173
Я вспоминать люблю об этомДалеком и счастливом дне.
Он начался простым рассветом,Зарозовевшим на сосне,И разгорался понемногуВсе радостней и горячей.И вот, в туфлях на босу ногуИ с полотенцем на плече,Сперва дорожкою по саду,Затем тропинкой под уклон -Туда, где пруд ночной прохладойЕще блаженно напоен.И вдруг (я ветки раздвигаю),Вся в брызгах солнца и воды -Ты, ослепительно нагая,Виденье неги и беды.
С тех пор (прости мое признанье,Ты будешь им удивлена...),С тех пор в моем воспоминаньиТы навсегда обнажена.И пусть известно мне, что где-то,Давно уже немолода,Живешь ты, тщательно одетаИ оскорбительно горда, -Ты вот такою сохраниласьСквозь все нагроможденье днейВ прозрачной памяти моей.
Благодарю за эту милость!1955
174
Я в памяти тебе, как худшему жильцу,Каморку тесную отвел под самой крышей.Там, непричесана и в платье не к лицу,Ты коротаешь дни и с каждым днем - все тише.
Я не стучусь к тебе. Но в полночь, в тишине,Со связкою ключей бродя по коридорам,Сомнением порой терзаюсь я, с которым,Я знаю, никогда не совладать вполне:
Что если там, одна, ты плачешь обо мне?1954
175
Все сны, все помыслы своиК ней, словно руки, простирая,Ты ждешь прекраснейшей любви,Как ждут младенческого рая.
А там давно потушен свет,И пальмы срублены, и ланиРастерзаны, и больше нет,О, даже разочарований.1954
176. Сонет о розовом кусте
«Gloire de Dijon»
«Madame Lelavasseur»
«Helene Valabregue»
(из каталога роз)
Усыпанный цветами, темно-алый,Сквозной беседкой изогнулся он.Не здесь ли Маргарите снился сонИ Доротея Германа встречала?
Он спутник готики, в нем неги мало,Его бы миру не вручил Дижон,А имена своих лукавых женЕму бы Франция не завещала.
Но в строгости цветенья своегоВенчать героя или божествоЕму зато приличествует боле.
Последней славой осенять гроба,Чтить чистоту девического лбаИ пленнику быть вестником в неволе.
177. Сонет о меде
Засахаренным солнечным лучомСияет мед на блюдечке стеклянном.Посланец неба! Гость благоуханный!Что хочешь ты поведать нам? О чем?
Увы, мы никогда их не прочтем,Те знаки формулы твоей нежданной,Что в золотом ларце, от Бога данном,У ангелов хранится под ключом.
Мы будем, волшебства не замечая,Тебе всего лишь радоваться, к чаюМеж булочкой и маслом получив.
Ведь тайна тайн твоих неизреченна,И может быть, от нас сокрытый, живНа хрупком блюдце вздох самой вселенной.1954
178
Итак: мы говорим стихами,На языке поэтов. Он,Конечно, выдуман не намиИ миру только одолжен.
Недаром он почти дымится,Почти звенит, почти летит,Недаром от него страницаТот след обугленный хранит.
Когда приду я за ответомТуда, куда мы все придем,То там (не ангелы ли это?)Заговорят со мной на нем.
Он будет весь уже крылатым,Уже без слов, но все пойму,Затем что на земле когда-тоЯ так любил внимать ему.1955
179. Эпитафия на смежных могилах
Были: он садовником глухим,Я - поэтом, всем внимавшим зовам.И трудились каждый над своим:Он - над саженцем, а я - над словом.
Мы ушли. Но на какой-то срокНа земле неистребимо вешнейСохранимся: я - десятком строк,Он - посаженною им черешней.1954
Прикосновенье
Моей жене
180
Мне не придется «там» писать стихов,Но вряд ли ремесло свое забуду.Мне верится, что даже и без словОпять, как здесь, служить я слову буду.
Не знаю чем. Как это разгадать,Земного равновесья не наруша?Быть может, тем, что хочется назватьЯмбическим прикосновеньем к душам?
Прикосновеньем стройным, как строка,Которое в душе строку разбудит...Ах нет, не знаю! Пусть со мной покаМечта об этом, затаясь, побудет.1957
181
Чем дольше я живу - тем ненасытней я,Тем с большей жадностью тянусь к усладе здешней.Пусть ждет меня нектар иного бытия -Я от разлуки с ней все безутешней.
И радость мне моя последняя горька...Так в блекнущем саду, где астры холодеют,Озябшая пчела с последнего цветкаПьет скудный мед, сама уже скудея.
К остывшим венчикам она ревнивей льнет,Неяркий солнца луч ее уже не тешит,А то, что в улье ждет богатство полных сот -Стяжательницы милой не утешит.1957
182
Ну да - и рожь! Та расцветает тоже,Сама как будто тем удивлена,И так на все цветенья непохоже,Что ты не знаешь, что цветет она.
Едва заметным лиловатым дымомИз края в край все поле обовьет.Она цветет, цветет почти незримо,Почти тайком, но все-таки цветет.
О, не стыдись! Поговорим о чуде,О несказанном таинстве земли,Где все мы, все - поля, деревья, люди -Хотя бы раз, хоть тайно, но цвели.1957
183. Царскосельская гимназия
Есть зданья неказистые на вид,Украшенные теми, кто в них жили.Так было с этим. Вот оно стоитНа перекрестке скудости и пыли.
Какой-то тесный и неловкий входДа лестница, взбегающая круто,И коридоров скучный разворот... -Казенщина без всякого уюта.
Но если приотворишь двери в класс -Ты юношу увидишь на уроке,Что на полях Краевича, таясь,О конквистадорах рифмует строки.
А если ты заглянешь в кабинет,Где бродит смерть внимательным дозором, -Услышишь, как седеющий поэтС античным разговаривает хором.
Обоих нет уже давно. ЛежитОдин в гробу, другой, без гроба, - в яме,И вместе с ними, смятые, в грязи,Страницы с их казненными стихами.
А здание? Стоит еще оноИль, может быть, уже с землей сравнялось?Чтоб от всего, чем в юности, давно,Так сердце было до краев полно,И этой капли даже не осталось.1957
184
Как бушевали соловьиНад нашей гоголевской хатой,Луною выбеленной иПодсолнухами полосатой!
Их было не перекричать!Но, неуверенно вначале,Еще пугаясь все сказать,Мы их с тобой... перешептали.
Как было хорошо прильнутьГубами к маленькому уху!С собой мы взяли в дальний путьТу немудреную науку.
И с той поры она для насЗащитой стала неизменной:Таким же шепотом сейчасМы заглушаем шум вселенной.1958
185
Ты была в моей судьбеСамою хорошею,И любовь моя к тебеСтала легкой ношею.
Сколько тропок и дорогНами здесь исхожено!Только скука в узелокНе была положена.
И на пнях среди зимыБыло много сижено,Без того, чтоб были мыСтужею обижены.
Сапожки совместных днейНами не изношены.Ты была в судьбе моейСамою хорошею!1958
186. Ангелу - хранителю