меня входят сразу два пальца, причиняя боль, насухую. Замираю, сжимаясь изнутри.
–Дернешься – покалечу.
Саид чередует нежное поглаживание со шлепками, двигаясь внутри меня, вновь задевая какие-то невероятные точки, места, о которых я не знала.
Меня то обдает ледяным холодом страха, то жаром, спина покрыта испариной, а я бессовестно теку на его пальцах, уже забыв о гордости. Движения становятся агрессивнее, хочу обернуться, посмотреть, что там сзади происходит, пара шлепков отвлекает.
Из горла вырывается не крик, а хрип, когда Саид, вынув свои пальцы, массирует тугой сфинктер, от этого тело прошибает током, но новый шлепок приводит в чувство.
Какой-то странный контраст насилия и откровенных ласк на грани дозволенного. Мозг не успевает принимать и анализировать информацию, тело делает это быстрее.
Снова не понимаю, как ему удается управлять моим телом, заставляя его подчиняться вопреки здравому смыслу. Все-таки оборачиваюсь и первое, что вижу, – глаза Саида, они черные, его рот приоткрыт, он облизывает сухие губы, вновь трахая меня пальцами.
–А-а-а…
Кричу, теперь уже слыша свой голос, сокращаясь, даю еще больше влаги, кончаю каким-то странным, вымученным, совершенно мне незнакомым до этого времени оргазмом.
Презирая и ненавидя саму себя.
Ноги подкашиваются, оседаю на прохладный кафельный пол к ногам мужчины, наблюдая затуманенным взглядом, как он медленно раздевается, как около меня теперь падают его брюки, белье, а последней – белая окровавленная рубашка.
–Я только начал. – Голос тяжелый.
Сил встать нет совсем, Саид хватает меня за волосы, бесцеремонно тащит в гостиную, голый, огромный, озлобленный. Цепляюсь за его руки, упираюсь ногами, но тут же падаю на кожаный диван. Упираюсь ладонями, меня фиксируют, мужчина мнет ягодицы, разводя мои колени шире.
Нагло трогает между ног, размазывая влагу, давит на клитор, а потом резко проникает в мою попку пальцем.
Кричу, пытаюсь вырваться, но это бесполезно. Слезы, вопли, адская боль.
–Нет… нет… не надо… нет…
–Что «не надо»? Что «нет»? Ты думала, я такой добрый и наивный, как твой долбоеб муж? Что каждую выходку спущу с рук? И что позволю тебя после того, что случилось, жить спокойно дальше?
Он зол, очень зол, продолжает трахать меня пальцем, растягивая, а я ничего не могу сказать, лишь вою, прикусив губу от боли. Но вот все заканчивается, заминка лишь несколько секунд, шорох, что-то падает, в этот момент я выкручиваюсь в его руках, упираюсь ладонями в грудь и слышу громкий рык, сопровождаемый матом.
–Сука! – Теперь мою щеку обжигает пощечина, закрываю лицо руками, а они влажные, с тошнотворным запахом металла. Это его кровь, а значит, сейчас и я вся в крови.
–Прости, прости, я не хотела, я случайно, я думала, это охранник, он приставал, тот – здоровый такой.
Я говорю много, смотрю на Саида через пелену слез, не могу видеть его реакцию, лампочка горит в холле, а мы в гостиной на диване. Но я вижу, что делает Саид, он молча что-то выплевывает изо рта, а потом раскатывает по своему огромному члену презерватив.
–Поворачивайся.
–Нет.
–Я сказал, сука, встала раком!
–Саид, не надо, пожалуйста, я прошу, но ты ведь не совсем зверь!
–Я хуже.
Рывок за ноги на себя, каждая клеточка меня сжимается, а все нутро кричит от неизбежной боли и унижения. Сука, я убью его, если он это сделает. Я клянусь всеми святыми, что как только он отвернется, я сделаю все, чтобы эта тварь не жила и не дышала воздухом.
Часто дышу, всхлипываю, но ничего не происходит. Лишь легкие касания поясницы, а потом ягодиц. Большая теплая ладонь на коже, жду подвоха, но ничего не происходит.
–Ненависть – самый сильный мотиватор и движущая сила. Не любовь. Не привязанность и преданность. Это, мать ее, такие жалкие чувства. Лишь ненависть способна совершить большие, невероятные и самые безумные поступки.
Он произносит без акцента каждое слово, в тишине помещения они эхом отражаются от стен и проникают в меня, сковывая еще больше.
Как он догадался? О чем вообще он говорит?
Вздрагиваю, сжимаю кулаки, когда он касается тугих мышц ануса, но ведет пальцы дальше, трогая промежность, массирует. Не пойму, что он задумал, но не расслабляюсь. Смена настроения и желаний пугает еще больше. Он психопат. Долбаный конченый мудак.
Шлепок.
Вскрикиваю от неожиданности.
Второй, еще, но мне не больно.
Уже не больно.
Я уже не понимаю, как мне.
Снова трогает, лаская ягодицы, трется членом. Я перестаю дышать.
–Саид…
–Заткнись!
Ко мне вернулся голос, от этого никак не легче, горло все равно скребет. Но нервное потрясение и переживание сейчас выше физических страданий.
–Я тебе говорил, что мне решать, что и как с тобой делать. Ты моя кукла, моя вещь. Моя собственность, которую добровольно отдали. Сами того не понимая кому.
–Отдали? Что?
–Заткнись! – Громкий приказ. – Иначе я заткну твой рот своим членом.
–А-а-а…
Он входит в меня одним движением, глубоко. Насаживая, замирая на несколько секунд, навалившись сзади всем телом.
Горячий, сильный, огромный.
Двигается медленно, накрывая пальцами спереди половые губы, клитор, трогает. Заставляет подняться, перехватив за шею, кусает плечи, это что-то новое.
Он зверь. Животное, самое настоящее, дикое.
Я расслабляюсь, радует, что это не мой зад, что сейчас меня имеют не в прямую кишку. Лишь с одной разницей, это мой похититель, а не муж, а я – собственность этого страшного и опасного зверя.
Глава 16
За окном по-прежнему шел дождь.
Я рассматривала синие башни мечети, медленно перемешивая в чашке остывший кофе. У нас был завтрак. Вполне так мирный, если не считать того, как я под утро, после нашего странного секса с Саидом, зашивала ему рану от маникюрных ножниц.
Не знаю, почему я немного смягчилась или он стал добрее, хотя определение «добрее» совсем не подходит Саиду. Он скорее жесткий очень, во всем. В словах, действиях, взгляде. А еще опасный до чертиков, нет, его охрана, которую, по сути, нужно опасаться, и рядом с ним не стояла.
Но его опасность одновременно пугает и притягивает как магнит. Я помню взгляды стюардесс в самолете, они готовы были встать на колени, задрать юбки, да им бы хватило просто того, чтобы Саид спустил свои брюки.
Секс. Черт, даже не могу описать свои эмоции. Это пиздец какой-то, моральное падение головой с пятнадцатого этажа об асфальт, но мне хорошо. Как так, не пойму.
Он знает, где нужно трогать, как, с каким нажимом, как глубоко проникать и когда остановиться. Он способен угадывать эмоции и читать мысли, бред, конечно, но, сука,