Лена молчала. Я тоже. Наконец в трубке раздалось:
– Вы где?
– В «Лимпопо» на Ленина.
– Я в «Пассаже», в квартале от вас. Сейчас подойду.
Раздались гудки, и я убрал телефон в карман.
– Что, мама сейчас придёт? – спросил малыш, не поднимая головы. Он уже доел мороженое, и сейчас соскребал ложкой остатки со стенок розетки.
– Да, Елена Геннадьевна сейчас подойдёт, – уклончиво ответил я.
Сладкого совсем не хотелось, и я пододвинул ему свою порцию.
– Хочешь моё?
Мальчик жадно посмотрел на почти не тронутую горку розового лакомства, затем вздохнул:
– Не-а. Ты же знаешь, мама ругаться будет. Вдруг горло заболит?
– Да, ты прав, – согласился я.
Рома переключил внимание на телевизор под потолком. Корзина подснежников к Новому году – это круто…
– Мама! – Малыш соскочил со стула и бросился к стоящей в дверях Лене. Он обнял её, прижался и защебетал:
– Мы с папкой мороженое ели. Я своё съел, а его не стал, потому что я могу заболеть. Правильно? Мама, ну можно я чуть-чуть у папы попробую, ну одну ложечку? Я не заболею, честно. Можно?
Лена стояла и ошарашенно переводила взгляд с меня на Рому.
– Рома, дай маме раздеться, – пришёл я ей на помощь.
– Конечно, можно… Рома, – наконец смогла произнести «мама».
– Ура! – малыш уже бежал назад к столику. Он забрался на стул, протянул руку и придвинул к себе полную розетку.
Лена, немного поколебавшись, подошла к нам и опустилась на стул. Я поднял брови и кивнул в сторону ребёнка. Мол, вот – полюбуйся.
– А он похож на тебя, – задумчиво произнесла Лена, не сводя глаз с мальчика, поглощавшего вторую порцию мороженого.
– И на тебя тоже, – не остался я в долгу. – Посмотри: нос курносый, губки бантиком.
– У меня не такой курносый, – попыталась она возразить.
– Ещё какой такой.
– Денис, что происходит? – спросила Лена после паузы.
Тише! Я поднёс палец к губам. Но малыш, шустро орудующий ложкой, не обращал на нас никакого внимания.
«Мама» смотрела на меня растерянно и виновато. Мне было не легче. Я пожал плечами: не знаю я, что происходит. Сам ничего не понимаю. Чтоб мне провалиться на этом…
– Ну всё, пошли домой, – заявил довольный ребёнок, развалившись на стуле. – Я, кажется, объелся.
Я посмотрел на Лену: пошли домой, дорогая? Поднялся.
– Сейчас принесу одежду. Мама, расплатись, пожалуйста.
Не дав ей возразить, я направился в гардероб…
На гудящий проспект мы вышли втроём. Рома крепко держал нас за руки – папа справа, мама слева. Постояв на крыльце, мы спустились вниз по ступенькам и влились в бурлящий поток таких же людей, суетливо спешащих по своим делам в эти последние часы уходящего года. Рома уверенно вёл нас по направлению к моему дому…
Я шарил по карманам, пытаясь найти ключи. Чёрт, куда я их сунул? Лена после секундного колебания достала свои и открыла дверь. Я успел подумать, что ключи она мне не вернула. И не выбросила их, хотя сказано в тот памятный вечер было много всего. «Забери свои ключи!» Бла-бла-бла… Как я не люблю ругаться! Нет ничего хуже, чем женский крик. Нет, есть: женские слёзы.
Ромка первым влетел в прихожую и привычным жестом, встав на цыпочки, щёлкнул выключателем. Я уже перестал чему-либо удивляться, а Лена застыла на пороге, наблюдая, как ребёнок, быстро разувшись, помчался в дальнюю комнату с криком: «Мам, пап, я за ноут». В ответ на её немой вопрос я только пожал плечами: сам в шоке, мать. Раздевшись, мы оба, не сговариваясь, прошли в спальню и осторожно заглянули внутрь. Ромка сидел за компьютерным столом и, высунув язык, умело орудовал мышкой. Я неслышно подошёл сзади и взглянул на монитор. Мультяшная корова лихо прыгала по ступенькам, уворачиваясь время от времени от стреляющих в неё неприятного вида дядек с ружьями.
– Пятый уровень. Пап, не мешай.
Я молча развернулся и вышел из комнаты, увлекая за собой Лену.
Мы сидели на кухне, опустив глаза, друг напротив друга. Над столом тикали ходики. Я поднял голову: семь часов вечера. Надо что-то делать.
– В холодильнике курица под соусом и бутылка водки. Я никого не ждал. Думал, встречу Новый год и спать лягу.
Лена подняла на меня глаза.
– А я хотела у Люськи…
Мы посмотрели друг на друга, и я принял решение.
– Завтра будем разбираться, что к чему. А сейчас – курицу в духовку, а я – в магазин за ёлкой, шампанским, салатами, и… всё такое. Вопросы есть?
Лена покачала головой.
В прихожей я обернулся. Лена, уже в фартуке, возилась у плиты. Из спальни донеслось: «Вот, блин!» Видимо, корову всё-таки подстрелили…
Я открыл дверь и ввалился в квартиру с мохнатой ёлкой в одной руке и пакетом, полным продуктов, в другой. Не разуваясь, прошагал в зал, где застал «маму» с «сыном», сидящих по-турецки перед раскрытой коробкой с ёлочными украшениями. Пол вокруг них был завален разноцветными шарами и гроздьями гирлянд.
– Вот и Дед Мороз пришёл, ёлку принёс, – увидев меня, весело продекламировала «мама».
– Ты что, мама? Это не Дед Мороз, это папа, – серьёзным тоном возразил «сын» и на четвереньках подполз ко мне. – Где ставить будем? Как обычно, в углу?
– Конечно. Доставайте крестовину.
Подстрогав ствол у места спила, я насадил ёлку на деревянную подставку и водрузил на законное место в противоположном от телевизора углу.
– Кто будет наряжать?
– Мы, мы! – Лена с Ромой тянули руки.
– Хорошо. Тогда я на кухню резать салаты.
Оливье был почти готов, когда сзади бесшумно подошла Лена и обняла меня. Так привычно. Так приятно. Словно не было никакой ссоры.
Встав на цыпочки, она зашептала мне в ухо:
– Дениска, он всё обо мне знает. Моих родителей – его бабушку и дедушку. Где они живут. Где я работаю… Всё-всё-всё. Даже знает о моей родинке рядом с пупком.
Она замолчала. Я резал солёный огурец. Откромсав с обеих его сторон по приличному куску, я отправил одну «попку» себе в рот, вторую подал через плечо. Через секунду сквозь аппетитное хрумканье донеслось:
– Знаешь, он такой милый. Мне иногда кажется…
– Мам, – раздалось из зала. – Помоги мне. Я не достаю.
Лена убежала. Я высыпал порезанный огурец в большое блюдо к ожидавшим его картошке, яйцам, колбасе, зелёному горошку и полез в холодильник за майонезом.
Стол получился на загляденье. Мы торжественно стояли вокруг, не решаясь присесть. Ромка не выдержал первым.
– Чего стоим? – И забрался на стул. Мы последовали его примеру.
По телевизору прогудели фанфары, появился Путин.
– Денис, открывай, – негромко предложила Лена. Я взял бутылку шампанского.
– Папка, сделай, чтоб бабахнуло! – восторженно прошептал Ромка.
Я осторожно потянул пробку, одновременно вращая её из стороны в сторону. В последний момент резко отпустил, и она с хлопком выстрелила. Лена ойкнула, а Ромка радостно захлопал в ладоши.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});