так обращаться с пленными, Герта». Тьфу! И из-за этого недоноска я получила четыре штрафных дежурства по кухне?!
Я вскинула брови, но наставница не обратила на это внимания. Мне и в голову не приходило, что Дэниел мог наказать свою преданную союзницу за то, как она вела себя с Чарльзом.
– Почему он просто не… ликвидировал его? Хотел устроить допрос?
– Он надеялся получить информацию. Но даже если бы не она… Дэниелу не нужна лишняя кровь на руках, Обри. Он никогда не думал, что борьба между нами станет такой ожесточённой.
– А чего он ждал?
– Спросишь, если он очнётся, – горько усмехнулась Герта.
– Когда.
– Что?
– Ты сказала – «если». Я предпочитаю думать, что «когда»…
Плотно сжав губы, Герта активно закивала и опустила голову. Но было уже поздно: я заметила, как из глаз брызнули слёзы, и тут же рванула к ней, сжимая в объятиях.
– Эй… Эй, тише, Герта. Я рядом, слышишь?
Обхватив лицо ладонями, я заставила Герту посмотреть на меня. Она слабо пробормотала:
– Он не выкарабкается… Не в этот раз…
– Не смей так говорить, Герта. Бриджит поставит его на ноги! Она знает, что делает.
– Что толку? Без лекарств он долго не протянет… Отвары Бриджит эффективны, но только от лёгких повреждений, а у него… Чёрт, я как вспомню…
Она совсем пала духом, и я решила поговорить на отвлечённую тему.
– Как давно вы узнали об этом острове?
– Бриджит рассказала о нём, как только появилась на Обратной стороне. Знаешь, что самое забавное? Норт-Бротер соседствует с Рейкерсом.
– Что?! Но мы же… Зачем мы перебрались сюда?
– Если хочешь что-то спрятать – прячь на видном месте. Ты же видела этот лес. Тот, кто не знает, что искать, никогда не сможет забраться так далеко. Бриджит знала, но, когда она вела нас, мы с Дэниелом сильно сомневались: даже думали, что она тащит нас в какую-то ловушку.
– Это… безумие.
Герта пожала плечами и достала из пачки ещё одну сигарету.
– Пойду прогуляюсь.
Приглашения не последовало, и я не стала настаивать. Мне и самой хотелось остаться наедине со своими мыслями. Герта развернулась и направилась в сторону леса, но не туда, откуда мы пришли, а налево – к какому-то подобию тропинки. Почувствовав на себе мой взгляд, она обернулась и крикнула:
– Тебе нужно отдохнуть. Можешь занять любую свободную комнату.
И побрела дальше, больше не оборачиваясь. Когда дым от её сигареты перестал быть виден глазу, я поднялась по ступенькам и осторожно приоткрыла дверь в больницу.
Это было крепкое и грандиозное здание с высокими потолками, изящной отделкой и коваными бра, которые делали это место больше похожим на старинный особняк, чем на больницу. Потёртые стены, без сомнения, были молчаливыми свидетелями множества событий, и от воспоминаний они раздулись так, что краска потрескалась.
Из помещения слева по коридору послышались громкие голоса: Сэм с кем-то ругался. Вскоре оба показались из-за двери.
– Надо найти этого идиота! – Леон активно закивал, но вид у него был совсем не злой, как у Сэма, а сочувствующий.
Увидев меня, оба остановились.
– Ты в порядке, Обри? Тебя не задели? – участливо поинтересовался Леон, и я кивнула в ответ. Сэм насупился:
– Не знаешь, где нам найти Майлза?
– Что? Он пропал?!
– Да. Наши ребята видели, как он удирал в сторону Манхэттена, когда пришла эта шайка бандитов.
– Ох, бедный Майлз…
Сэм скривился, но ничего не сказал.
– И что нам теперь делать?
– Я пойду его искать.
– Возьми меня с собой! – вызвалась я, желая быть хоть немного полезной сегодня. Сэм покачал головой:
– Это большой риск, Обри. Лучше оставайся здесь и следи за нашим кэпом.
Он натянуто улыбнулся, а затем вспомнил о чём-то и сделал рот буквой «о». Он вытащил из кармана монетку.
– Вот, держи. Я забыл передать Дэниелу.
– Что это? – это была монета в пять центов с лицом Джефферсона на аверсе и лодкой на реверсе. Под лодкой было выведено две фамилии – Льюис и Кларк.
– Талисман. Дэниел дал мне его, прежде чем отправить нас с ребятами сюда.
– Решил, что ему удача не нужна?
Сэм опустил глаза в пол.
– Не думаю, что он планировал вернуться, Обри.
* * *
Комната нашлась быстро. Она была немного захламлена, но для отдыха вполне годилась. Я закрыла дверь на ключ, который торчал из замка, и стянула с себя одежду, заляпанную кровью и грязью.
Повалившись на кровать в одном нижнем белье, я плотно закуталась в одеяло, даже не ожидая, что смогу уснуть. Я думала… о Майлзе. Мне сложно было сказать, как долго мы с Чарльзом говорили в той тёмной камере, но почти не сомневалась, что Майлз стал первым, кого увидели островитяне, когда ворвались в тренировочный зал. У него с собой не было оружия, и он не смог бы противостоять им. Холодный рассудок должен был подсказать ему, что нужно бежать…
Но людей, сражавшихся на стороне Дэниела, доводы рассудка не слишком заботили. Они готовы были рваться в неравный бой, упасть в пропасть, но затащить противника с собой. Это были его люди. Его солдаты.
Я перевернулась на другой бок, отгоняя мысли о том, что островитяне могли сделать с Майлзом, если поймали его. «Нет, – говорила я себе. – Они сбежали из отеля, и у них точно не было времени гоняться за Майлзом». Эта мысль немного успокоила меня, но вновь вернула к вопросам, которые задал Чарльз. Если он говорил мне правду, значит, меня окружали люди, которые не желали мне добра – или желали, но действовали в своих корыстных интересах.
На смену этой мысли быстро пришла другая: о том, как Дэниел бросился нам на помощь. Слова Сэма зазвучали в голове: «Не думаю, что он планировал вернуться». И это была чистая правда. Он пошёл на самоубийственную миссию. Он дал мне возможность сбежать, и лишь счастливая случайность определила их с Гертой судьбу.
Итак, он всё-таки выжил, и теперь у него не было другого выбора, кроме как начать делиться со мной информацией.
Я решительно откинула одеяло и ступила босыми ногами на холодный пол. На стуле возле кровати лежала сумка: именно такая, которую мне выдали после первой тренировки. Они действительно отлично подготовились к переезду.
В сумке нашлась уже знакомая мне футболка отвратительного зелёного цвета – видимо, Дэниел наткнулся в городе на склад с безвкусными вещами, – и бесформенные шорты, напоминающие мужские трусы. Я быстро оделась и вышла, не взглянув в зеркало.
В коридоре стояла тишина, и только редкие всхлипы нарушали её: кто-то из ребят Дэниела тяжело переживал его ранение.