оба получили личное оружие – у каждого теперь был пистолет ТТ в кобуре и запасной магазин с восемью патронами. Дойдя до своего жилья, они разложили всё это богатство на обеих кроватях, и настроение у Чудилина заметно приподнялось.
Агния тонко уловила изменение его эмоционального состояния и, улучив момент, попросила:
– Слушай, Андрюш! А пойдём, ты мне самолёты покажешь, а? А то мы всё по каким-то складам да столовым ходим!
Идея Андрею понравилась:
– А почему бы и нет? Времени у нас навалом. Айда! – он махнул рукой и вышел из избы. Девушка торопливым шагом последовала за ним, через каждые пять-шесть шагов поправляя кобуру на правом боку. Кобура мешала, непривычно давила на бок. Агния, догнав лейтенанта, несильно затеребила его за рукав:
– Андрей, а Андрей…
– Ну? – он, нахмурившись, обернулся.
– А это… из пистолета-то я стрелять не умею… Научишь?
– Научу, научу. Потом. – отмахнулся он от неё, как от назойливой мухи – все его мысли в данный момент занимали самолёты, и ни о чём ином думать в данный момент он уже не мог.
Лётное поле располагалось в трёх сотнях метров от полуразрушенной деревни, и их разделял небольшой перелесок. Здесь же, немного особнячком от сохранившейся части деревни, в большом бревенчатом доме, находилась столовая для лётного состава и некоторые хозяйственные службы. Склад вещевого довольствия обретался в большом крепком сарае, тоже стоявшем неподалёку.
Шагая по дороге, которая вела к лётному полу, Чудилин читал наставления своему стрелку:
– Только ты вот что: не особо там ушами хлопай, и пальцем не тычь!
– Это как, ушами хлопать? – изумился ангел.
– В смысле, никак не проявляй своего удивления. А то у окружающих возникнут неудобные вопросы. Ведь все они уверены, что ты – борт.стрелок, который обучался несколько месяцев, и ты хорошо шурупишь во всех вопросах, так? И никакого удивления у тебя возникать не должно в принципе. Верно?
– Верно, – она, соглашаясь, кивнула, – а шурупить – это как?
***
Вид аэродрома Агнию поразил, она ошарашенно пялилась на острые, задранные вверх бронированные носы штурмовиков, на широкие распластанные крылья. Самолёты были покрыты камуфляжем, некоторые уже поверх камуфляжа были закрашены белой извёсткой. Бочки, штабеля ящиков, что-то ещё, крупное и объёмистое, накрытое брезентом; машины, передвижные печки для прогрева двигателей, обилие техников, мотористов, вооруженцев, которые, как муравьи, копошились вокруг техники, – всё это было для неё внове, всё поражало воображение.
Она шла, открыв рот, рядом с лейтенантом, и чуть ли не ежесекундно теребила его за рукав, задавая вполголоса очередной вопрос. Недалеко от них раздался хлопок, – в паре десятков метров от них крутнулся винт одного из Илов20, гулко ухнуло, отдавшись в печёнках, и полсекунды спустя мощный, низкий гул заполнил всё вокруг.
Девушка от неожиданности вздрогнула, схватилась за рукав Андрея.
– Движок прогревают! – наклонился он к ней, и прокричал ей в ухо: – видать, что-то проверяют там!
– А что, полетят? – она тянулась снизу к его уху, пытаясь перекричать 12-цилиндровый, сорокалитровый двигатель, работающий на самых малых оборотах.
– Никуда они не полетят! Погода нелётная! Просто проверяют! – говорить действительно было трудно, и он поспешно потащил её, зажимающую уши, подальше от этого места.
Пройдя вдоль стоянок, прикрытых маскировочными сетями, под которыми стояло около трёх десятков Илов, они, наконец, вышли к другому краю лётного поля, где на козлах стоял один из штурмовиков. Фюзеляж его был выставлен в «ноль», а его центроплан21 облепило несколько вооруженцев, один сидел в кабине. За дальностью расстояния (а до них было около ста метров), было не разглядеть, чем именно они там занимаются. Рядом с самолётом стояли несколько ящиков, один из них был открыт, и в его нутре просматривалась лента с остроносыми 23-мм снарядами для пушек ВЯ-2322.
– А это что они такое там делают? – опять затеребил его за рукав ангел.
– Пристреливать оружие будут сейчас, – замедлив шаг, пожал плечами Андрей.
– А это как? И почему они этот самолёт на это… на эти деревяшки взгромоздили?
– Всё просто. Вот смотри! – Чудилин показал ей пальцем на видневшийся в четырёх сотнях метров от них большой деревянный щит, на который смотрел нос штурмовика, – во-о-он там, видишь? Это мишень. Вот туда сейчас и будут стрелять.
Вооруженцы, копавшиеся на центроплане Ила, тем временем гуртом слезли на землю по лесенке, приставленной к задней кромке крыла, и торопливо отошли подальше за хвост. Один из них остался в кабине.
– А зачем будут стрелять? – не унимался любопытный ангел.
– Ну как зачем? Это обязательно надо делать после того как….
Договорить он не успел: самолёт содрогнулся от короткой очереди, из стволов выметнуло огромные и ослепительные в утренних сумерках языки пламени, через долю секунды их обоих накрыл оглушительный грохот залпа, отдавшийся эхом от дальней кромки леса. От неожиданности немного вздрогнул даже Андрей. Девушка же буквально осела на землю, безвольно повиснув у него на руке. Ноги её подкосились, левой рукой она мёртвой хваткой вцепилась в рукав его шинели, да так, что маленькие костяшки её пальцев побелели.
– Господи!!! Так…так…так громко!! – она с перепугу таращила на него почти круглые глаза.
– Да ладно, не дрейфь! Нормально! – снисходительно рассмеялся лейтенант, поднимая её на ноги, – это с непривычки. Потом привыкнешь.
– Мне кажется, я к этому не смогу привыкнуть… – она замотала головой.
– Придётся.
Вооруженцы снова полезли по лесенке на центроплан самолёта. Чудилин же, как будто о чём-то вспомнив, потянул её к самолёту:
– А ну-ка, пойдём!
– Зачем ещё?! – она, испугавшись не на шутку, упёрлась ногами, – а вдруг он опять стрельбанёт?
– Не стрельбанёт, вон, видишь, – он показал рукой на вооруженцев, – опять полезли на крыло, – пока регулируют, никакой стрельбы не будет, пошли!
Она, крепко держа его за рукав, настырно упиралась ногами в землю. Он обернулся:
– Так, слушай! Ты мой стрелок? – он строго посмотрел на девушку.
– Да! – и упрямый взгляд из-под девичих бровей.
– А раз ты стрелок, то ты не должна бояться стрельбы! – он