так тот был в ужасе, руками и ногами от такой чести отбрыкивался! Не зря ведь Тарквинии не очень-то рады победам Рима в Испании. В принципе-то к этрускам как к народу римляне дышат ровно и никаким дискриминациям их по сравнению с прочими италиками не подвергают, но то – обычных этрусков. Потомкам римских царей попадать к римлянам в лапы я бы всё же не рекомендовал. Чревато, учитывая римскую антицарскую паранойю. И в этом смысле, чем отдалённее и пустяковее – юридически – родство с Тарквиниями, тем лучше для самосохранения. И незаконная Велия, дав мне меньше сиюминутного престижа, чем законная Мириам, обеспечит зато нашим с ней детям и внукам как куда лучшую породу, так и куда большую безопасность от римской паранойи…
Мириам-то – ещё ладно. Бабы, конечно, страшно не любят, когда их отвергают, особенно такие стервы, но если не просто так, а ради другой, то это они переносят легче. Ну, выскочит демонстративно замуж – так в её случае ещё и не за кого попало, баба она всё-таки эффектная и уж всяко не бесприданница, так что ещё и выбирать будет из числа желающих. Ну, мне ни разу не жалко. Фрау с бричка, как говорится – битюг есть легко, а вот с Арунтием как разговор провести, чтоб не обидеть ненароком? Тут как следует всё это дело обмозговать надо…
Ага, обмозгуешь тут! Другие, оказывается, всё уже за тебя обмозговали – ага, своими простыми, как три копейки, мозгами! Я ведь чего в нашу солдатскую забегаловку зарулил? Да чтоб просто развеяться, мозги от вбитого в них хлама прочистить. Фоновые шумы в виде галдежа наших иберийских камрадов этому ни разу не помеха, даже немного помогают отсечь все эти финикийские штучки. Да только вот ведь незадача, тут все уже не просто в курсах, а прямо аж во всех подробностях!
– Слушай, Максим, зачем тебе эта финикиянка? – сразу же подсел ко мне один из наших вояк-кельтиберов. – Она же шлюха и стерва, ни один порядочный человек такую не возьмёт! Хорошо ли это будет, если ты такую, да ещё и не нашу, возьмёшь в жёны, а гораздо лучшую нашу – в наложницы?
– Какую это «нашу», кельтибер? – вмешался один из моих давних сослуживцев ещё по отряду Тордула. – Она не ваша, а наша, турдетанка, и это наше, турдетанское дело!
– А, какая тут разница! Турдетаны, кельтиберы, балеарцы, лузитаны – мы что с вами, в Испании? Мы с вами – в Карфагене, и здесь мы все – испанцы! Если бы она была кельтиберкой – это было бы лучше, но и турдетанка – тоже годится. Здесь все испанцы – наши. И от тебя, турдетан, странно такие речи слыхать! Она – твоя соплеменница, между прочим! Ну, пусть и не по отцу, пускай даже только по матери, пускай только наполовину турдетанка, но ведь и не чужая же! Где же это видано такое – своих соплеменников хоть кому-то в обиду давать?
– А кому в обиду? Арунтий – её отец, и как он решит её судьбу, так и будет. А Максим – наш боевой товарищ! Мы с ним возле Кордубы не в одной заварухе побывали, и в деле его не раз видели, а тебя среди нас тогда не было.
– Я и не говорю, что был среди вас. Не среди вас, но тоже был!
– На чьей стороне?
– А, какая теперь разница! С обеих сторон одно и то же дело делали, вы сами же всё прекрасно понимаете! Думаете, нам легче вашего тогда пришлось? Вам сложнее было, не спорю, тоже всё понимаю, но труднее было – нам! Кто римский строй ломал? Кто под слонами ихними стоял?
– Уж не ты ли? Из тех, кто там под слонами стоял, мало кто уцелел!
– То на поле, там – да, плохо нашим пришлось. Мне повезло, мы тогда в обход города во фланг римлянам ударили, и под слонами только на берегу речки побывали…
– Постой-ка! – прервал я кельтибера. – Что-то мне снаряжение твоё знакомым кажется! Это не ты тогда среди конных больше всех мечом размахивал? Вроде даже на слона налететь пробовал, но конь заупрямился…
– Было такое дело! – осклабился тот. – Хороший был конь, одна беда – к слонам не был приучен. А это не ты там с балеарцами на стене стоял, а?
– Ну, было дело, – ухмыльнулся я.
– И хорошее дело! Лихо вы тогда тех слонов обстреляли!
– Каких слонов? Мы вообще-то вас обстреливали. Только далеко ведь было, вы со стены были мелкие какие-то, разве попадёшь? Вот и промазали, бывает!
– Промазали? Гы-гы-гы-гы-гы! Хорошо промазали! Нам бы так научиться!
– Ну, слоны – они ведь большие. Когда далеко, да ещё и торопишься – ну, могли случайно и в них попасть.
– Ага, видел я уже на стрельбище, как ты «случайно» из своей ручной баллисты попадаешь! Но – будь по-твоему, случайно – значит, случайно, тебе виднее.
– Именно так всё и было! – дружно подтвердили наши турдетаны и балеарцы, но с таким смехом, что официозность этой версии выглядела самоочевидной.
– Ну так я ж разве спорю? Но случай у вас тогда получился удачный, и за нами должок! И если по справедливости, так он не только ваш боевой товарищ, но и наш тоже.
– Но наш – больше! – настоял всё же на своём мой давний сослуживец. – И дело это – его, и как он его решит, так и будет правильно, и что бы он ни решил – мы его в этом поддержим. Надо будет – так и оружием поддержим!
– Ну, не горячись, турдетан! Надо будет – и мы поддержим, не одни только вы! В одном строю теперь стоим и одно дело делаем, и все теперь – свои. Да только ведь вы же сами тут первыми и говорили, пока Максим не подошёл, что нехорошо это…
– Да, нехорошо, и сейчас я тоже могу это повторить! Когда нашу турдетанскую девчонку, да ещё и знатного рода, хотят отдать в наложницы как какую-то рабыню – это очень нехорошо. У нас в Испании – ещё ладно, у нас там совсем другие обычаи, а вот тут, в этом финикийском Карфагене – нехорошо. Хоть её и не абы кому отдают, а нашему, Максим ведь – наш, а всё равно не очень это хорошо.
– Стоп, ребята! – мне уже порядком надоела эта дискуссия, лишь переливающая из пустого в порожнее, но никак не помогающая мне найти решение проблемы. – Хватит тут обсуждать всякую чушь! Никакой наложницей Велия не