Она начинала напрягать. Дерзила, нападала, но эту сучку ничто не могло сломить, разве что вирус ее чуть не свалил.
–Ты думаешь, я не знаю, для чего она тебе и кто она такая? Думал, не узнаю? Избавься от нее, у тебя три дня, или это сделаю я. Саид, ты понимаешь, что нам не нужны проблемы со службами? А это совсем другие службы, это не наши друзья.
Надо было свернуть девчонке шею на свадьбе, красиво так, или пустить кровь. Но перед этим рассказать, за что она отдала свою жизнь, за чей грех расплачивается.
Хрустнул позвонками, отвел взгляд, но вновь посмотрел на отца. Тот был серьезен и не шутил. Ему не нужен скандал: за отшлифованной, сверкающей вывеской с переливающимися гирляндами, украшенной цветами, скрывался другой мир – грязный, порочный. Контрабанда, торговля оружием и людьми, секс-индустрия и наркотики.
–Я не вижу, что ты меня понял, Саид.
–Я тебя услышал.
Но я не Ахмет, который будет выполнять любую прихоть отца. Я живу своими принципами, не выполняю команды по щелчку пальцев. И то, что я привез девчонку в страну, может быть и ошибкой. Я мог поиграть ей, отдать охране, выбросить там, в лесу, но… но я не сделал этого.
Почему? Потому что пока она жива, пусть будет больно ее отцу.
Отец покачал головой, а потом, развернув меня левее, указал на девушку в сопровождении двух женщин. Длинное платье в пол с закрытыми руками и шеей, фиолетового цвета траура.
–Лейла.
–Знаю.
–Камар Азиз потерял сына и наследника, и он болен, смертельно болен.
Нужно быть дураком, чтобы не понять, куда клонит отец.
–Я слышал. Что случилось с Османом?
–Говорят, замешана женщина[3], но там все гораздо проще.
–Лейла – отличная партия для тебя. Представь, как будет могущественна наша семья.
Отец тщеславен, больше всего он ценит свое превосходство над другими, ему необходимо вершить судьбы, чувствовать и знать, что он всемогущ.
–Она может стать второй женой Ахмета.
–Лейла никогда не станет второй, только первой.
–Женись на ней сам.
–Я слишком стар.
–Эмир?
–Он мальчишка.
–И сегодня был без охраны у аэропорта.
Отец подозвал жестом высокого мужчину, тот цепким взглядом осматривал зал, прижав наушник, что-то говорил в рукав. На этом приеме охраны было больше, чем гостей.
Я наблюдал за девушкой в фиолетовом, она может быть решением всех моих проблем. Молодая, красивая, надо разобраться, что там за история с ее братом, но Камар Азиз и близко не подпустит к своей единственной дочери кого-то из Джалалов. Эта вражда длится десятилетиями, две семьи пилят сферы влияния, каждая тянет на себя одеяло, периодически проливается кровь.
Все старо как мир. Деньги и власть лишают головы.
Но кто его будет спрашивать? Каналы сбыта Азиза не меньше наших.
–Думай, но времени у тебя не так много. И разберись со своей шлюхой.
Отец ушел, бросив фразу, а мне больше нечего было делать здесь. Хотел позвонить Юсуфу, но не стал, долго колесил по городу, ночной Стамбул особенно прекрасен. Я не родился здесь, но считаю эту землю своей родиной.
Отец прав, с девчонкой надо разобраться. Зашел в квартиру, в гостевой ванной чуть не споткнулся о брошенную на пол одежду. Скинув пиджак в холле, закатал рукава рубашки, хотел пойти в гостиную, налить себе виски, а потом выполнить все, что я обещал Дарине.
Даже про себя ее имя произносится с трудом.
Резкая боль в груди, теплая кровь впитывается в ткань рубашки, небольшой шок и огромные испуганные глаза дерзкой сучки.
Она воткнула в меня ножницы. Ни одна сука! Ни одна баба в жизни не причиняла мне боль, физическую боль!
–Ты понимаешь, сука, что я сейчас с тобой сделаю?!
Хватаю за горло, сжимаю, вытаскиваю ножницы, подставляя к бьющейся под тонкой кожей артерии.
–Одно мое движение – и я вскрою тебя. Ты истечешь кровью за десять минут, это даже будет не больно, из тебя просто медленно уйдет жизнь. А ты сдохнешь в луже собственной крови. Но я не доставлю тебе такого удовольствия, Да-а-арина-а-а.
Глава 15
Я думала, умру лишь от взгляда мужчины, но перспектива, что мне сейчас вскроют вены и пустят кровь, пугала до ужаса. Так и представила, как это будет происходить.
С каким откровенным наслаждением Саид будет смотреть в мои глаза, из которых постепенно уходит жизнь, пить виски, сидя рядом в кресле, на фоне пионов, приложив пальцы к виску, сверкая бриллиантом.
–Я… я случайно… не хотела… Са…
Но он меня не слышал, да и не мог, погруженный в свою ярость и злость.
Кончик ножниц скользит по коже, царапая ее, больно, неприятно. Я все жду худшего, но когда металлический предмет летит со звоном на пол, а меня разворачивают лицом к стене, сдирают халат, оставляя совсем голую, вскрикиваю от неожиданности.
Саид, наматывая мои волосы на кулак, впечатывает в стену, бьет по ногам, заставляя расставить их шире, как полицейский пойманному преступнику.
Закусываю губу от резкой, обжигающей боли, он шлепает по ягодице, кожа от удара горит.
Шлепок. Еще, еще – по одному и тому же месту.
–Я обещал, что ты не сядешь на задницу, но это лишь начало, Дарина.
Может, было бы лучше ножницы в горло, чем так?
Дальше долгая пауза, мужчина лишь держит за волосы, чувствую его горячее дыхание у виска и прикосновение пальцев к воспаленной коже. Они едва уловимы, закрываю глаза, сглатываю, не знаю, что он задумал, но точно ничего хорошего.
Инстинктивно поднимаюсь на носочки, вжимаясь грудью еще больше в прохладную стену. Спина напряжена, а я чувствую запах его крови, приторно тяжелый и ни с чем не сравнимый. Удары собственного сердца отдаются в ушах.
Хватка слабеет, но лишь на пару секунд, во время которых я боюсь пошевелиться. Шорох, звон пряжки ремня в тишине – как набат колокола.
Сглатываю, напрягаюсь еще больше. Мне бы надо бежать хоть куда-нибудь – в туалет к входной двери, спрятаться, но я окаменела.
Взвыла, ягодицы обожгла новая боль, проскребла ногтями по стене, дернулась в сторону, но вновь кожу на затылке крепко стянули.
Мой голос сорвался на хрип, а дальше последовал шлепок.
–Да-а-арина. – Громкий шепот, рывок, меня прогибают, шлепок.
Теперь я стою с выпяченной пятой точкой, опираюсь о стену, пальцы мужчины ласкают кожу, она горит огнем, жар идет по телу, меня начинает колотить.
Все повторяется снова, как в тот наш первый раз.
Касается промежности, делаю попытку вырваться, но в