турнирную сетку на королевской доске. Целители замели окровавленное пятно мягким веничком, возвращая арене эстетичный вид.
Ассасины, плотным кольцом обступив своего магистра, готовились к своему второму бою, с ветродуями. По напряженным лицам было видно, что поражение выбило их из колеи.
Ветродуи, напротив, насмешливо кривили губы — видимо, поражение ассасинов они истолковали как их абсолютную несостоятельность, а не как проявление нашей крутизны.
За что, собственно, и поплатились, выставив против легкого и быстрого повелителя льда довольно мощного, но неповоротливого воина, который в самом начале сражения умудрился своим конструктом устроить на арене настоящую песчаную бурю.
Ассасины победили. Ветродуи, само собой, разозлились и на бой против танцоров выставили бойца с титулом — некоего барона Рокотова.
Трибуны загудели, услышав его имя.
— Что, известный человек? — поинтересовался я у Графыча.
Тот криво усмехнулся.
— Еще как. На регулярных играх его часто выпускали на дуэли, и в девяноста процентах случаев он убивает своего противника. Есть у него такая способность — крик смерти называется. Мне рассказывали, что на нее нельзя тратить собственную энергию — только заимствованную у того, кого нужно убить. Поэтому он сначала какое-то время кружит рядом с жертвой, а потом бросает свой черный конструкт.
— А если противник попадется глухой?.. — предположил я.
— И что? — с укором взглянул на меня Графыч. — Если свойство названо «криком», это еще не означает, что глухота как-то защитит от него. Слепота ведь ни от каких конструктов не защищает, верно? Просто не увидишь, от чего умрешь.
— Интересно, кого против него выставит мастер Леон…
И как раз в этот момент судьи огласили второе имя:
— Первогодка Кристиан!.. Тип магии…
Судья нахмурился, пытаясь разобрать почерк, и наклонился к своим коллегам, чтобы уточнить.
Графыч вздохнул.
— Ну все, на турнире будет первый труп.
Я перевел взгляд на мастера Леона.
Тот вовсе не выглядел испуганным. Он стоял, скрестив руки на груди и широко расставив ноги. А на губах играла тонкая улыбка.
— Магистр танцоров что-то не сильно расстроился, — заметил я. — Или радуется, что не потратил кого-то более ценного?
Тут, наконец, судья выпрямился и заново объявил участника:
— Первогодка Кристиан, тип магии — зеркальный!
Трибуны ахнули.
Я присвистнул.
— Вот так попадание! Получается, он сможет отразить любое заклинание Рокотова?
Графыч развел руками.
— Выходит, что так. Редкий тип, однако.
— Вот это будет интересно! — выдохнул я, предвкушая какой-то совершенно удивительный поединок.
И как же сильно я ошибся! Это был самый скучный бой из всех. Больше сорока минут два участника только и делали, что прощупывали друг друга мелкими уколами и фальшивыми выпадами, пока зрители не начали недовольно гудеть и свистеть.
Судьи ударили в гонг. Объявили о принудительном сокращении времени боя до четверти часа, за которые все должно решиться. Но в итоге так ничего и не решилось, и после финального гонга было объявлено о неприсвоении победы ни одной из сторон.
Расползались мы все от ристалища уставшие, будто каждый провел минимум по три боя.
Ветродуи уходили самые мрачные. И не мудрено, ведь они считались лидерами на этом турнире, а теперь им свистели вслед.
Зато нашего героя публика встретила аплодисментами, узнав его даже в казенных портках. Он слегка покраснел от удовольствия и помахал рукой своим новоиспеченным поклонникам.
Хороший день для школы Парящего Грифа!
Шумной довольной компанией мы двинулись прочь от ристалища, как вдруг Лёха подал голос.
— Даня, а ты помнишь предупреждение Оракула?.. — проговорил он, и голос приятеля показался мне каким-то сдавленным.
— Ну да. И что с того? «Дожить до заката» или «до рассвета» — вполне привычный для меня режим существования в этом мире, — ответил я. — Тем более, пока что все спокойно…
— Уже нет, — пробормотал Лёха.
И в тот же миг по улице прозвенел громкий женский окрик:
— Даниил из «Парящего Грифа»!!!
Голос ударил со всех сторон, как из мощных колонок с усилителями.
От неожиданности я вздрогнул. Гости турнира замерли, приоткрыв рты. Несколько из женщин вдруг упали на колени. Ассасины, оказавшиеся поблизости, закрутили головами в поисках источника звука.
Я поднял голову — и сразу же встретился глазами с той, что призывала меня.
Удивительно, но в отличие от большинства других богов Деметра выглядела настолько человечно, что, если бы не сверкающие бездонной глубиной синие глаза, клянусь, я бы мог запросто принять ее за смертную девушку!
Только очень красивую.
Ее нежные, мягкие черты чем-то напоминали Нику — огромные глаза, правильный овал лица, пухлые розовые губы. И словно в противовес этой выразительной женственности волосы богини были коротко острижены, а стройное тело пряталось в лаконичном мужском костюме, строгом и черном, как у гробовщика. Она стояла перед большой белой каретой, запряженной не лошадьми, как следовало бы, а двумя черными быками. И, небрежно спрятав руки в карманы брюк, смотрела в нашу сторону с таким нескрываемым презрением, что у меня в животе заворочалось недоброе предчувствие.
— Это я, госпожа, — с достоинством отозвался я, поскольку отпираться или прятаться было бы решительно глупо.
— Следуй за мной, — потребовала она.
Тут вперед выступил Азра.
— Прошу извинить мою дерзость, госпожа, но с кем имею честь?..
— Что, не признал меня без традиционного балахона до пят? — хмыкнула богиня, и за ее спиной на мгновение появился огромный полупрозрачный образ девушки в белом платье и с покрывалом на голове.
Тут уже ахнула добрая половина прохожих.
«Деметра!» — с нескрываемым восторгом шептали они.
Похоже, в столице богиню любили.
Азра нахмурился. Но не отступал.
— Я — его магистр. И, если позволишь, я бы хотел сопровождать своего подопечного…
— Не позволю, — резко оборвала его Деметра.
— Ты же не можешь забрать его просто так, — подал голос Та’ки.
— Еще как могу, — отозвалась богиня. — Здесь нет твоего места, медведь. Ты сам — гость в этом городе. А у меня есть разрешение Совета и право поступать так, как мне вздумается. Еще вопросы есть?
Я подошел к богине.
Черт возьми, а она действительно хороша. Вблизи даже еще краше, чем с расстояния. И этот подчеркнуто мужской прикид делал ее облик еще эротичней — прямо как монашеское платье на Лилит.
— Нет никаких вопросов. Я готов, госпожа, — сказал я ей, почтительно склонив голову.
Она открыла мне дверь кареты.
Я удивленно приподнял бровь.
Да ладно. Мне, смертному мужчине, богиня открывает дверь?
Я позволил себе предложить ей руку, чтобы помочь сесть внутрь.
Деметра строго взглянула на меня — так, что рука как-то сразу самопроизвольно убралась за ненадобностью. Богиня ловко поднялась на подножку, и сама забралась в карету.
Я вздохнул и последовал за ней, невольно подняв глаза на небо.
Как там