Палач выходит на середину каземата. Священник медленно и дрожа всем телом удаляется. Осужденный смотрит ему вслед.
Как он дрожит! Как бледен! Эй, старик,Постой! В твоих глазах я встретил слезы,И голос твой дышал ко мне участьем…Твое лицо я первое в тюрьмеБеззлобное увидел… Перед смертьюУкоров я не слышал от тебя…Старик! твою я презираю рясу,Но доброе под ней, быть может, сердце…Как поп — мне враг, как человек — быть может,Ты мне и друг… Прими же в благодарностьТы мой поклон и теплое спасибо!..
Кланяется священнику; палач связывает ему руки.
1879
19. БЕЛЫЕ НОЧИ
НОЧЬ ПЕРВАЯ
Румянцем чахоточным слабо горя,Вечерняя медленно гаснет заря,Болезненно гаснет — и не угасает…На западе отблеск еще не исчез,И белая ночь среди бледных небес Больную зарю обнимает.
С той ночью не свыкшись с младенческих лет,Заснуть нелегко в час урочный.
На землю струится безжизненный свет,Все краски подернуты дымкой молочной.Светло. Не бросают предметы теней.Нет блеска в цветах. Все слились переливы.Лучи не мерцают игрой прихотливой,И ближе всё кажется, больше, белей…Светло, будто днем, и знакомой картиныКругом различаются ясно черты:Цветущие, в белых букетах, рябины,Березы растрепанной кудри-листы,Веселый наряд разодетой сирени,Акации женственной желтый цветок,Высокие сосны и низкий дубок,И тополь случайный, а там, в отдаленьи,Туман или пыль на бесплодных лугах.Всё то же, как днем, только в прежних чертахИное сквозит выраженье. ПриродаЗнакомым покойником кажется мне…
Щемящая боль и тупая невзгодаНезримо разлиты в больной тишинеИ в белом мерцании северной ночи.Уставив на землю открытые очи,Со скорбью, застывшей на бледных устах,Тревожно и молча, с лицом помертвелым,Широко закутана саваном белым,Бесстрастно лежит эта ночь в небесах,Как будто в гробу… Эти ночи пугаютВсех жизнью довольных. Они убегаютВ те страны, где тени к лобзаньям манят,Где страстью и негою звезды горят.
Но я полюбил тебя, мне ты — подруга,О севера ночь! Мне отрадно встречатьТвой призрачный взор: в нем я вижу печатьИ повесть читаю иного недуга,Страданий иных… Этот свет без светил,Без звезд небеса, тяжкий сон без видений,Объятья без ласк и печаль без волнений,Без тайн красота, жизнь без жизненных силИ смерть без боязни — увы! мне знакомыЧерты этой вялой, бессильной истомы…
Бежит от усталых очей моих сон,В усталую душу тревога стучится,И скорби родник снова в сердце сочится,Заветной струны снова слышится звон.Давно она тайно звенит. Ее звукиВ душе без исхода теснятся давно.Пора! Хоть в словах изолью свои муки,Коль в дело мне их воплотить не дано!И может быть, стройное песен теченьеВеликую скорбь усыпит на мгновенье…В тех песнях скорблю не о горе большом, —О горе сермяжном земли неоглядной:Страданий народных, как моря ковшом,Нельзя исчерпать нашей песней нарядной.…………………………………………О тех я скорблю, чью любовь осмеяли,Кто злобы не мог в своем сердце найти,Кто полон сомнений и полон печали,Стоит на распутьи, не зная пути.Пою и скорблю о больном поколеньи,Чьи думы умом я согласным ловил,Чье сердцем подслушивал сердцебиенье,Кому я и песни, и жизнь посвятил…
К тем песням не муза меня вдохновляла;Что сердце терзало, рука написала.То — песни, что долго в душевной тениТаил я, покуда таить было мочи;То — песни, зачатые в черные дни, Рожденные в белые ночи…
НОЧЬ ВТОРАЯ
Как гробницы свинцовые в склепе фамильном,Много скрыто видений во мраке души.То останки былого покоем могильнымЦепенеют и спят в непробудной тиши.Лишь в бессонную ночь — ночь борьбы и разлада —Сходит память-волшебница в душу поройИ стучит по гробницам костлявой рукой, Как поет дней старинных баллада.Разверзаются гро́бы, виденья встают…Позабытые образы, чувства и лица,Торопясь, покидают свой тесный приютИ кружатся в душе, как теней вереница.А с зарею они исчезают, спеша,И опять, как кладбище, пустынна душа…
И когда предо мною мелькаютЭти пестрые сонмища лиц и картин,Среди образов светлых, что взор мой ласкают, Всех светлее сияет один.Это — ты, бедный друг, лучшей доли достойный.Как живой, ты отлился в душе у меня:Озабоченный вид, взгляд всегда беспокойный,Разговор неискусный, но полный огня…Ни глубоким умом, ни талантом счастливымСредь плененных тобою друзей ты не слыл.Чем-то веяло детским и строго стыдливымОт черты твоей всякой; ты искренен был.Ты страдал, как и все мы, болезнью одною,Но сильнее и глубже страдал. То, что насМимолетною болью задело б на час,То тебя заливало могучей волною…
Кто тоскою по правде из нас не болел?Кто спасти род людской не пытался украдкой?Всякий думал над жизни тяжелой загадкой, А когда разгадать не умел,Примирялся с непонятой жизнью невольно, Хоть было и стыдно, и больно.Но неведомы сделки для честной души.Ты умом не лукавил и сердцем не гнулся,И в тот миг, как ты с жизненным сфинксом столкнулся,Жребий брошен был твой: иль умри, иль реши…И ты умер, товарищ, любя человека,Пал незлобивой жертвою злобного века.
Помню: вечер осенний стоял за окном. В тесной комнатке свечи горели.Молчаливо товарищи жались кругомИ на труп твой, с зияющей раной, глядели.Все казались спокойны; по бледным щекамНе катилися слезы, хоть горло давили.Невеселые думы по лицам бродили,И предсмертные строки твои по рукам, Словно чаша на тризне, ходили.Ты писал: «Я не знаю, где правда и свет,Я не знаю, какому молиться мне богу…Я, как в сказке царевич, блуждал с юных лет, В край заветный искал я дорогу —И к распутью пришел наконец… ВпередиС тайной надписью камень стоял одинокий.И прочел я на нем приговор свой жестокий.Я прочел: „Здесь лежат пред тобой три пути,Здесь раскрыты три к жизни ведущие двери.Выбирай, что твоим отвечает мечтам:Пойдешь вправо — жди совести тяжкой потери.Пойдешь прямо — съедят тебя лютые звери,А налево пойдешь — станешь зверем ты сам…“
И заснуть, о друзья, предпочел я в преддверьи…»
НОЧЬ ТРЕТЬЯ
В шумный досуг, за работой немою,В тихую ночь и в рокочущий день —Вечно мелькает, парит предо мною Чья-то воздушная тень.
Кто она? Чья она? Добрая, бледная,С ласковой скорбью на тонких устах,Светит-лучится любовь всепобедная В девственно-скромных глазах.
Все мои думы, глубоко хранимые,Всякий порыв сокровенных страстей,Тайны молитв моих, песни любимые — Всё это ведомо ей.
Вечно мне в сердце глядит она, нежная.Если покой в этом сердце царит,Кроткий покой и любовь безмятежная — Взор ее счастьем горит.
Если же сердце враждой зажигается,Если мой стих превращается в меч,Плача, она надо мной наклоняется, Шепчет мне кроткую речь…
Полно шептать мне слова бесполезные!Нам без вражды невозможно любить,Как невозможно оковы железные Нежной слезою разбить.
Дай ненавидеть мне! В битве пылающейМуки дай сеять и муки принять!Что же ты снова глядишь умоляюще, Что же ты плачешь опять?
НОЧЬ ЧЕТВЕРТАЯ