Читать интересную книгу "Один на один - Грейс Райли"

никогда не бывала раньше, — Пенни не знает, но я познакомил достаточное количество девушек с аналом, — в этом я как в родной стихии. Иронично, но я мог бы стать хорошим партнером по ее Списку, если бы она хотела пройти по нему с одним парнем, но этого не будет. Даже если я не смогу забыть о том, какие нежные звуки она издает, или если я хочу преодолеть это малое расстояние между нами и снова поцеловать ее.

— Но не то чтобы я был единственным в своем роде. Я бы выбрал кого-то получше, чем Анус Как-Его-Там…

— Альфред, — поправляет Пенни, и ее губы дергаются, когда она сдерживает улыбку.

— …но я понимаю, что найти достойного после меня непросто.

Я ухмыляюсь, чтобы она знала, что в целом я шучу, и Пенни закатывает глаза.

— Знаешь, — говорит она, — на секунду я забыла, какой ты заносчивый.

— Не заносчивый. Просто уверенный в себе.

Она склоняет голову набок.

— Каллахан.

— Что?

Теперь она улыбается, и это привлекательно и подозрительно одновременно.

— Ты хорошо отыграл свой матч, так?

— Да, — говорю я. — А что?

— И ты сказал, что тебе надо перепихнуться, чтобы расслабиться. Это, очевидно, тебе помогло.

— Это так работает корреляция?

— Заткнись, ты понимаешь, к чему я веду. — Пенни пробегает пальцами по кончикам волос, голова все еще склонена набок. Она делает шаг вперед с чуть заметной улыбкой на лице. — Проведи меня по Списку. Я получу что хочу, и это поможет тебе играть. Будешь играть так — мигом станешь капитаном.

Соблазнительно, но невозможно. Есть длинный перечень причин, почему это не сработает, и на самом его верху стоит Лоуренс Райдер. Если он когда-нибудь узнает о нашем семиминутном райском перепихе, мне кранты, но если он узнает, что я украдкой развлекался с его дочерью неоднократно, то после выпуска я буду зарабатывать на жизнь, торгуя коньками в магазине спорттоваров. И это если я еще буду дышать.

— Твой отец… — начинаю я.

— Не решает, с кем я сплю, — перебивает Пенни. — Он не узнает. Поверь мне, я тоже не хочу, чтобы он был в курсе.

— Вот только он узнает, и тебя он простит, потому что ты его дочь, но меня… Мне повезет, если я останусь в команде.

— Он так не поступит.

— Не стоит недооценивать, на что способен злой отец.

Пенни раздраженно фыркает.

— Послушай, я не буду умолять.

— Как бы соблазнительно ни было посмотреть на тебя на коленях… — Я не могу удержаться от этой фразы, потому что очевидно, что я идиот: теперь эта картинка есть у меня в мозгу, и я хочу увидеть ее больше всего на свете. — Ты уже знаешь, что я не повторяюсь.

Открывать дверь физически больно. Я не могу заставить себя сделать шаг в коридор. Пусть даже это нелепо, но в ее словах есть смысл: последний раз настолько хорошо я не играл уже очень давно. Я огля­дываюсь через плечо. Отчасти мне отчаянно хочется сказать да, хотя бы ради шанса снова ее поцеловать, но тогда я буду вовлечен в опасную игру. Когда такие развлечения длятся достаточно долго, неизбежно вмешиваются чувства. Я не знаю, что произошло с Пенни, раз она дошла до такого, но не хочу разбивать ей сердце.

— Не делай это так, Пенни. Найди себе хорошего парня.

Она слегка толкает меня.

— Спасибо за непрошеный совет, но, если это будешь не ты, уверена, я найду кого-то получше, чем Альфред.

И она захлопывает дверь у меня перед носом.

15

Пенни

Можно ли считать мазохизмом, когда предлагаешь парню секс и он тебе отказывает, но потом, когда ты дрочишь, то думаешь о нем?

Когда Купер вчера ушел, я знала, что надо заняться йогой или как-то успокоиться, обрести центр равновесия, что угодно! Но я была такая влажная, что не могла удержаться. Мы даже ничего не делали, и он четко дал понять, что не хочет больше ничего со мной делать, но мое тело с радостью себя предало. С того момента, как мы оказались одни в машине (он сказал, что купил ее на свои деньги и отремонтировал в семнадцать), до того, как я захлопнула дверь у него перед носом, я очень старалась на него не напрыгнуть. Когда он звал меня Рыжей, моя киска буквально пульсировала.

В общем, вместо того чтобы поступить умно, оказавшись одна, я достала Игоря и трахнула себя им. Я даже не притворялась, что придумываю какую-то фантазию, — я просто проиграла в голове то, чем мы зани­мались в кладовке, а потом представила, каково будет пройтись с ним по Списку. Я не останавливалась, пока не кончила три раза, в поту и вся дрожа, и сейчас, при свете дня, я знаю, что должна бы испытывать сожаление или хотя бы смущение, но не могу. Купер — это отдельная категория, и я осознала это как никогда, увидев его в одной комнате с Альфредом.

Фу. Альфред. Поверить не могу, что собиралась ему отсосать. Весь этот план «Лови член» становится не­устойчивее с каждым днем.

Мне очень надо сосредоточиться на учебнике по химии, раз уж на следующей неделе будет контрольная, а я пока только добавила новую пикантную сцену в свою книгу. Прошло уже больше часа с тех пор, как я выползла из кровати. Я сижу в библиотеке, умостившись в своем любимом кресле. В другой ситуации пачка мармеладных мишек и воодушевляющий плейлист для учебы мне бы помогли, но сейчас я почти все время пялюсь на одну страницу.

Я поддаюсь порыву вытащить телефон и отправить Мии сообщение. Она почти тут уже отвечает — значит, наконец-то проснулась. Когда я уходила, она даже не пошевелилась. Понятия не имею, в котором часу она вчера пришла, но это было куда позже моего возвращения. Мия пишет, что идет в библиотеку с кофе, и это угрожает моей продуктивности: кофеин мне не помешает, но она ведь захочет узнать все о прошлой ночи. Я уже готова признать поражение и перейти к домашке по испанскому, когда звонит папа.

По пятницам или по субботам, или в оба дня, как на этих выходных, мы обычно не видимся, ведь он занят на работе, а я никогда не прихожу на матчи. Что иронично, Мия ходит; кое-кто из наших друзей тоже ходит регулярно, и нас постоянно приглашают. Еще у меня есть вечное приглашение от отца — два сиденья рядом со скамьей хоккеистов МакКи, все время забронированные для меня. В последний раз я смотрела, как он тренировал команду, на последнем матче в Аризонском государственном, и это было три года назад.

— Привет, — осторожно говорю я. — Все в порядке?

— Ты вчера ходила в Хэйверхилл?

У меня сосет под ложечкой.

— Откуда ты знаешь?

— Это для старшекурсников, Жучок.

— Я спокойно могу сходить на вечеринку вне кампуса.

— Ты не знаешь, кто на них ходит.

Я сглатываю и накручиваю локон на палец.

— Просто другие студенты. Кто тебе сказал, папа? Ты обещал больше не следить за моими соцсетями.

— Я знаю, — отвечает он. — Я и не следил, просто один из парней упомянул, что ты была там.

— Значит, теперь ты посылаешь своих игроков шпионить за мной?

Папа глубоко вздыхает.

— Пенелопа, я просто хотел убедиться, что все в порядке. Что ты сосредоточилась на нужных вещах. Тебе нужно налечь на учебу, а не шататься по вечеринкам вне кампуса. Я думал, мы это уже проходили.

— Одна вечеринка еще не значит, что я не стараюсь, папа.

— Я просто не хочу, чтобы ты снова взялась за старое.

— Нет, — говорю я. — Это нечестно, и ты это знаешь. Сколько твоих парней пошли отмечать победу вчера вечером? Если им можно, а для меня — ужасно, ты не лучше, чем родители Престона и все остальные.

Я вешаю трубку. Как только звонок завершается, я запихиваю телефон в сумку и зарываюсь лицом в ладони. Именно поэтому хорошо, что папа не вмешивается в мою жизнь помимо учебы: все оканчивается нашей ссорой.