Лидочка пошла на кухню разогревать воду для кофе. Тонкая фанерная перегородка в окошке не была преградой для звуков. Слышно было, как в кабинете разговаривают Слава и Иришка.
— Эта дура Валентина прямо ей под нос положила! — жаловалась Иришка. — Ты понимаешь?
— А может, ничего страшного? Она что-нибудь заподозрила?
— Не знаю. У Лидочки надо спросить. А ты в Москву звонил?
— В Москву.
— И что?
— Мама разговаривала с Ульяной. Ульяна знает их семью.
— Значит, все в порядке?
— Думаю, что в порядке… Только кому сейчас можно верить?
— Фазер, если никому не верить, мы с тобой в пропасти. Нам надо кому-то верить. А то я уеду домой.
— И оставишь меня совсем одного?
— А что мне делать? Уйти к Роберту?
— Зачем?
— Стану его наложницей.
— Интересно, как к этому отнесутся его родители? — спросил Слава. — Ему уже есть шестнадцать?
— Ему уже шестнадцать. Ты отлично знаешь. И можешь обойтись без этих издевательств.
— Лидочка, ты чего застряла? — спросила из столовой Алла.
Лидочка вернулась в столовую и прикрыла за собой дверь на кухню. Ей не хотелось, чтобы Алла догадалась о замечательном месте для подслушивания. Как шкаф в английском замке. Или секретная лестница в Версале.
Она подлила горячей воды в чашку Алле. Та насыпала растворимки. Дом продолжал существовать какой-то походной, неустроенной жизнью, несмотря на то, что в нем с каждым днем прибавлялось женщин.
— Она с этим Робертом спит? — спросила Алла.
— Вы мать, вам удобнее спросить, — пожала плечами Лидочка.
— Давай на «ты» перейдем, — предложила Алла. — Все-таки в одном доме живем.
— У меня это получается как-то само собой…
— Как хочешь. Была бы честь предложена.
Лидочка поняла, о чем говорили в кабинете Слава с дочкой. Оказывается, он додумался проверить, можно ли доверять Лидочке или она наемница русской мафии. Значит, Слава звонил своей Марксине Ильиничне, а та проводила разведывательную работу в Москве. Ульяна — приятельница Теодора, к тому же она работает в институте Андрея. Ее сведения о Берестовых не должны вызывать сомнений. И Ульяна поведала Славиной маме, что Берестовы к мафии не имеют отношения. И на том спасибо. Впрочем, может ли Лидочка винить или упрекать Славу за то, что он занялся проверкой? А что бы ты делала на их месте? Они чем-то запуганы, сбиты с толку смертью Галины, они не доверяют собственной жене и матери. Живут, как унесенные ветром листья, в чужой стране. В доме, но бездомные. Может, и к лучшему, что они это выяснили, ведь и Лидочке не хочется жить в подозреваемых.
— Рано ей еще с мальчишками трахаться, — сказала Алла. — Я до семнадцати лет потерпела. Зато потом дала жару. Но ты, по-моему, не очень сексуальная.
— Это вопрос вкуса, — обиделась Лидочка. Не очень приятно, когда тебя объявляют несексуальной. Даже если это обвинение звучит из уст женщины, тебе не симпатичной.
— Ты в город не собираешься? — спросила Алла.
— Нет, не собираюсь.
— Жалко. А я бы съездила. Чего сидеть в глуши? Надо же было дом купить в такой деревне. Все равно что в Люберцах. Или еще дальше. Тоже мне, миллионер называется, новый русский. Ты анекдот про нового русского знаешь?
Тут, к счастью, вошли Слава с Иришкой.
— Завтра тебе рано вставать, — сказала Алла Славе.
— Я помню, — ответил Слава. — Я уже созвонился с Питером. Мы встречаемся в десять.
— Я тебе нужна?
— Нет.
— Впрочем, от меня там пользы мало, — согласилась Алла. — Когда английский в школе учили, я болела.
Она засмеялась. У Аллы, оказывается, была дежурная шутка.
— Лида, — спросил Слава, — вы завтра утром свободны?
— Вам нужна моя помощь?
— На час. А потом я вас отвезу, куда вам надо.
— Хорошо, — ответила Лидочка.
— Ты что, не можешь обойтись без друзей и подруг? — спросила Алла.
— Мне удобнее с друзьями и подругами, — ответил Слава.
— Как знаешь. У нас, олимпийцев, главное — не участие, главное — результат. Так сказать, золотая медаль.
— Значит, договорились, — сказал Слава Лидочке.
Весь вечер за стенкой гремел приемник. В тяжелые моменты жизни ребенок оглушал себя тяжелым роком.
Глава 15
«В этом доме не соскучишься», — подумала Лидочка, поднявшись утром и ожидая, пока Алла освободит ванную. Алла громко пела неприличные частушки.
Слава постучал в дверь Лидочкиной комнаты.
— Вы готовы?
Он был в пиджаке, при галстуке и являл собой образ какого-то диккенсовского героя, замученного бедностью и необходимостью сводить концы с концами. Но бедность его была заштопана, вымыта с мылом и благородна. Твидовый пиджак был Славе широк, да и непригоден для теплого дня.
— Через двадцать минут, — разочаровала Славу Лидочка.
Когда Лидочка спустилась в столовую, Алла уже сидела за столом. Рядом с ее чашкой стояла рюмка и бутылка джина.
— Счастливого пути, голубки, — сказала она. — Смотрите не изменяйте своей мамочке.
Слава подошел к машине, открыл дверцу. Тут же, как будто получив сигнал, из дома выскочили краснодарские родственники. Они так спешили, что застряли в дверях, а уступать дорогу не умели.
— Как хорошо! — закричал Василий, вырываясь вперед. — Мы как раз собрались в Сиднем-Вест, там распродажа!
— Мы в Пендж, — ответил Слава, не скрывая некоторого злорадства.
Василий замер в растерянности.
Но Валентину так просто отпугнуть не удалось.
— А мы ведь с тобой собирались в «Хоум-Бейз» зайти. Как раз по дороге.
— Но мы налево от переезда, — сказал Слава, уже сдаваясь.
— Ничего, мы пешком добежим. Добежим, Вася?
Вася уже забирался в машину.
Слава вел машину осторожно.
— Так я и не научился ездить по левой стороне, — сказал он. — И не научусь уже.
— Так ты осторожнее, Славик, — попросила Валентина. — Жизнь человеку дается тильки раз…
— Валентина, бросьте вспоминать украинские слова, — раздраженно бросил Слава. — Поздно вам стараться. Ведь еще лет пять назад вы мне говорили, что такого языка нет.
— Передумала, — быстро ответила Валентина. — Как побывала гражданкой великой страны под названием Окраина, так и вспомнила про язык.
— Ты думаешь, она знала? — неожиданно спросил Василий.
— Бог ее знает, — ответил Слава.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});