Читать интересную книгу Обреченный на бескорыстие - Дмитрий Плынов

Переоценить роль отца и матери в жизни Володи очень сложно. Начиная с того, что произведен был он на свет именно ими, что вскормили и воспитали его в духе «уважения». Приучили уважать старших, уважать чужой труд, ценить дружбу, преданность и, наконец, Родину. А на самом деле всё было куда глубже, намного глубже. Всем своим поведением, отношением друг к другу, взглядами на жизнь они были и остаются примером. Их жизнь воспринималась Владимиром как некий эталон, их поступки – руководство к действию. С одной стороны, можно позавидовать этому факту – сын своих родителей, никаких противоречий. С другой – в любом случае, у каждого должна быть своя дорога.

Так вот, первый день в солидном учреждении. Рабочий день. Именно это название, этого учреждения он пытался выучить скороговоркой, пока шел. «Ц-Н-Т-И… Ц-Н-Т-Б… ГИПД». Каждая в отдельности аббревиатура у него получалась замечательно, а повторить все вместе и разом – дело оказалось не простым. Полное название он выучил еще вчера: «Центр научно-технической информации и пропаганды, Центральная научно-техническая библиотека, группа информации и патентной документации». А должность!!! Просто фантастика, просто мечта, просто взрослее и серьезней нет на свете человека, чем он. Он – Владимир! Нет, Владимир Алексеевич – старший техник-ПА-ТЕН-ТО-ВЕД!!! Как звучит!!! И ко всему прочему, это учреждение находится на главной улице города. В своё время каждый знал, что на улицах с названием «Ленин», как правило, находились, да и теперь находятся, все главные учреждения. За редким исключением, если это не площадь и если она не Красная.

«Успел!». Стоя на ступеньках перед огромным количеством стеклянных дверей, Володя понял, что успел выучить это название и, повторив его еще раз про себя, стал изучать парадный вход. Его заботила самая главная вещь в мире: «Какая дверь открыта?»… И это, я вам скажу, совсем не смешно. Двенадцать створок одинакового алюминиево-грязного цвета и такого же оттенка, мощные, закаленные в боях за «вход-выход» стекла. Справедливости ради надо сказать, что и они порой сдаются под натиском, но почему-то обязательно тогда, когда «входяще-выходящий» хоть чуточку выпьет полбокала шампанского за новое назначение друга, которого он не хочет называть, чтоб его не «подставить». Вот как, спрашивается, справиться с этими стражами? Кто из них готов принять Володю в лоно взрослой жизни? Обидно будет, если его запомнят, как «того пареня, который дергал все двери и которого обругал вахтер, которому «не до него» и «много вас тут таких». Обидно. Чудо произошло! Естественно, кому-то что-то понадобилось, скорее всего, сигареты. Ларек стоял тут же, рядом с остановкой, в двух шагах от «великого здания». И выходящий, наспех одетый мужчина указал ему путь. Конечно, можно было дождаться входящих. Однако и здесь не всё так просто. У Владимира Алексеевича было и есть множество положительных качеств, но самое главное и важное качество, которое он лелеял в себе и совершенствовал год от года, – это все делать заранее, чтобы не опаздывать. Он со временем поймет, что для этого необязательно вставать загодя и потом часами ждать назначенного времени. Володя это поймет, потому что, в принципе, это никому не нужно, никто и никогда это не оценит. И даже в один момент разозлиться на это, разозлиться так, что еще очень долго пунктуальность будет казаться Владимиру уделом не только людей воспитанных, но и чрезвычайно смелых. Он поймет, но привычки своей не изменит, только менее трепетно будет к этому относиться. А приходить в назначенное место он, по-прежнему, будет заранее. Победоносное вхождение произошло! Предъявив строгой вахтерше (вахтер оказался женщиной), новенький пропуск, естественно, красного цвета, Владимир Алексеевич проследовал к лестнице, ведущей вверх.

Он не стал полагаться на чудо под названием «лифт» и очень об этом пожалел.

Как принято сейчас говорить, «офис ГИПД находился на последнем этаже». Огромные помещения, с высотой потолков около шести метров, заставлены стеллажами до самого верха, узкие проходы между ними и бумаги, бумаги, бумаги… Если бы нашелся человек, который проявил бы к этому интерес и стал изучать, что в этих бумагах, я думаю, что даже по теперешним временам он бы озолотился. Огромное количество информации, изобретений, труды ученых, разработки институтов – все это находилось в одном, никому не нужном месте. Подтверждением тому, что это не нужно никому, являлось количество мест в читальном зале этой научно-технической библиотеки – десять. За то время, которое предстоит Владимиру проработать в этой организации, он увидит лишь троих посетителей. Может, конечно, их было и больше, но он этого не заметил. Хотя точное количество читающих, ему было трудно знать, его задача была систематизировать все эти изобретения, которые приходили по почте ежедневно в огромном количестве.

Чтобы было понятно, какое это «огромное количество», для этого достаточно представить тележку носильщика на железнодорожном вокзале, до верха загруженную чемоданами и сумками. Примерно так выглядела ежедневная корреспонденция, поступающая в это учреждение. Её действительно привозили на подобных тележках почтальоны с таким же видом, как и привокзальные носильщики. Все эти тюки сваливались на единственный, всегда свободный стол размером с бильярд. Этот стол и был рабочим местом Владимира. А еще он служил банкетным, чайным и столом для совещаний. И если вовремя не расставить по полкам и не занести в журнал весь этот объем макулатуры, то негде будет пить чай во время обеда, завтрака и в другое время.

Какое это время обеда, Володя так и не понял – то ли с часу до двух, то ли с одиннадцати до трех. Странное дело, в этой огромной организации была шикарная столовая, в ней было очень красиво и даже уютно. Готовили там достаточно сносно, даже вкусно. Особенно хорошо у них получались всевозможные пирожки и кулебяки. Однако обедать там считалось верхом неприличия и расточительства. Поэтому ее посещали в основном всевозможные секретари и помощники женского пола всевозможных заместителей и руководителей управлений. Да, да! В ЦНТИ было множество подразделений и управлений, каждое из которых боролось за переходящий вымпел. Боролись ежемесячно, ежеквартально, ежегодно и даже понедельно. Вымпел – это счастье, успех и гордость, выраженные в заметке в многотиражке и дополнительной премией руководителю подразделения. А еще это важный вид сотрудников, работающих в данном подразделении, который они демонстрировали, посещая указанную столовую.

Теперь становится понятно, почему иные, не вымпело-обладатели, не посещали этот элитный пункт питания. Борьба шла серьезная, однако, по странному истечению обстоятельств, этот «скипетр и державу» получали все, по очереди. В этом, наверное, был свой, скрытый для не посвященного смысл.

Владимир Алексеевич в коллектив влился! Даже почти сразу. Группой информации и патентной документации руководила Ольга Николаевна – молодая, страшненькая, но очень обаятельная, смешливая девушка. Энергии в ней было непочатый край. Смена положений, мимики, настроения происходила в ней с такой скоростью, что порой трудно было предугадать, в какой момент она серьезна, а в какой готова взорваться от смеха. Точно она, как взрыв! Нет, пожалуй, нет.

Взрыв – это нечто направленное, имеющее свою логику, прогнозируемое. Она же, если взрыв, то взрыв кометы, ядерный взрыв. Да и фамилия ее созвучна распространяемой ею энергией – Хамета. Все ее существо не могло подчиниться ни одному закону физики, и это с лихвой компенсировало ее внешнюю непривлекательность.

Давлетшина Марина Игоревна была ее замом. Доброжелательная женщина средних лет, полная противоположность Хаметы-кометы, сопереживающая всему миру и каждому существу в отдельности. Она всегда находила возможность поговорить о чем угодно и всегда с сочувствием и пониманием относилась к собеседнику. Ей, как обладательнице двух дочерей переходного возраста, были близки чаяния «безусых отпрысков», и любая история о молодой и несозревшей любви представлялась как роман, поэма и обязательно со счастливым концом. Если бы судьба распорядилась по-иному, то, возможно, теперь Марина Игоревна могла бы стать одним из авторов многочисленных любовных романов или сценаристом мыльных опер. Но, как обычно бывает в жизни, не всегда талант становится профессией, скорее – не становится.

А талантами она обладала – это точно. На одном из традиционных чаепитий Марина Игоревна поведала Володе душещипательную историю, которая странным образом запомнилась ему и даже, непонятно зачем, была записана в блокнотик. Раз уж она была записана и произвела впечатление, то было бы неправильным упустить ее. Поэтому цитирую ниже, что даст возможность понять тонкую натуру Марины Игоревны и тогдашнюю Володину впечатлительность.