нормах: чувство гражданского долга подменяется понятием долга воровского, товарищество — круговой порукой, дружба — преданностью воровской группе.
При этом вслед за Г.П. Ивлиевым я уверен, что культурная среда, фундаментом которой служит культурное наследие, может успешно противостоять натиску современной массовой культуры и отвечать на вызовы времени[17].
Важно помогать развитию этих ростков, а не способствовать процветанию криминальной антикультуры. Разумеется, это сложный и противоречивый процесс, но понимание сути происходящих изменений — залог успеха, а проявление твердости в отстаивании мировых культурных ценностей и приумножении их — его гарантия. Viarn supervadet vadens — дорогу осилит идущий.
Сонька Золотая Ручка
В мае 1883 года молодая очаровательная светская особа вышла из роскошного экипажа и направилась к дому известного одесского психиатра Л. Врач был популярен в городе и имел немалые доходы. Он владел двухэтажным особняком, в котором велся прием и располагались клиника и усмирительные комнаты. Встретившись с психиатром, молодая особа поведала ему о постигшем их семью горе. Дело в том, что ее муж, который, по ее словам, всю жизнь занимался торговлей каменным углем, с недавних пор возомнил себя ювелиром и стал постоянно требовать от всех, с кем он встречался, деньги за якобы проданные драгоценности.
Психиатр заявил, что случай тяжелый, но не безнадежный, и попросил привести мужа к себе на прием, оценив свою работу в 300 рублей. Молодая особа в ответ разрыдалась и, рассыпаясь в благодарностях, ответила, что сумма не имеет для нее решительно никакого значения, лишь бы супруг поправился, поскольку она его горячо любит. Более того, она тут же достала 500 рублей, но поставила условие, что ее муж во время лечения ни в чем не будет испытывать недостатка, а еще лучше, если на период лечения он будет находиться в клинике психиатра, потому что ей тяжело ежедневно наблюдать за его страданиями. Психиатр по достоинству оценил заботу любящей жены и обещал сделать все от него зависящее.
В тот же день спустя полчаса та же молодая дама появилась в магазине ювелира Карла фон Меля, что находился на углу Ланжероновской и Ришельевской улиц. Вела она себя раскованно и непринужденно, перемежая правильную русскую речь французскими и немецкими фразеологическими оборотами. Карл фон Мель решил лично обслужить понравившуюся ему клиентку.
Принимая знаки внимания как должное, светская особа небрежно заметила, что ее муж получил в наследство пять тысяч десятин земли и она по его совету решила превратить часть свалившихся на них невесть откуда денег в драгоценности. При этом она сослалась на неких господ, которые с самой лучшей стороны отрекомендовали ей именно магазин Карла фон Меля. Богатая клиентка долго выбирала себе драгоценности, хозяин был рядом с ней и предлагал самое лучшее и самое дорогое. Он был рад дорогой в прямом и переносном смыслах гостье и надеялся заполучить ее в постоянные клиентки. В конце концов выбор был сделан к обоюдному согласию сторон.
Неожиданно молодая особа заявила, что забыла деньги дома. Она попросила ювелира послать кого-нибудь из приказчиков с драгоценностями к ней домой и тут же предложила самому Карлу фон Мелю проехать вместе с ней на ее личном экипаже и отобедать у них дома вместе с ее мужем. Ювелир без колебаний согласился, и они отправились домой, но не к вымышленному мужу, а к психиатру. В руках у ювелира была шкатулка с выбранными милой клиенткой драгоценностями. Общая сумма покупки составила 30 тысяч рублей. По тем временам сумма огромная.
Чтобы это было понятно, приведу бюджет московского рабочего на 1913 год. Средняя заработная плата рабочего составляла 1 рубль 20 копеек в день, или примерно 30 рублей в месяц. Много это или мало? В сопоставимых ценах выглядело это следующим образом. Килограмм белого хлеба стоил 12 копеек, килограмм картофеля — 2 копейки, килограмм говядины — 50 копеек, килограмм масла — 90 копеек, литр молока — 8 копеек и т. д. За ежедневное потребление 150 граммов парного мяса, стакана молока, батона хлеба, 50 граммов масла и 200 граммов картофеля рабочий должен был потратить примерно 20 % своего заработка. Квартирная плата составляла 17–20 копеек за метр жилой площади. Например, за комнату в 15 метров рабочий отдавал еще 10 % заработка. Самые дешевые квартиры стоили от 3 до 4 рублей в месяц. Большинству рабочих это было не по карману, тем более что многие старались откладывать какую-то сумму, так сказать, «на черный день». Семейные рабочие обычно снимали комнату, а одинокие — угол, отгородившись от остальных жильцов ширмой. Что касается развлечений, то при желании можно было посетить театр или синематограф: билет на галерку Большого театра стоил 32 копейки, а сеанс в кино — 18–20 копеек. Вряд ли рабочий ходил в театр, но представляется любопытным в свете рассматриваемой биографии Золотой Ручки узнать, что отдельный номер в ресторане стоил весь месячный заработок рабочего, а самый дорогой коньяк — 2 месячных заработка московского пролетария.
Между тем молодая дама, оставив ювелира в гостевой под предлогом, что ей необходимо предупредить мужа о неожиданном госте и показать ему великолепные драгоценности, первая прошла к доктору и еще раз напомнила о симптомах болезни мужа и о своем решительном намерении не скупиться на средства для его лечения, после чего удалилась в противоположную специальную комнату для лиц, дожидавшихся окончания приема у психиатра. Это делалось для того, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств не встречаться с пациентами доктора.
Затем был приглашен ювелир. Надо сказать, что психиатр вел прием в обычном деловом костюме, чтобы лишний раз не волновать пациента. Никакого белого медицинского халата на нем не было, что было на руку мошеннице, ведь ювелир ничего не мог заподозрить.
Разговор между двумя мужчинами состоялся примерно следующего содержания.
— Вам понравились бриллианты? — спросил ювелир.
— Да, — ответил доктор и, в свою очередь, задал неожиданный вопрос:
— А у вас голова не болит?
— Нет, — удивился ювелир.
— Скажите, — продолжал доктор, — вы ведь продаете уголь?
— Какой уголь? — еще больше удивился ювелир. — Я продаю драгоценности.
— Хорошо-хорошо. Вы не против, если мы сделаем вам ванну, а после покормим вас и поговорим с вами?
— Какую ванну? Я приехал, чтобы получить деньги за бриллианты.
— Хорошо-хорошо. Мне кажется, вас обременяют некоторые расстройства.
— Вы что, считаете меня сумасшедшим?! — начал выходить из себя ювелир.
— Разумеется, нет.
Спор закончился тем, что ювелир стал ругаться, смутно догадываясь, что его самым наглым образом обманули, но еще не понимая, как именно, начал прыгать по комнате, стараясь схватить психиатра за волосы. Доктор вызвал двух дюжих санитаров, они