не зная, за чьи грехи и долги расплачиваюсь. А тут еще вражда семей, темные дела, власть, деньги.
Как только оказались в здании аэропорта, начала смотреть по сторонам, просчитывая пути побега. Надо валить; без документов, не зная города и страны, найти российское посольство, а там пусть разбираются, кто я такая и откуда.
В спину дышал Юсуф, троих тупых охранников было не видно, хотя я их видела в числе пассажиров эконом-класса. Мы свернули левее от выхода, от общего потока людей, вокруг была чужая речь, кто-то что-то выкрикивал, плакал ребенок.
–Юсуф, распорядись, чтоб тела доставили родне, я не могу ждать, сегодня прием. Отвези ее на квартиру, запри там.
–Оставить одну?
Пора.
Набрала полные легкие воздуха, сбоку светилась зеленая надпись «выход», подобрав подол платья, забыв про слабость, усталость и болезнь, кинулась туда, отталкивая людей, чемоданы, тележки. Не знаю, как сразу мужчины поняли о моем побеге, но криков в спину не слышала, вообще ничего не слышала, лишь биение сердца и свое рваное дыхание.
На улице меня окатило ледяным дождем с ветром, не разбирая дороги, бежала по лужам, сама не зная куда. Но вдруг справа раздался сигнал автомобиля, скрип тормозов, он останавливается в считаных сантиметрах, а я не могу устоять на ногах, падаю на спину, больно ударяясь левым бедром, где совсем недавно был свежий порез ножом от Саида.
–Девушка, вы в порядке? С вами все в порядке? Где болит? Где?
Турецкая речь, молодой парень, с его темных волос стекает вода, в глазах волнение и испуг, он касается плеча, а я кусаю губы от боли и обиды.
–Мне нужно в посольство российское, очень нужно, меня похитили. Скажите, как добраться? Нет, я не понимаю, не понимаю, что вы говорите. – Слова даются с трудом, но это уже не хрип, их можно разобрать, тяну парня за край куртки, а он молчит и смотрит в глаза.
Надо все делать быстро, или он мне поможет, или пусть валит, сама справлюсь, оглядываюсь. Но вокруг ничего не происходит, только я лежу на обочине у тротуара в луже, промокшая насквозь. Я даже не успела перейти дорогу, неудачница.
Но Саида и Юсуфа с охраной не вижу, пытаюсь встать, потоки воды стекают по лицу, если просижу здесь еще минуту, то точно словлю еще воспаление легких.
–Ты русская? – спрашивает с акцентом, улыбается, не могу разглядеть его лица.
–Русская, русская, помоги мне, помоги! Мне нужно в посольство, очень нужно.
Парень хочет еще что-то сказать, я пытаюсь подняться, но в это время около нас медленно тормозит автомобиль. Черненая резина, серебряные диски, я поднимаю голову и матерюсь сквозь зубы, видя, как опускается тонированное стекло и Саид скалится, облизывая зубы.
–Ты хочешь, чтоб отметин на твоем теле было еще больше? Я, сучка, тебе их устрою. Я вырежу свое имя на твоей спине,– произносит негромко, но я слышу каждое слово.
Сглатываю, холод пробирает до костей, опускаю глаза. Безразличие и апатия накрывают с головой. Я так и представила, как он будет тонким острием ножа с наслаждением царапать на моем теле имя, хорошо, что в нем всего четыре буквы, может, все пройдет быстро и не так больно?
–Эмир, что ты здесь делаешь?
–Ахмед сказал, что ты прилетаешь, решил встретить.
–Совсем ума нет, куда охрана смотрела? Не стоило этого делать, ты понимаешь, что это опасно!
–Я уже не маленький, Саид! Все хорошо!
Я так и сижу на пятой точке, промокшая насквозь, не понимая ни слова, но соображая, что они знают друг друга, что я, такая «счастливица», даже сбежать не могу нормально, не угодив при этом в лапы кому-то из знакомых своего монстра.
Начинаю отползать в сторону, нужно встать и бежать снова, но как только я поднимаюсь, на плечо падает тяжелая ладонь, это тот самый охранник, которому я отдала кольцо за звонок Никите.
Дальше меня просто хватают за ворот промокшего насквозь пальто, тащат к припаркованному недалеко автомобилю – и все это на глазах проезжающих машин и спешащих укрыться от дождя людей. Всем наплевать на меня, никто не поможет и не спасет.
Я снова слышу громкую речь, оборачиваюсь, Саид все еще спорит с тем парнем, он, как и я, весь промок, а я, оказывается, была чуть не сбита черным пижонским «Бентли».
–Шевелись давай, шевели ногами! – Мужчина ругается на своем языке, грубо заталкивает меня в салон автомобиля, а меня трясет так, будто я несколько часов провела в ледяной проруби.
Садится за руль, рядом с ним Юсуф, оборачивается, окидывает меня взглядом, полным презрения, цокает языком. Сейчас ярко можно увидеть, что меня ждет, когда я останусь наедине с Саидом. Едем долго, даже не смотрю на дорогу, снимаю с себя пальто, с волос вода стекает по шее, впитывается в такое же сырое платье.
Сейчас меня отвезут на какую-то квартиру, а Саид будет наведываться, проверять свою зверушку, играться с ней, пока не надоест. Сколько я так протяну? Неделю? Две? Год?
Говорят на турецком:
–Что с ней будет?
–Не твое дело, тебе вообще лучше не задавать вопросов и не попадаться Саиду на глаза. Он еще не знает о том звонке и кольце.
–Так пусть он об этом и не узнает, все равно ведь выкинет девку, искалечит только, кому она потом будет нужна? А я возьму, я поиграю, я не гордый.
–Доган, заткнись и никогда не смей ослушаться господина Джалала, никогда.
–Да какой он господин? Незаконнорожденный сын от русской сучки Тамира, все знают, что наследник Ахмед, даже в малыше Эмире крови Джалалов больше.
–Закрой рот, Доган! Если не хочешь, чтоб тебе его закрыли.
Я внимательно слушала диалог, понимая лишь имена. Снова Ахмед, еще Тамир и Эмир. Тот парень, что хотел мне помочь, его звали Эмир.
Свернули на подземную парковку, я уже решила, что меня сейчас запрут в подвале, но лифт нас троих поднял на самый верхний этаж. Тупой турок-охранник смотрел, насилуя взглядом.
–Если ты, сука, попробуешь засунуть в меня свой отросток, у тебя его не будет, – сказала тихо, смотря придурку в лицо.
–Юсуф, что она сказала, эта девка?
–Что твой член окажется на помойке, если ты тронешь ее пальцем.
–Совсем больная?
А вот слово «девка» я выучила, слишком часто он его произносил.
Глава 13
Трясло так, что зуб не попадал на зуб. Если я выживу в этом личном апокалипсисе, то стану дерганой и нервной.
Юсуф открыл двери, электронный замок пискнул,