зарево, похожее на рассвет.
— Всем в замок! — рявкнул герцог, видя, как в панике бегают слуги. — Быстро в замок! Укрыться в подземельях!
Старина Гиос, махал руками, кухарка визжала, схватившись за голову. Оглушительный рев приближался, давая понять, что старая вражда возобновилась, и больше в этих горах никогда не будет спокойно и тихо.
— Он летит сюда! — орал с башни силуэт, размахивая факелом. — Сюда летит! Дракон! Сюда!
Что тут началось! Словно все посходили с ума, набиваясь в подземелья, как сардинки в бочку.
— Подземелья! — кричал кто–то. И толпа ломанулась закрывать тяжелые ворота, которые все еще проветривали замок. — Закрыть ворота!
— Он что? Стучаться будет? В подземелья! Живо! — заорал герцог, разглядев со своего балкона, как в ночном небе к замку движется огромная страшная крылатая тень.
Стоило ей пролететь над замком, как факела враз потухли от порыва ветра. И во внутреннем дворе воцарился мрак.
— В замок! Живо! — кричал Бертран самым перепуганным идиотам, которые не знали, куда деть свои драгоценные тушки.
Дракон показался снова. И герцог слетел с балкона, готовы в одиночку принять бой. Пока что он приземлился в центре опустевшего двора, готовясь в любой момент подняться в воздух.
Страшный, серый, похожий на снежную шапку дракон с грохотом землетрясения приземлился перед герцогом.
Что–то Бертрану сразу не понравилось в огромных желтых глазах ящера. В них читалось что–то странное, обычно кровожадным драконам, не свойственное.
Дракон не стал нападать, хотя герцог перехватил меч, готовясь молниеносно отразить удар.
Дракон вдруг бросил два мешка, которые держал в поджатой передней лапе.
Один мешок рассыпался золотом прямо у ног Бертрана, заставляя глаза герцога округлиться. И с каких это пор дракон платит ему дань? Тем более в таком размере!
На все вопросы ответил второй мешок. Он ойкнул, икнул и зашевелился. Сначала из него появилась знакомая рыжая растрепанная голова, а следом рубашка с засохшим пятном и мятая порванная юбка.
— Это что? — спросил Бертран, глядя с изумлением то на мешки, в которых было больше золота, чем он давал в приданное, то на недавнюю невесту.
Внезапно дракон закашлялся. Черный дым повалил из его ноздрей, а Бертран на всякий случай отошел на несколько шагов, ухватив девушку за косу и дернув подальше от предполагаемой траектории драконьего чиха.
— Кхе! — выдал дракон, а из него вылетела покрытая драконьей слюной золотая чаша с крупным рубином. Она тут же со звоном упала на мешок с золотом. Сверху, так сказать.
Огромная страшная лапа подвинула мешок и девушку изумленному Бертрану. Герцог стоял, оцепенев и не веря своим глазам. Дракон посмотрел на него с такой мольбой, что герцог даже растерялся. Его еще никогда ни о чем не умоляли огромные драконы. Это с ним было впервые.
В семейных преданиях и на гравюрах сохранилось, что местный дракон был ярко — зеленым. Взглянув на серого дракона Бертрану стало все понятно.
Дракон почесался задней лапой, а из–под чешуи, словно золотой дождь, полетели монеты. Огромная лапа тут же подвинула все в сторону герцога, который даже выронил меч от неожиданности.
Бертран был благородным, поэтому сражаться с седыми драконами, находящимися на последней стадии издыхания, ему не позволяла честь. Дракона хотелось, скорее, обнять, упереться лбом в его чешуйчатый лоб и сказать: «Я тебя так понимаю, дружище!».
И тут Бертран заметил, что дракон медленно пятится, пока Пять Мешков расправляет свою юбку и отряхивает свою рубаху, не обращая внимания на огромную махину. То, что драконы умеют красться, для герцога тоже оказалось новостью.
— Лети! — как бы беззвучно прошептал герцог, и дракон все понял. Она сделал могучий взмах крыльями, но тут послышался крик.
— Дракончик! Дракончик! Что ж ты так быстро улетел! Я же не успела тебя поблагодарить! — кричала Пять Мешков, опомнившись.
Она бежала по двору, задрав голову, а дракон набирал скорость. Он так отчаянно работал крыльями, что издали напоминал шмеля.
— Ну вот так всегда, — вздохнула Пять Мешков. — Дракончик! Дракончик! Столько добра сделал, и вот так вот просто улетел!
Она даже выбежала за ворота и грустно смотрела на исчезающего в небе дракона.
— Ого! Сколько золота! — изумились слуги, не веря, что все обошлось. Они вылезали из всех дверей, видя герцога, меч и груду золота.
— Ничего себе! — восхищались они мужеством герцога, который, по — факту ничего и не сделал. — Герцог победил дракона! Ура! Победил и ограбил! Ура! Наш герцо…
Крики радости оборвались в тот момент, когда в ворота вошла расстроенная Пять Мешков, поправляя рубаху на плечах.
— А я так и не успела поблагодарить дракона… — грустно произнесла она. — Опять не повезло. Но, если бы не веточка! Было бы еще хуже!
Глава пятнадцатая
Пять Мешков присела на камень, обняла колени и всхлипнула. Слуги посмотрели сначала на нее, потом на герцога, а потом куда–то в ночное небо.
— Ничего себе! — тут же загалдели они. — Герцог спас дракона! Ура! Спас и защитил! Ура! Наш герцог!
Не то, чтобы Бертран был не рад видеть эту примелькавшуюся фигурку. Его терзал один вопрос. Куда делся муж?
Пять Мешков горестно вздохнула, пока слуги под пристальным взглядом старого Гиоса тащили золото в и без того ломившуюся сокровищницу.
— Может, ей нужен шанс? — внезапно спросил Гиос, подходя к Бертрану. Герцог нахмурился и перевел взгляд на старого слугу.
— Ладно, пусть остается в замке, — выдохнул Бертран, бросив короткий взгляд на всхлипывающую красавицу, которая причитала, что так и не успела поблагодарить доброго дракона.
— Я вообще–то имел в виду паренька одного. Шанс зовут. Он у нас тут бездельничает! — кивнул Гиос в сторону слуг. Паренек Шанс, который стоял спиной к герцогу и старине Гиосу, словно почувствовал что–то неладное и обернулся. Через минуту он уже бегал в первых рядах, перетаскивая золото и открывая в себе внезапно обнаруженные залежи трудолюбия.
Никто из слуг, разумеется, не взял бы и монетки, зная жестокость герцога. А он очень ревностно относился к своему имуществу. Поэтому даже, когда старина Гиос отвернулся, слуги исправно таскали золото в замок.
— Нет! Так продолжаться не может! — вдруг воскликнула Пять Мешков, растирая слезы. — Неправильно все это! Нужно пойти, найти дракона и поблагодарить, как следует!
В этот момент поседели даже самые стойкие.
— Стой! — неожиданно для себя герцог схватил ее за руку. По