из-за Гражданской войны псам.
Мифы не рождаются сами по себе. Их упорно насаждает криминальный мир. Представителям криминального мира мифы нужны для собственного возвеличивания, а главное — для вербовки в свои ряды все новых и новых членов. Это их задача. А наша задача — неуклонно их развенчивать.
Хороших людей больше, чем плохих. А общество, состоящее из хороших людей, называется позитивным обществом, и такое общество непобедимо.
Криминальная субкультура
Вместо введения
Криминальная субкультура не является чем-то необычным и особенным, как это иногда представляется. Любое общество имеет преступность, и везде преступность обладает собственной субкультурой. Криминальная субкультура впитывает в себя плоды культуры общества и, паразитируя на этом обществе, также паразитирует на культуре, являясь ее антиподом, а никак не продолжением.
А.К. Коэн говорил, что человек развивается в группе равных себе или в преступной шайке, у членов которой есть устойчивая система ценностей, отличающаяся от системы ценностей, существующей в большом обществе. Личность в такой среде развивается в соответствии с ценностями и нормами своего окружения, не воспринимая ценностей культуры в целом. Подобный подход в изучении причин преступности в криминологии стали называть теорией субкультур[3]. Кстати, согласно М. Миду, различаются три типа культур. Первый тип называется постфигуративный. Здесь дети главным образом усваивают нормы и ценности у своих родителей. Второй тип называется конфигуративным. Здесь взрослые и дети учатся у равных, в основном у своих сверстников. Наконец, третий тип называется префигуративным, в котором взрослые учатся также у своих детей[4].
В отношении криминальной субкультуры сложились определенные представления, которые мифологизировались, как и преступники, которые являются ее главными носителями. Среди наиболее распространенных мифов то, что криминальная культура зародилась недавно и является уникальным явлением. Между тем изучением криминальной субкультуры занимались видные отечественные криминологи еще в XIX веке: Д.А. Дриль, М.Н. Гернет, П.И. Люблинский и др. Очевидно, уже тогда понималась социальная опасность распространения криминальной субкультуры среди обычных граждан, и надо сказать, благодаря вышеназванным, а также ряду других ученых такая опасность отнюдь не недооценивалась. Другое дело, что по характеру произведенных исследований делался по тому времени достаточно революционный, но отнюдь не однозначный (с точки зрения сегодняшнего дня) вывод о том, что для исправления ситуации и ликвидации негативных последствий от преступных проявлений, включая криминальную субкультуру, достаточно улучшить отношение общества к преступникам и провести гуманизацию отбытия осужденными наказания.
Криминальная субкультура явление аморфное, как и сама преступность. Попытки ее систематизировать и на этой основе выработать универсальные методы противодействия и борьбы с ней представляются мне бесперспективными. В то же время я не думаю, что бороться с проявлениями криминальной субкультуры невозможно. Прежде всего не следует делать поспешных ошибочных шагов в области социально-экономических преобразований, плодами которых пользуются в первую очередь представители криминального мира. При этом надо помнить, что, раз возникнув, какое-либо негативное явление полностью никогда не исчезает. Ошибки в этой сфере обходятся очень дорого. Кроме того, было бы весьма полезно разработать, наконец, основы уголовной политики, чтобы общественность знала, в каком направлении в этой сфере собирается двигаться государство, а вместе с ним и все граждане в ближайшее время.
К сожалению, обществом приобретены злокачественные очаги поражения, над ликвидацией которых придется трудиться уже сегодня. Не могут не вызывать особого беспокойства непрекращающиеся процессы сращивания криминальной субкультуры с молодежной. Не понимаю людей, в том числе и занимающих ответственные государственные посты, которые не видят в этом ничего страшного. Более того, утверждается, что такое взаимопроникновение является прямым следствием демократизации общества и в этом есть определенная социальная польза. Мол, преступный мир через культурные пласты общества станет более цивилизованным. Надо сознавать, что криминальная субкультура не проникает, а уничтожает общую (официальную) культуру.
Кстати, в этой плоскости хотелось бы сказать и о другой проблеме. Как одно из достижений рассматривается решение руководителей некоторых исправительных учреждений предоставлять возможность осужденным обучаться. Я всегда выступал последовательным сторонником обучения осужденных полезным специальностям и предоставления им возможности получения высшего образования. Но обучение осужденных юриспруденции является для меня чем-то совершенно необычным. Мне трудно себе представить, где будет работать такой юрист. Даже если это будут не правоохранительные органы, все равно любая должность юриста всегда сопряжена с принятием решений о судьбе значительных материальных ресурсов и ценностей. Предугадывая упреки в нарушении прав человека, если лишать осужденных лиц права обучаться в области юриспруденции, могу сказать, что заранее установленные правила, когда человеку известно, что если он совершит преступление, то не станет юристом, ставят всех в равные и справедливые условия. Хочешь получить дефицитную специальность — не совершай уголовно-воспрещенных поступков. Низкое число совершаемых преступлений, например в Западной Европе, обусловлено в первую очередь тем, что каждый знает: если он совершит преступление, он никогда в жизни не сможет устроиться на хорошую работу. Кроме того, обучая осужденных лиц юриспруденции, не копает ли общество себе могилу? Думаю, что юридическая специальность многим из преступников нужна не для того, чтобы защищать собственные интересы, а для того, чтобы продвигаться во властные структуры и уже через них защищать корпоративные интересы преступного мира.
Проникновение криминальной субкультуры в общую культуру преследует те же цели.
Культура — это совокупность производственных, общественных и духовных достижений людей. Культура в широком понимании означает высокий уровень чего-либо, высокое развитие и умение[5]. Добавлю: развитие социальных благ и умение пользоваться материальными достижениями во благо человечества. Культура имеет сложную нуклеарную структуру. Есть ядро культуры, которое обеспечивает хранение и трансляцию от поколения к поколению информации, правил и норм поведения. Ядро культуры обладает высокой устойчивостью, поскольку защищено особым культурным поясом. Этот пояс состоит из системы социальных, поведенческих и нравственных реакций на все виды аккультурации. Защитный пояс препятствует обратному воздействию на ядро культуры со стороны внешней квазикультурной среды (к которой я отношу прежде всего криминальную субкультуру), защищает от разрушения и трансформации[6].
Говоря более конкретно, культура (принято также говорить о доминирующей культуре) — это сумма характерных особенностей социальных взаимоотношений. Культура включает в себя убеждения и моральные ценности общества в целом в отличие от социальной структуры, которая состоит из ролей, классов, политических и экономических соглашений. В свою очередь, субкультура — это система ценностей и поведения, которая становится традиционной среди определенных групп населения. Группы бывают различных типов, включая профессиональные и этнические, социальные классы и т. п. Центральным звеном в соотношении официальной культуры и субкультуры являются нормы — групповые предписания, правила, разрешающие или запрещающие определенное поведение. Эти правила одобряются значительным большинством общества, которое награждает за подчинение и осуждает за непослушание. Хочу подчеркнуть, что речь