Он подошел к ожидающей его паре. Мужчина держал Аэлевит в объятьях, и по их лицам Эрик видел, что даже вражеская армия не в силах сейчас разрушить эту идиллию. Чужое счастье - яркое, как солнце, и такое же ослепительное. И так же болят от него глаза. Даже слезы на щеках Аэлевит - как солнечные лучи.
-Говори на миакоранском, Эрик, - остановила она его, едва с уст Эрика сорвалось первое слово на Старшей речи.
На языке завоевателей? В простой речи миакрингов могло не найтись подходящих слов для того, что он собирался сказать. Но Эрик не стал спорить.
-Тебе надо быть осторожной, Аэлевит. Ты же помнишь суд трона полтора года назад, ты была там.
-Ты собрался осудить меня, князь Эриох? - неожиданно бросила она. Слова золотоволосой прорицательницы больно ударили его. Все было не так, как он хотел, совсем не так.
Только гордости, которая раньше помешала бы Эрику закончить начатое, в нем уже не осталось.
-Нет, Аэлевит. Я хочу лишь защитить тебя.
-Как, Эрик? - с горьким смехом спросила она. - Как ты собираешься это сделать?
-Защитить? - спросил мужчина. Его мягкий акцент подтвердил догадку Эрика - нербериец, причем откуда-то с юга. - От чего?
-Наш народ не мешает кровь с Младшими, - сказал Эрик, глядя ему в глаза. - Наказание за это - смерть.
Аэлевит, склонив голову, смотрела куда-то в сторону.
-Я помогу вам. Аэлевит принесет мне присягу вассала, и любые обвинения, которые ей могут попытаться предъявить, я смогу взять на себя, как сеньор.
Тишину вечернего парка нарушали только лягушки на берегах пруда. И сердце, что колотилось в груди Эрика. Аэлевит была совсем не такой, как большинство арденов. Она может отказаться, может даже высмеять его. Но смех не так страшен. Страшно, что тогда у него не останется вообще никакого выхода из этой жизни.
-Эрик, я не могу принести тебе присягу вассала, - ответила наконец прорицательница. - Но не беспокойся за меня. Никто меня не осудит.
-Ты видела?
-Нет, но знаю. Круга нет больше. Те из прорицателей Круга, кто уцелеет этой весной, никогда не соберутся за столом в замке Скассл, чтобы, глядя в хрустальный шар, вершить судьбы арденов. Не будет больше и Верховных прорицателей.
-Есть суд трона, - он вспомнил пламя свечей, лица прорицателей за круглым столом. Аэлевит была там, она все помнит.
-Есть, - признала она. - Есть еще маленький сын Рагона ЭахНодера, есть сын Бантора ЭахТислари, есть ты. Но не в вашей власти судить меня.
-Потому что ты - прорицательница Круга?
-Нет, - ответила она. - Потому что я - Аэлевит ЭахРиммор.
Он знал, что не ослышался. Ее родовое имя обрушилось на Эрика, как ушат холодной воды. ЭахРиммор? Но слова прорицательницы не могли быть шуткой.
-Но как же... мне же говорили, что я - последний в роду...
На какой-то краткий миг он снова стал тем гордецом, что стремился вести свой народ в бой. На жалкий, ничтожный миг. И почувствовал горечь оттого, что смерть Эрви так и не убила в нем всю ту гадость, что раньше казалась ему собственной личностью. Даже величайшему горю не дано сделать Эрика лучше или хотя бы умнее.
Такая вот ему цена.
-Эрик, тебе никто не говорил, что ты станешь последним потомком Ровенда Великого. Тебе говорили, что ты узнаешь, что стал его последним потомком. И его наследником. А это не одно и то же, согласись.
Вот так. Прорицатели тоже способны лгать. Он и раньше подозревал о чем-то подобном. Люди в черных балахонах водили его больше века за нос, убеждая, что он станет наследником Ровенда, позволяя мечтать о несбыточном. И сейчас, в самый жуткий из моментов его жизни, вдруг опустили с небес на землю. Вот она - истинная наследница Ровенда. Прорицательница с золотыми волосами, в которой он никогда не заподозрил бы человека, в чьих жилах течет кровь императоров. А теперь она ведет в бой арденов, и он может только удивляться, что никогда не интересовался ее родовым именем. 'Аэлевит из Окбери', - так всегда ее звали. Она казалась такой простой... даже нет, не простой. Незаметной.
Он знал, что надо делать. Его хорошо подготовили к этому решению все те, кто его обманывал. Неведомо, для каких целей, да и неважно на самом деле. Не ему решать будущее народа, а у него самого будущего уже нет.
Эрик опустился перед Аэлевит на одно колено и проговорил:
-Тебе, госпожа, доверяю свою судьбу, и судьбу моих потомков.
Он опасался, что Аэлевит сейчас откажется принять его клятву вассала. После всего остального это было бы закономерным ударом. Эрик даже, скорее всего, не очень бы огорчился.
Но она не отказалась. Ладони Аэлевит ЭахРиммор легли на голову Эрика, и тихий голос произнес:
-Я принимаю груз судьбы твоего рода, Эриох.
Слова присяги были древними и простыми. Смысл действа был глубже: Эрик отдал Аэлевит верховную власть и право наследовать Ровенду вперед него - происходящего из более младшего рода, но все же мужчины. Теперь решать судьбу арденов будет она, и никакой суд трона над ней и ее нерберийцем не властен.
Он поднялся, отсалютовал ей военным салютом и заспешил прочь по дорожке, едва осененной светом фонарей. И с каждым шагом чувствовал, что ему становится легче. Груз сброшен. Он снова на службе - но теперь служит не завоевателям, а той, кто этого и в самом деле достойна. И с завтрашнего дня Эрик последует за ней, как верный пес. До самой смерти. Завтра.
А сегодня он уйдет на берега Арриса и, глядя на воду, будет вспоминать Эрви. Вспоминать ее и добивать то, что еще в нем живого осталось. Этот труд может затянуться на много дней, но надо когда-то и начинать. Бегать от своей судьбы - хватит. Добегался.
Утром он дождался, пока Аэлевит и нербериец, чьего имени он так и не узнал, позавтракают в небольшом кафе неподалеку от ратушной площади. Когда они проходили мимо, она жестом приказала ему ждать. Он ждал, стараясь не обращать внимания на взгляды, которыми смотрели на него проходящие мимо сородичи. Во взглядах часто мелькала жалость, словно они чувствовали, что с ним произошло, но изредка было и любопытство.
Аэлевит вернулась на площадь очень быстро. За ней уже следовали посыльные и прочая свита, постоянно требуя ее внимания, но прорицательница направилась прямо к Эрику.
-Будешь меня сопровождать, Эриох. Поедем осматривать место завтрашнего сражения.
Они выехали из города через западные ворота. Навстречу попадались беженцы из окрестностей Скейра, но у самих ворот стража навела жесткий порядок - несмотря на оживленное движение, никто не задерживался.
Они проскакали по дороге к лагерю в поле. Там кипела работа: солдаты рыли траншеи и канавы, на подводах из города постоянно прибывали камни и бревна. Среди воинов были и ардены, и эйтории. В одежде Старших запада Эрик узнал форму, которую однажды видел на Вессее у моряков мигронтского драккара.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});