здоровяка, несмотря на всё произошедшее, он искренне помогал мне добрым словом и советом, видимо, жалея новичка и пытаясь хоть так компенсировать то, что бывшие союзники собрались позже меня убить.
Хотя, если честно, я этого не понимал. Зачем? Я ведь не претендовал ни на что, старался быть полезен, помогал как мог. Но это уже сейчас не важно. Грул, громко раскашлявшись, попытался привстать, получалось у него это плохо, если бы не помощь серебровласки, он бы снова рухнул на пол, но та, несмотря на свой рост и хрупкое тело, смогла его удержать. Тот ещё несколько секунд, сидя, тяжело дышал и наконец-то не торопясь сумел встать. Оглядевшись вокруг, минотавр неожиданно весело сказал:
— А ведь пацан сумел нас всех провести. Выжить на задание сапфирового ранга, не имея ничего, да еще и утащив добычу, кому расскажешь, не поверят.
На это Эшлин, лишь хмыкнув, пожала плечами.
— Так и не поняла, как он это сумел сделать.
— Я тоже, — чуть поразмыслив, кивнул головой Грул. При встрече я бы об этом его расспросил.
Я, стоя в паре десятке шагов от них, даже боялся дышать, слушая этот разговор. Тем временем Эшлин достала из сумки на плече небольшое зеркало и установила на подставку, стоящую возле стены, затем немного прошла вперед, и новый предмет занимает своё место на подставке, подобно расставленным по кругу в зале.
Минотавр внимательно за всем наблюдал и, выждав, когда девушка расставит семь зеркал вдоль зала, достал из сумки символ богини Синестии — хрустальный диск, символизировавший луну. Я вдоволь насмотрелся на его изображение в монастыре. Знак божества воин положил на белоснежный мраморный постамент в центре зала, тем временем лучница, достав из сумки небольшую свечу, подожгла её, установив за зеркалом.
И я понял, что это нечто, вроде линзы, когда возник узкий луч на манер маяка. Чуть повозившись с подставкой, она направила его на постамент. Едва свет коснулся символа Синестии, по залу разнёсся звонкий гул, словно кто-то позвонил в крохотный колокольчик, а Эшлин не теряя времени подошла к следующему зеркалу-линзе. Один за одним зажигались огненные линии, упирались в постамент, каждый раз вызывая колокольный перезвон. И когда седьмой луч упёрся в цель, вызвав настоящую симфонию звуков, на возвышении возник небольшой хрустальный сундучок.
— Получилось! — сильфа, радостно завопив, подпрыгнула вверх и, подбежав, повисла на шее у Грула. — А ты мне не верил, здоровяк, и хотел отказаться от этого задания.
Тот смущенно опустил голову и, лишь чуть выждав, негромко произнёс:
— У нас больше нет свитков для снятия ловушек.
— А это на что? — Эшлин, счастливо улыбаясь, показала минотавру крохотный ключ, который остался после гибели настоятеля монастыря.
На это здоровяк лишь удовлетворённо хмыкнул, затем почти нехотя сказал:
— Жаль пацана с нами нет. С его удачей мы бы отсюда почти наверняка вытащили ядро магического дара.
— В бездну его, — чуть помрачнев, ответила Эшлин. — Да и не факт, что получилось бы. Ты же сам знаешь, насколько они редки.
— Ладно, играем тем, что сдала судьба, — махнул рукой Грул. — Что делаем дальше?
— По-моему, и так все очевидно, — серебровласка посмотрела на здоровяка. — У нас есть ключ и сундук с чем-то интересным. Осталось их лишь совместить, забрать нашу законную добычу и наконец-то убраться отсюда.
Воин, глянув на предметы, неуверенно прогудел:
— Думаешь, всё так просто и никаких ловушек нет?
— Да зачем они нужны во внутреннем святилище? Сюда и так почти невозможно попасть, — пожала плечами сильфа. — Да и если они даже есть, то активируются, только если мы что-то сделаем не так. Но с этим, — помахала ключом перед носом минотавра, — нам подобное точно не грозит.
Отвернувшись от здоровяка и не дав ему что-то возразить, она уверенным шагом подошла к сундуку, вставила в замочную скважину ключ, провернула его с легким щелчком и, не успев откинуть крышку сундучка, повернулась к Грулу, явно желая показать ему свою правоту. Она, еще улыбаясь, смотрела на него, когда её тело навылет пробил остро заточенный металлический стержень, вырвавшийся из пола.
Сотни тонких острых спиц одновременно ударили вверх по всему залу. Расположенные под разными углами наклона, иглы продырявили тела Эшлин и Грула в десятке мест. И те, словно куклы, застыли нанизанные на металлические нити, не в силах ничего предпринять. Лицо лучницы дрогнуло, исказилось от боли, её крик разнесся по залу, а спустя миг тело пропало, а на каменный пол осыпались небольшой кучкой её вещи.
— Нет!!! — Грул взревел так, что у меня заложило уши. В бессильной ярости он задергался на штырях, пробивших его тело, не обращая внимание на кровь, брызнувшую из ран, его тело навылет было пробито в нескольких местах, пронзённые руки и ноги не давали ему сделать и шага.
Невероятно, здоровяк всё ещё был жив, когда металлические стержни стали втягиваться на пол. Рухнув на камни в лужу собственной крови, каким-то запредельным усилием он попытался достать багряный флакон с зельем лечения, висевший на его поясе сбоку. Он даже сумел его снять и попытался выпить, но пробитая ладонь не сумела удержать пузырек, и эликсир, выпав, покатился по полу. Грул, яростно взревев, попытался дотянуться до него, но это последнее, что он сумел сделать. Его тело слегка замерцало, как до этого Эшлин, и спустя миг пропало, оставив после себя целую груду вещей. А я стоял растеряно и ошеломленно, продолжая смотреть вперед, не веря в произошедшее только что.
……………….
Мне потребовалась время, чтобы заставить себя шагнуть к месту, где погибли напарники. Как-то не по себе стало от всего произошедшего. Несмотря ни на что, мне было их жаль, особенно здоровяка минотавра. Успокаивало меня немного то, что не я виноват в их гибели. В конце концов, здесь же нет ничего плохого, если я посмотрю на оставшиеся от них предметы. Жалко, если это просто пропадёт.
Шаг за шагом, практически уговаривая себя, я осторожно зашёл в комнату, ожидая, что в любой момент выстрелят вверх металлические штыри. И я повторю судьбу бывших товарищей, но ничего не происходило. И уже более решительно направился внутрь, первым делом подойдя к месту гибели Эшлин.
Она практически не участвовала в сборе добычи, поэтому трофеев от неё почти не осталось. Серебристая цепочка с кулоном лежала возле сундука, нагнувшись, я её подобрал, рассмотрев, наконец, изящное плетение, к ней крепился кулон из большой сверкающей перламутром жемчужины алого цвета в оправе из светлого металла. Приглядевшись, я увидел незнакомую вязь символов, бежавшую по окантовке. Это нечто интересное и явно что-то ценное.
Рядом с кулоном заметил колчан,