-Не знаю я, - буркнул он. - Мать и отец любили друг друга. Потом моего отца убили ардены.
-Суд трона? - наугад бросил я. Он поднял на меня глаза, в которых промелькнуло удивление.
-Тебе-то откуда знать?
Я не ответил, погрузившись в свои мысли. Расставшись утром с Аэлевит в полюбившемся ей кафе, я смог наконец разобраться в пережитом вчера. Сегодня слова Эрика меня встревожили куда больше, чем накануне. Стоило его разыскать и расспросить подробнее. Уверенности Аэлевит в ее неподвластности суду сородичей я не разделял - отчасти потому, что непостижимая логика арденов вызывала у меня опасения, но в большей части из-за того, чему я был свидетелем под стенами замка Риммор. Ардены достигли своей цели, обратив против нерберийцев их же оружие - фанатизм. Готовность идти на смерть ради призрачной цели, которая не укладывается в обычные человеческие ценности. Готовность умереть по слову прорицателя, который узрел что-то там в будущем и убежден, что знает верный путь. А знает ли?
Арденам было, за что умирать - с этим я был готов согласиться. Старший народ зажали в угол, обложив со всех сторон, и они шли на смерть, сражаясь за своих родных и близких, за свои дома, за счастье своих детей. Сегодня. А вчера? Этот народ похоронил себя заживо не год и не два назад. Три сотни лет прослужили они завоевателям - а ведь могли с легкостью скинуть это ярмо. Вчера ночью, по пути в ратушу, Аэлевит рассказала мне о пророчестве Дегарта Эах... никогда не смогу выговорить большую часть арденских имен. Пророчество Дегарта остановило партизанскую войну, которую вел ее дальний родич по прозвищу Серый волк. Этого самого волка миакринги до сих пор боялись, хотя его уже не было в живых. После пророчества же ардены склонили свои белокурые головы и пошли в услужение к варварам, которых перед тем чуть не заставили собственной тени бояться. И служили им исправно три века, ожидая чего-то. Чего ожидали? А никто не знает. Прорицателям виднее.
Даже после того, как я отрекся от своих сородичей, какими я видел их от позорного столба, поставить себя рядом с арденами я не мог. Мне было за что сражаться - люди, что шли сейчас к Скейру с оружием в руках, осудили меня на смерть. Мне было за что биться и после того, как будут побеждены нерберийцы - здесь была моя любовь, ради которой я не колеблясь предал бы всех, кто мне сколько-нибудь дорог. Ардены, казалось бы, дрались за то же самое. Но только они готовы были за то же самое и умереть, все вместе - если скажет прорицатель. Если скажет Аэлевит.
Пожалуй, им всем в этот раз крупно повезло. Аэлевит не отправит свой народ ни в очередное рабство, ни на смерть.
Сегодня мне предстояло провести день без нее - накануне битвы она своим временем не распоряжалась. Я решил остаться в казарме с солдатами, разобраться наконец с помощью Тирвали в состоянии нашего бродячего гарнизона, да и вообще продемонстрировать воинам, что их комендант покамест не совсем затерялся в облаках. После того, как Арварих, встретив меня утром у входа в казарму, аккуратно снял с моего плаща пару длинных золотых волос и только после этого позволил войти внутрь, я понятия не имел, что солдаты болтали про мои еженощные отлучки. Впрочем, что бы не болтали - мне без разницы.
Среди отряда бродили всякие слухи о предстоящей битве. Кто-то из солдат слышал, что баарисская пехота встала лагерем в прямой видимости от города, другой рассказывал, что с юга уже подошли стикрейцы. Свободные от стражи воины выбирались в город, и если встречавшиеся им ардены не отличались многословием, то эйтории, напротив, за словом в карман не лезли. Единственное что далеко не все из бродячего народа владели даже и южным миакоранским наречьем, иногда приходилось объясняться с ними сразу на всех известных языках, чтобы выяснить хоть что-то. Рыцари, с которыми мы делили трактир на Торговой набережной, были куда более образованным народом в части, касавшейся языков, чем обычные бродяги.
После полудня появился сапожник, выложил передо мной пару высоких сапог на шнуровке из мягкой серой кожи и пожелал, чтобы я их немедленно примерил - мало ли, вдруг жмут. Я влез в обновку, затянул шнурки, встал, прошелся. Мои беспалые ступни погрузились во что-то мягкое, а упор пришелся на подошву и верхнюю часть стопы.
-Поднимись на цыпочки, - сказал мне сапожник. Я, вдохновленный удобством сапог, попробовал выполнить требуемое - получилось! Подошва прогнулась, обручи в носках сапог приняли на себя вес моего тела, переданный жесткими вставками внутри обуви, которые я чувствовал, но не мог понять, каким образом они способны выдержать такие нагрузки.
-Маг и волшебник, - сказал я сапожнику. Он в ответ склонил голову и удалился.
Гарини предложил мне сплясать, я отказался. Тем не менее, к новым сапогам следовало привыкать, да и в бумагах Тирвали царил полный порядок и благополучие, и я предложил вместо танцев устроить тренировочный турнир.
В замке Риммор мы использовали в таких случаях секиры из дуба. Получить такой штукой в лоб было не слишком-то приятно, но до такого доходило редко - шлемы на тренировочный бой надевались боевые и защищали от удара деревяшкой неплохо. Но здесь такого снаряжения не было, пришлось придумывать замену. В итоге стараниями двух изобретательных нерберийцев в нашем распоряжении оказались несколько напоминавших деревянные молотки штуковин, по весу и размеру приближавшихся к боевым секирам, и несколько подобий тренировочных мечей. Расчистив место посреди трапезной, солдаты очертили на полу круг. Жребий решили не бросать, вместо этого остановившись на турнире 'на выбывание'.
Некоторое время я смотрел за тем, как мои бойцы увлеченно дубасят друг дружку деревяшками. Четыре поединка подряд в круге продержался внушительной комплекции регадец, для которого склепали что-то наподобие того широкого меча, какие использовала в замке Риммор сотня Кухута Пухандера. Потом против регадца вышел Арварих с деревянным мечом покороче и треугольным щитом. Некоторое время он лишь блокировал удары темнокожего воина, стараясь держать дистанцию, и среди зрителей слышались смешки. Затем регадец где-то допустил ошибку, и Арварих тут же кинулся вперед с прытью, которой я от него не ожидал. Меч дружинника взвился в воздух, короткий рубящий удар пришелся на плечо регадца - тот ничего не успел сделать и поднял руки, признавая поражение.
Следующий противник тоже не справился с Арварихом - миакринг оказался хитер и внимателен, и бил только наверняка.
Я заметил, что даже ардены подтянулись к нам, наблюдая за поединками. Пора было развлечь публику как следует, однако прежде, чем я успел протолкаться вперед, из толпы солдат выбралась короткая фигурка с деревянной палкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});