Читать интересную книгу Лучше чем когда-либо - Езра Бускис

Кафе…

Эзра сидит один за столом. Пьет свой кофе, смотрит по сторонам. И видит ее… И такое впечатление, что она везде, везде, куда бы он ни смотрел… Не может быть, чтобы все кафе заполнено ей! Не может быть, что все посетители состоят из нее!

Он озирается…

– Вот! За каждым столом сидит она, и напротив нее сидит она, и рядом с ней сидит она… Очередь за кофе состоит из нее. И девушка, которая варит кофе за стойкой, тоже она…

И все они говорят, шутят, смеются… Или я тихо схожу с ума… Нет! Со мной что-то происходит…

Он посмотрел по сторонам задумчивым взглядом.

«Ощущение безысходности, – подумал он. – И ничего нельзя сделать… Абсолютно».

И вдруг вспомнил… Как будто это было вчера…

– Знаешь, Эзра, до того, как я встретила тебя, у меня была абсолютно скучная, однообразная, неинтересная жизнь. А с тобой … с тобой было всегда весело и непредсказуемо… Помню, на мой день рождения… ты помнишь? На мой день рождения утром ты бросил камешком в мое окно… помнишь? Я не слышала, и ты опять бросил, но я спала. Тогда ты нашел камешек побольше и бросил его. И окно разлетелась вдребезги. Как же я испугалась, проснулась… С опаской посмотрела из окна и увидела тебя…Ты прижал голову к плечам, и лицо у тебя при этом было тоже перепуганное. Но когда ты увидел меня, ты обрадованно крикнул: «Слава богу, это твое окно, а то мне вдруг показалось, что соседское!» И лицо твое при этом было ликующее. А твой акцент… Жмеринский акцент… Он заставлял и заставляет всегда меня улыбаться… До тебя я никогда не слышала такого акцента и некоторые слова… Я даже не знала об их существовании…

– Например?

– Ну, не знаю, например, «колобаня». Это лужа по-твоему.

– А мне нравится… А еще?

– Лох… Шлэпар…

– В твоем исполнении они звучат клево. Давай еще!

– Тухыс! Это попа на идиш.

– Еще!

– Вэй Змир! «Боже мой» по-русски. Помнишь, мы могли с тобой поругаться и помириться десять раз за вечер… И тогда я злилась и не соображала, какое это было счастье. А сейчас… – И она посмотрела в прошлое. – А еще помню… Когда ты мне сказал: «Я нашел тебя неотразимой!», я чувствовала, что это не твоя фраза. Так в Жмеринке не говорят. И ты где-то ее услышал или прочитал. Но ты сказал ее как-то по-особенному будто она твоя. И я тебе поверила. Меня это настолько поразило… Мне она так понравилась… Мне это даже снилось…

– Ха! Что тебе снилось? Как мои слова могли тебе сниться?

– Я просто… Мне такого… Мне так не говорил никто…

И она улыбнулась в пространство.

– А однажды мы гуляли в парке, и совершенно незнакомая женщина, посмотрев на нас, сказала: «Вы очень подходите друг другу». Но как только она ушла, почти сразу мы поругались, как всегда. Почему мы расстались с тобой?

– Я помню, почему мы расстались… Я болел. Я очень болел…

– Почему же ты не пришел ко мне?

– Я пришел… Но тебя уже не было…

Он посмотрел на нее и спросил:

– Да что с тобой? Ты как будто прощаешься со мной…

И… Он очнулся… Он в кафе…

– Мой стол и мой кофе… – сказал он в пространство.

И с тоской посмотрел на девушку…

Я вспоминаю…

У нее очень белая кожа… Рыжие, почти красные волосы… Веснушки и необычный разрез глаз…

Мы в кинотеатре.

Я представляю…

Она сидит у меня на коленях и пьет красное вино прямо из бутылки.

У нее плохо получается. Вино выливается из ее губ на мою рубашку на мои штаны, на мою душу… И я красный, вонючий и пьяный.

Я хочу поцеловать ее полные, липкие, красные губы и, не отрываясь, смотреть в ее глаза. В глаза со странным необычным разрезом…

И я целую ее губы… И я смотрю в ее глаза…

И они увеличиваются, увеличиваются, увеличиваются… Становятся огромными, заполняя весь экран…

Только вот как же ее зовут?

И опять кафе…

Она все еще везде…

Он следит за ней боковым зрением, не поворачивая головы.

Оглянулся… Кафе… Полупустое кафе… Посмотрел на девушку.

Невероятно красивое создание… Смотрит по сторонам. Ищет того, к кому она пришла. Неужели она не видит, что кроме нее и меня в кафе никого нет? Она сидит за каждым столом… Очередь за кофе состоит только из нее… И девушки за стойкой… Которые делают разные кафе-латте – это все она…

Я представляю…

Театр… Сцена… Красные, желтые, оранжевые цвета…

Девушка из кафе в порванном желтом платье и босиком. Прижимая руку к груди, с театральным выражением говорит:

– Ты уверял, что я хорошо пишу, верно?! Вот что я писала для тебя… Дорогой…

Читает:

– Я знаю, ты меня не любишь. И знаешь почему? Как сказала одна семилетняя девочка, любовь – это когда папа видит маму утром без макияжа или вечером уставшей после работы, и все равно говорит, что она умнее и красивее, чем Мерилин Монро, целуя ее. А для тебя любая девушка, даже если она глупая и неинтересная, лучше и красивее меня. – И склонив голову набок: – И ничего поэтому сделать нельзя… Любимый!

Она отворачивается от него, и одинокая, крупная слезинка катится по ее щеке.

Первый актер подходит к ней, ладонью обнимает ее мокрую щеку, осторожно губами дотрагивается до ее полуоткрытых мягких губ… Целует.

– Обними меня, – просит она.

– Тебе холодно?

– Мне всегда холодно, когда ты рядом, но не со мной.

– Я с тобой…

Помолчали.

– Когда я родилась, Бог сказал, что я не буду счастлива.

– Какая глупость!

– И ничего не глупость! Может, у Него настроение было не очень… И Он сказал: «Да! Ты будешь несчастлива». И может, Он потом пожалел, но было поздно. Он уже сказал….

– Кто?

– Бог.

Первый актер улыбнулся.

– Смеешься?

В ответ он утвердительно махнул головой.

И глядя на него, она осторожно говорит:

– Знаешь, мне иногда с тобой страшно… – Она вопросительно смотрит на него. – Я не знаю твоего прошлого. У тебя есть оно?

– Есть, но я его не люблю!

– Ты когда-нибудь мне расскажешь?

– Нет! Незачем… – И обращаясь в зал: – Нельзя брать прошлое с собой и нельзя оглядываться, от этого умирают…

Занавес падает. Мы слышим жидкие аплодисменты. Одинокие крики «Браво!»

Занавес поднимается, и они втроем кланяются под робкие аплодисменты.

Кафе…

– Она делает вид, что не видит меня. Глупая… Но я ведь чувствую… Она обращает на меня внимание, даже когда смотрит мимо. Ха-ха-ха! Я умный… Я чувствую… – И глядя на нее неожиданно: – Я так часто вспоминаю тебя… А может, не тебя, а то время, когда я был с тобой. Помнишь? «Дяденька шофер, остановись в этом селе, а то мне еще три километра пешком идти». Это когда мы летели в том кукурузнике. Самолет был старый, пассажиров человек десять, и сидели мы на скамейке которая шла вдоль борта самолета. Я никогда такого не видел, дверь в кабину самолета была открыта, она болталась и скрипела. «Дяденька шофер… Ну пожалуйста!» – кричала она летчику через наши головы. С тобой была истерика. Ты никак не могла поверить, что это происходит наяву. И что это самолет а не трамвай. Никаких кресел, одна скамейка на всех, и эта девчушка с дрожащим голосом в шуме моторов, и трясло нас неимоверно.

А как ты плакала, когда я тебе сказал, что все, мы расстаемся… Ты ревела белугой… Ты не могла остановиться. Я не мог уйти и взял тебя с собой. У Ганса было полно народу. Сидели на кухне… Пили… Болтали… Кто-то играл на гитаре… И вдруг ты, всех перебивая, начала говорить. Ты говорила и говорила, уже никто не пел, не играл на гитаре. Все повернулись к тебе и слушали… Ты говорила долго и много. Но никто так и не заметил, что ты плачешь…

Да! Ты была самая клевая моя подружка! Когда мы были вместе, я был счастлив. Правда. Ты создавала такую атмосферу… Когда ты была рядом, хотелось жить. Хотелось беситься. Хотелось гулять. И смеяться!

Ты помнишь? Познакомились мы на работе. Сидели в одном кабинете, и я был скорее твоим коллегой, чем начальником. В первый день ты сказала, что тебе надо поработать в кабинете соседнего здания и, если ты мне понадобишься, то будешь там. И конечно, ты мне понадобилась. Я пошел в соседнее здание в кабинет, где ты работала. Была зима, и ты носила вязаную шапку. Я заглянул в кабинет и увидел блондинку, очень даже симпатичную, которая что-то печатала. Увидев, что тебя нет, я обратился к ней: «Ты Таньку не видела?» Ты посмотрела на меня как на идиота и сказала: «Отмороженный какой-то… Это же я!» И недоуменно пожала бедрами. Только ты это умела делать. Я рассмеялся. И мы стали друзьями. Ходили обедать вместе… Удирали с работы попить кофе и поболтать…

Помню, как мы решили в очередной раз сбежать на кофе. Ты пошла чуть раньше, чтобы не было подозрительно. Дорожка шла мимо нашего здания, затем были два поворота и улица. Дойдя до первого поворота, ты обернулась и, увидев меня, чуть притормозила. Затем зашла за угол, остановилась и, не оборачиваясь, ждала меня. В этот момент из соседнего здания вышел мужчина. Услышав его шаги и думая, что это приближаюсь я, ты пошла медленно, неимоверно крутя задом. Мужчина, увидев это, сказал: «Ого! Это для меня?» Ты повернулась, увидела, что произошло, и начала истерически смеяться. «Нет, – сказала ты. – Это я для того отмороженного», – и показала на меня. Мужик ответил: «Могла бы и соврать». – «И что бы было?» – съязвила ты… Я подошел, ты взяла меня под руку со словами: «Я это сделала правда для тебя». «Танька, – ответил я. – Если ты надеешься спать со мной, забудь! У меня девушка есть». – «Ой! Ой! Геморрой большой! Та на хрен ты мне сдался! Подумаешь, у него девушка есть!» И забрав руку, пошла вперед. Но уже через минуту, повернувшись, сказала: «Ну чего идешь так медленно? Кофе остынет!»