Читать интересную книгу Деревня Чудово, или Наказание для наблюдателя - Людмила Ермилова

– Послушай, господин хороший, – сказал домовой, и Илье показалось, что тот волнуется, – ты на Страшка не обижайся, это я виноват – послал его к тебе, чтобы в нём энергия озорства угомонилась. Думал, она при такой силе, как твоя, угаснет. А он, гляди, что натворил: водой в тебя плесканул, ботинки в окно вышвырнул….

– Ничего, посидит в графине – угомонится, – зло усмехнулся психотерапевт, кивнув на графин, в котором булькала и пузырилась вода.

– Выпусти его, будь добр, он больше тебе досаждать не будет, я обещаю, – сокрушённо разводя руками, взмолился домовой.

– Бери графин и сам выпускай, только не в моей комнате.

Тишок обрадованно закивал, слез со стула, взял графин, собрался было уйти, но остановился и осторожно спросил:

– А не скажешь ли, подопечный твой, который в беспамятстве находится, он кто?

– Тебе-то какое дело? – процедил сквозь зубы Аскольд.

– Так, просто среди нашего домового сословия слухи разные ходят.

– Не лезьте не в своё дело, а ты вообще здесь больше не появляйся, а то…

– А то что?

– Вот что, – прорычал Тузин, резким движением поднял руку и направил ладонь в сторону домового.

Тишок схватился за бок и застонал, как будто от сильного удара.

– Понял, с кем имеешь дело? Уноси ноги, пока цел!

– Дар сильный имеешь, да душу – слабую, – охая, проронил домовой и исчез вместе с графином.

Глава 4

На следующее утро плохо выспавшийся Илья, так и не решив, что ему ночью приснилось, а что произошло на самом деле, заглянул к Рябкиным и спросил, всё ли в порядке с Тишком.

– А что ему сделается? – громко ответил Осип, но тут же, понизив голос, сказал: – Ушёл он вместе со Страшком в сарай жить, обидел их чем-то Аскольд, но чем, они не признаются.

Клинину очень хотелось пересказать Рябкину события прошедшей ночи, но что-то его остановило, и вместо этого он рассказал о вчерашней экскурсии и о виденных в телескоп шипунах.

– Это Фишкин вас для «затравки» в обсерваторию сводил, – усмехнулся Осип, – чтобы выявить слабонервных и тех, кто реальности Кружилихина Острова принять не сможет. А шипуны сами по себе ничуть не страшнее домовых. Конечно, природа их возникновения загадочная, ставящая науку в тупик, но нам они не мешают и мы им тоже.

Больше Рябкин распространяться об Острове и шипунах не стал, а предложил Илье почаёвничать на веранде. Время до завтрака ещё было, и Клинин согласился составить Осипу компанию. Пили чай они вдвоём, так как Варвара с самого утра уехала по каким-то своим делам.

– Последнее время больно часто отлучаться стала, – посетовал Рябкин, – а без неё тяжело, одну только живность накормить – умаешься.

Тут Илья почему-то вспомнил о Клубке и его вчерашнем странном поведении. Кот, лёгок на помине, вышел на веранду, лениво потянулся, вытянув передние лапы, и, спустившись с крыльца, направился в сторону собачьей будки с важным, независимым видом, не допускавшим ни малейших сомнений в том, что вчерашний неприятный инцидент с Тузиным – всего лишь нелепая случайность, никаким образом не отразившаяся на высокой самооценке Клубка. Проследив за ним взглядом, Осип сочувственно проговорил: «Переживает, но виду не показывает. Гордый он у нас, характерный!» Поговорив о своенравном и независимом характере кота, Рябкин обратил внимание Ильи на то, что в деревне маловато живности, объяснив это здешними особенностями.

– Перелётные птицы вообще в наши края не заглядывают, – сообщил он, – а уж если кто случаем окажется над деревней, то начинает в панике кружить на одном месте, не находя пути, как отсюда выбраться. А когда нужное направление всё же обнаруживают, то стрелой летят подальше отсюда. Учёные говорят: тут электромагнитные поля неправильные. Вот, пожалуйста, тебе материал для газеты! – неожиданно обрадовался Рябкин.

– Можно написать при случае, – согласился Илья и смолк, так как на веранду вышли Аскольд и Роберт.

Аскольд был не в духе и даже не поздоровался, только чуть заметно кивнул головой. Роберт, как обычно, имел безучастный вид, но Варвара его приучила здороваться, и он старательно выговорил приветствие и даже, как показалось Клинину, улыбнулся, но, скорее всего, не Илье и Осипу, а Клубку, вальяжно разлёгшемуся у лап Шарика.

– Вот послала судьба постояльцев, – задумчиво изрёк Рябкин, после того как Тузин и его пациент вышли за калитку, – один с приветом, а другой с вывихом! Хорошо, хоть с тобой поговорить можно.

– Да, Аскольд Михайлович человек непростой, – дипломатично сказал Клинин и, не желая развивать эту щекотливую тему, заторопился уходить, чтобы не опоздать к завтраку, после которого намечалась экскурсия на Кружилихин Остров.

На экскурсию записались все, кроме четы Дыбиных и Роберта, которого Тузин отказался брать на такое экстремальное мероприятие, якобы, опасаясь за его психику. Завхоз подтвердил, что предстоящий поход требует крепких нервов и самообладания, он попросил ещё раз подумать всем, а особенно женщинам, идти или нет на Остров. Однако никто не отказался. Тогда Фишкин предупредил, чтобы все переобулись в спортивную обувь или, по крайней мере, туфли без каблуков. Напомнив о необходимости захватить с собой галоши и плазмосдувы, он порекомендовал одеться теплее, потому как день выдался нежарким… Лизавета, пошушукавшись с Татьяной, спросила, нужно ли брать с собой обереги. Степан Васильевич ответил, что они в любом случае не помешают.

Через полчаса туристы, оснащённые необходимым «инвентарём», стояли на обрывистом берегу Кружилихи, мутноватые воды которой бурлили на середине реки, а у берега мелкой волной бились о скалистый склон. Фишкин подвёл туристов к самому краю обрыва и пригласил спуститься по крутой лестнице к ветхому сооружению, служащему причалом для необычного парома, имеющего очертания рыбы камбалы. На хвосте «рыбы» была установлена катушка с намотанной на ней якорной цепью. Посередине почти круглой центральной части находилось огороженное досками возвышение с навесом над скамейками для пассажиров, штурвалом и парой рычагов. Нос занятного сооружения был выполнен из металла и имел форму выпуклого треугольника. На пароме рядом с возвышением стояли два мужика и с любопытством наблюдали, как туристы, спустившись с лестницы, опасливо ступают на рассохшиеся доски причала и неуклюже прыгают с него на корму.

Когда все экскурсанты благополучно преодолели нелёгкий для городских жителей путь и разместились вокруг возвышения, один из мужиков, которого другой называл «командиром», важно объяснил, что их судно имеет необычную конструкцию, позволяющую передвигаться при минимальных усилиях паромщиков. Конструкция эта была разработана Семёном Северовым для преодоления непредсказуемо возникающего иногда в середине реки бурного вихревого движения воды, которое может вдрызг разбить суда любой другой формы и конструкции. Сообщив это, «командир», ширококостный плотный человек с выпирающим из-под тельняшки пивным брюшком, пригласил всех сесть на скамейки, а сам подошёл к штурвалу и повернул его сначала в одну, а потом в противоположную сторону. Его напарник надавил на длинные плечи рычагов. Катушка на корме завертелась, загремела якорная цепь, из воды показался сильно поржавевший «адмиралтейский» якорь. Одновременно лопасти, установленные по бокам центральной части судна, завращались, снизу послышалось негромкое постукивание, вокруг парома заколыхались волны сложной конфигурации, и он медленно, толчками двинулся к противоположному берегу. За время движения туристы узнали, что паромщика с брюшком зовут Борисом, а его напарника, худощавого, юркого, наголо бритого парня, – Григорием и что работа у них не пыльная, но нервная, так как река часто чудит, и к тому же «чего только на этом Острове не насмотришься!»

Рассказывать, чего они тут насмотрелись, невзирая на настойчивые просьбы геофизиков и Клинина, паромщики не стали, сославшись на «запрет от начальства».

– Если кому будет нужно, сам всё увидит, – как всегда категорично прервал поток вопросов Фишкин.

И, чтобы сгладить свою категоричность, тоном экскурсовода попросил туристов обратить внимание на интересный феномен: чем дольше плыл паром, тем дальше отодвигался противоположный берег реки. В самом деле, казавшийся раньше довольно близким берег Острова теперь как будто отодвинулся на значительное расстояние и продолжал удаляться, а берег, от которого они отчалили, почти не был виден.

– Ничего себе фортель! – то ли восхищённо, то ли испуганно воскликнул Лёха, недоумённо переглядываясь с Олегом и Саньком.

– А это не временная ловушка? – обеспокоенно поинтересовалась Алла Владимировна. – Мы не попадём в параллельный мир или в зону безвременья?

– Вам-то какая разница? – буркнул Аскольд. – Разве, находясь в астрале, Вы там не были?

Сумец пронзила психотерапевта взглядом разъярённой тигрицы, но, презрительно усмехнувшись, смолчала.