Читать интересную книгу Деревня Чудово, или Наказание для наблюдателя - Людмила Ермилова

С завещанием Феофана и содержанием ранее «запретного» шкафа, хранящего собранные прадедом труды и книги, Аскольда в шестнадцать лет познакомил его дед, который с иронией относился к наследию своего отца, а вот Аскольд воспринял изыскания Феофана Кузьмича очень серьёзно и с головой погрузился в таинственный мир малопонятных аллегорий, метафор и символов. С возрастом, проштудировав не только эти книги, но и добытые где только можно труды древних мистиков, Тузин во многом разобрался и постиг сначала азы эзотерики и оккультизма, а затем серьёзно продвинулся в овладении техник гипноза и развития паранормальных способностей. Чтобы применить свои знания на практике, он освоил профессию психотерапевта и начиная с девяностых годов прошлого века стал практиковать коллективные сеансы психотерапии, с некоторого времени пользовавшиеся большим успехом, а поначалу приносившие большие разочарования и неудачи.

Тузин заставил себя забыть о мучениях, испытанных им во время первых выступлений в роли парапсихолога и экстрасенса, и вместо этого вспомнил волнующий, таинственный случай, когда, повинуясь неведомой силе, он однажды опять открыл заветный шкаф и, вынув из него несколько книг, выученных почти наизусть, обнаружил рукопись, которой раньше не замечал. С замиранием сердца он развернул свёрнутые в трубочку листы бумаги и прочитал надпись по-русски: «О способах обретения власти над стихиями и демонами. Знания, пришедшие от древности, чтобы даровать силу тому, кто задумал подчинить себе природные стихии, духов и демонов». В тексте подробно описывались четыре стихии и их элементалии, а также множественные виды демонов. На одной из страниц очень искусно был изображён иероглиф, который Аскольд потом обнаружил и на обложке Трактата. Под иероглифом располагалась надпись, поясняющая, что тот символизирует «пятую стихию» – квинтэссенцию Всемогущества – и является основным компонентом в изготовлении амулета, без которого невозможно проведение магических ритуалов, дарующих Власть. На последнем листе были перечислены названия остальных глав «Трактата»; в них, по-видимому, описывался весь процесс подготовки и проведения ритуала. Отдельная глава посвящалась созданию гомункула, который являлся посредником между стихиями и создавшим его хозяином, тем самым защищая этого хозяина от возможных негативных последствий общения с природными стихиями и духами.

Сначала Аскольд лишь подивился неожиданной находке, но затем она завладела всеми его мыслями. Он понял, что ему давался шанс осуществить то, о чём мечтал прадед: добиться возможности управлять не только людьми, но и всеми стихиями мира. Тузин активно занялся поиском «Трактата». Это оказалось очень нелёгким делом, ибо, потратив на изыскания много сил и денег, он узнал лишь то, что впервые «Трактат» упоминался в трудах немецкого врача, называвшего себя Парацельсом, который пытался создать гомункула. Однако никаких подробностей о самом трактате там не сообщалось. Ещё одно упоминание обнаружилось в Государственном областном архиве, в отрывке письма неизвестного автора, где рассказывалось, что в одной из московских масонских лож найден свиток, повествующий о приезде Парацельса в Россию и о том, что немец, боясь преследований у себя на родине, оставил «Трактат» монаху Серафиму. Тут же говорилось, что «братья» масоны предприняли попытку найти книгу, и она им удалась, но вскоре фолиант исчез при загадочных обстоятельствах. Письмо датировалось октябрём 1819 года. Больше, до знакомства с Упыриным, Аскольду ничего найти не удалось, поэтому произошедшая встреча и то, что он держал фолиант в своих руках, произвела на психотерапевта, которого давно уже трудно было чем-нибудь удивить, неизгладимое впечатление. А странная просьба Устина и малоприятное путешествие в деревню, воспринимались Тузиным как испытание, данное ему судьбой для преодоления трудностей, поскольку ничего в мире не даётся просто так.

Аскольд осторожно положил фотографию в чемодан, переоделся в пижаму, погасил свет и улёгся на новую, как и вся мебель в его комнате, двуспальную деревянную кровать. Как обычно, перед сном он прокрутил в памяти события минувшего дня, «просмотрел» характерологические особенности людей, с которыми сегодня познакомился, с удовлетворением отметил, что все они являются для него «открытой книгой», ещё раз порадовался удачному стечению обстоятельств, позволившему ему встретить покорного беспамятного человека – почти готового гомункула.

Единственным неприятным моментом был дневной телефонный разговор с Упыриным, вернее, не допускающий возражения тон, с каким Устин давал «указания» о необходимости как можно больше узнать о Кружилихином Острове и «жгучих» камнях.

«Интересно, почему он сам сюда не приедет и не узнает? Неужели чего-то боится? И почему ему так приспичило завладеть этим булыжником? – задавался Аскольд вопросами, на которые, как ни старался, не мог найти ответов. – Впрочем, это его проблемы, а свои я непременно решу».

Тузин заложил руки за голову и стал мечтать о «Трактате» и о том, как им воспользуется. Неожиданно его сладостные мечты прервал непонятный шорох за спинкой кровати. Тузин заглянул туда и встретился взглядом с мужичком чуть более полуметра ростом, который быстро отвёл глаза, пошлёпал к стулу, легко на него взобрался и воззрился на Аскольда, а тот, несмотря на то, что никогда раньше домового не видел, сразу же догадался, что это был именно он.

– А ты, я гляжу, не из пугливых, – благодушно пробасил мужичок, – и правильно, я же ничего плохого не замышляю, я просто познакомиться пришёл.

«Мне только ещё таких знакомств не хватало!» – недовольно подумал Тузин, но тут же решил, что домовой ему может пригодиться.

Поэтому он вполне доброжелательно представился, ответил на простецкие вопросы гостя, назвавшегося Тишком, а затем, будто невзначай, спросил, бывал ли тот на Кружилихином Острове и чем он интересен.

– У каждого свой интерес, – неопределённо ответил домовой и, вдруг засуматошившись, слез со стула и, сказав: «Прощевай, пока», – зашлёпал к выходу.

Дверь сама собой отворилась и бесшумно закрылась за ним.

«Надеюсь, это энергетическое недоразумение было самой большой неожиданностью, меня здесь ожидающей», – желчно хмыкнул Тузин.

Клинин проснулся за час до завтрака, немного повалялся в постели, вспоминая ночные происшествия и гадая, не приснилась ли ему большая их часть. Так и не приняв окончательного решения, он встал, подошёл к окну, посмотрел на серовато-голубое небо и вдруг осознал, что место тут, в самом деле, аномальное, загадочное и вполне претендующее на сенсацию. Илья почувствовал, как кончики пальцев стали горячими и начали покалывать. Для него это было явным признаком вдохновения и творческого азарта. Он записал в блокнот всё случившееся ночью, уже почти не сомневаясь в реальности произошедшего и жалея, что не поговорил с Тишком. Безусловно, само существование домового вряд ли бы потянуло на сенсацию, но разговор с ним можно было направить в интересное для читателя русло. Перечитав записи, он остался доволен раскованным языком и ироничной интонацией. Весело напевая, Илья побрился, умылся и вышел на веранду с намерением рассказать Рябкиным о ночном госте.

Варвара и Осип во дворе кормили кудахтавших и резво клевавших зерно кур, одновременно разговаривая с Тузиным. Как оказалось, говорили они о Тишке.

– Это хорошо, что вы не испугались, – одобрительно улыбался Осип, – а то некоторые после встречи с ним сразу же вещи собирали и укатывали в город – нервы, видите ли, у них не выдерживали. В городе-то воров, бандитов, коррупционеров всяких их нервы выдерживают! А тут обычный домовой с ними пообщаться захотел – и сразу же переполох. Хотя он же ничего плохого не делает, а если созорничает когда, так для смеху, а не по злобе.

– И сильно ваши домовые озорничают? – в тон ему спросил Аскольд.

– Бывает, – ухмыльнулся Рябкин, – особенно если их бояться или недоброе замышлять.

– Я сегодня ночью струхнул немного, когда Тишка увидел, – признался Илья, спустившись с крыльца и поздоровавшись со всеми, – но теперь очень хочу с ним побеседовать.

– Вот и правильно! – удовлетворённо проговорила Варвара, кидая на землю последнюю горсть зерна. – Тишок любознательный, много чего о жизни знает. Даже мне и то иногда интересно его послушать. К тому же он дом бережёт и живность нашу. Жалко, что теперь из неё у нас только куры, кот и собака остались – раньше корову держали, но нынче это дело хлопотное и дорогое.

Рябкины стали вспоминать, какую раньше держали скотину и как хорошо, когда всё своё, не магазинное.

– А Тишок только ночью появляется или и днём может прийти? – осведомился Илья, прервав воспоминания хозяев.

– Может и днём пожаловать, особенно когда погода пасмурная.

Клинин понимающе кивнул, всё больше привыкая к мыслям, которые ещё вчера казались абсурдными. Он даже на полном серьёзе полюбопытствовал, о чём Тузин говорил с домовым.