доступный вес переносимого снаряжения. И тяжеленный предмет весил почти столько, сколько весила половина надетых на меня вещей. Его я решил оставить здесь. Эта массивная железяка занимала весь доступный вес в моем хранилище, возможно, я делаю ошибку и оставляю что-то очень ценное, но выбирая между одной бесполезной частью амуниции и кучей других более полезных предметов, на мой взгляд, разумнее остановиться на последних.
Отлично, так на чём ещё сэкономить? Взгляд пробежался по хранилищу, отдельными кучками лежали книги и свитки. Знания мне нужны, и где я смогу получить их повторно, я весьма плохо представлял. Система позволяла схожие предметы складывать в одну ячейку. Атласы и справочники лежали отдельно, магические свитки в другом месте, еще одну ячейку занимали две книги с необычными рисунками на обложках в виде монаха, медитирующего в форме лотоса, и с вскинутой в ударе руки. Единственное пояснение, что получил: это книги навыков и техник. Всё это вместе заняло почти половину места в хранилище и около четырех килограммов веса.
Хотя чуть подумав, одну из них я всё-таки положил на пол. Малый атлас садовода, тебя я уже успел изучить. Отлично, освободившиеся триста грамм веса занял мешочек с разнообразными монетами. Не зря же ведь их Грул собирал по всему монастырю. Значит, чего-то они да стоят. Ещё несколько мешочков монет занимали две ячейки и отняли пару килограмм веса.
Оставшийся вес поделили зелья, семена из разгромленного сада и пара богато украшенных подсвечников из зелёного камня, показавшихся мне необычными и дорогими. С сожалением глянул на груду вещей, лежащих сейчас повсюду. Я смог лишь тоскливо вздохнуть. Возможно, я упускал ценное, но больше забрать ничего не мог. И лучше взять что-то легкое и недорогое, чем пару смятых шлемов или тесаков.
Я уже собирался активировать кнопку выхода, когда за спиной раздался звон ключа, выпавшего из сундука, словно что-то его вытолкнуло наружу. Обернувшись, подошёл ближе, подняв его с пола, заодно и взглянув на изящный сундучок, который им пытались открыть.
Выглядел он так, словно его вырезали из горного хрусталя с золотистыми прожилками, бежавшими внутрь него. Всю поверхность сундука покрывала сложная резьба, завитки, углубления, созданные как будто случайно, лишь повинуясь воле и фантазии мастера. Тем не менее вместе они создавали что-то осмысленное и осознанное, но неуловимо ускользавшее от меня, смутно напоминая нечто, увиденное когда-то давно.
Я смотрел вперёд, а перед глазами всплыла картинка из прошлого. Книга с рисунками, принесенная мамой с работы, в ней были цветные, казалось, хаотичные пятна, разбросанные на листе, но стоит, зафиксировав взгляд, начать медленно отводить голову назад, и они постепенно сливаются, и из мешанины пятен проступают: деревья, звери или люди. Впервые это увидев, мне это казалось настоящим волшебством, и сейчас я словно вновь оказался в своем детстве, увидев нечто похожее перед собой.
Как будто сомнамбул, зафиксировав взгляд на одной точке, не дыша я начал постепенно отодвигаться назад, боясь вспугнуть удачу. Стоит лишь вздрогнуть, отвести взгляд, и всё пропадёт. Где-то на краю сознания разум отсчитывал время, страх ошибиться и вовсе пропал. Забыв обо всем, не отводя взгляда я вглядывался в мистическую круговерть завитков и выступов, мягкие переливы золота и света. Неожиданно увидев замочную скважину, словно выплывшую из круговорота изгибов и завитушек, словно происходит всё во сне, моя рука тянется вперёд ключ входит в неё. Поворот, раздается лёгкий щелчок, откидывается крышка, и я только сейчас осознаю, что сейчас сделал, и чем рисковал.
Перед глазами мелькает новое предупреждение. Песочные часы налились красным, песчинок практически уже нет, я на ходу заглядываю внутрь ларца. Вижу нечто тёмное, похожее на наполненный туманом чёрный шар, находящийся внутри прозрачного белого куба. Не раздумывая, поднимаю его, затем замечаю лежащую рядом книгу с нарисованной на обложке луной. Фиксирую всё взглядом и отправляю их в хранилище, мелькает предупреждение, что не осталось доступного места, мимоходом освобождаю одну из ячеек с подсвечниками и помещаю туда из буфера тёмную сферу, попутно сообразив отправить найденную книгу с символом луны к похожим книгам, лежащим в отдельной ячейке.
Получилось. И я, пробежав взглядом по песочным часам, активирую выход из локации. Мир вокруг меня на миг исчез, а следом замелькали всплывающие окна и звуковые сигналы.
………………………
Я обессиленный лежу в своей комнате и тупо смотрю на знакомые стены, кровать, стол, не понимая, где оказался. Окружающее ощущалось каким-то настолько ненастоящим, ещё мгновения назад я стоял в святилище Лунного храма, сражался против марионеток и сатхов, прятался от Грула с Эшлин в саду… а теперь я здесь лежу на кровати, зажимая в руках телефон, и тупо пялюсь на экран.
Это произошло как-то настолько резко и неожиданно, что я чувствовал себя рыбой, внезапно выброшенной на берег. Я даже ущипнул себя за руку, но боль не изменила ничего. Встал, прошёлся на кухню, поставил зачем-то чайник на плиту. Походив по квартире из комнаты в комнату и лишь услышав знакомый свист, вспомнил, что я сделал только что.
Вернулся, выключил плиту, потом осознал, что слишком душно в квартире. И я, одевшись, вышел на улицу. Произошедшее меня слишком ошеломило. После Изнанки эта реальность уже казалась ненастоящей. Серые улицы, грязь на дорогах, обветшавшие дома с осыпавшейся штукатуркой, мрачные люди, спешащие по своим делам. Стайка алкашей возле магазина и вороны, дерущиеся вблизи мусорных баков.
После разрушенного величия храма, схваток и поисков всё это буквально душило, словно ты, парив в небесах, рухнул с размаху на землю и теперь жаждешь вернуться назад. Я шёл по улицам, погруженный в свои мысли, пока чья-то рука, легшая на плечо и дернувшая назад, не заставила поднять голову и вернуться на землю. Меня держал за плечо Олег, стоявший с компанией друзей, смеющихся над чем-то, рядом с ними какие-то девицы с бутылками пива.
Вожак, улыбаясь и явно красуясь перед товарищами, нагло скалился мне в лицо, затем громко произнёс:
— А я смотрю, ты идёшь. Даже не поверил, что ты у нас так быстро оклемаешься. Не красиво себя ведёшь: не здороваешься, проходишь мимо, — подойдя ближе, он меня почти приобнял. — Ну, раз ты у нас здоров и можешь ходить, помоги немного. У нас тут пиво заканчивается. Сбегай, раздобудь нам ещё. Будь другом.
Лицо Олега почти нависло надо мной, изо рта смердело пивным перегаром. Резко дернувшись назад, я сбросил с себя его руку и как можно спокойнее ответил:
— У меня нет денег.
На это Олег лишь весело заржал, повернувшись к друзьям:
— А это не мои проблемы, как хочешь, но раздобудь. Укради,