Разрыв по условиям комфорта между городом и деревней с развитием жилищного строительства продолжал нарастать. Ещё в середине 50-х печное отопление и отсутствие горячей воды в городских домах, даже в Москве и Ленинграде, было обычным делом. Начало массового строительства пятиэтажек, при всех недостатках первых серий, познакомило широкие массы населения с центральным отоплением, горячей водой, ванной, водопроводом, собственной, некоммунальной кухней и тёплым туалетом. Слова «все удобства» в объявлениях об обмене жилья были далеко не пустым звуком. В тех подвалах, где было вынуждено жить после войны население СССР, удобств не было. Те же, кому посчастливилось получить комнату в общежитии или коммуналке, «наслаждались» общими кухнями на четыре плиты, где в твой суп запросто заглядывала любопытная соседка, а то и падал с веревки висящий над плитой носок соседа, хорошо, если постиранный.
Люди, с детства живущие в отдельных квартирах, физически не способны оценить ту глубину переживаний, которую испытывали переезжавшие из коммуналок в отдельную квартиру. Мне вспоминается неподдельный восторг одной знакомой, уже в пожилом возрасте, в начале 90-х, переехавшей из коммуналки в двухкомнатную квартиру, как она была рада возможности «выпить утром чашку кофе на собственной кухне, сидя в ночной рубашке»
Но то было в городе. В сельской местности быт в 1953 году не сильно отличался от быта середины 20-х. Только появилось электричество, и то не везде, да керосиновые примусы.
Теперь же, приезжая в деревни, Никита Сергеевич видел на каждом шагу, как изменились повседневные условия жизни. В сельских домах появился природный газ. Пока ещё не везде, но в большинстве деревень уже стояли газовые плиты с баллонами, а там, где председатель или директор совхоза был более-менее хозяйственный, и вовсе прокладывали местную сеть газоснабжения, подключая её к газовой цистерне, обычно выполняемой в контейнерной раме. В больших посёлках ставили по несколько таких цистерн, и насос для поддержания давления газа в трубах.
Колодцы во дворах остались, но теперь в них устанавливали насосы для подачи воды в дом и баню. Почти на каждом дворе стояла поднятая на самодельную вышку из жердей водонапорная бочка, от которой тянулся шланг к хитрой системе труб, либо таких же шлангов, и вентилей — капельное орошение пропагандировали вовсю, и народу нравилось — не надо таскать на себе воду для полива.
В деревнях, куда ещё не дотянулись ЛЭП, появились дизель-генераторы. Колхозникам вместо палок-трудодней начали платить зарплату частично наличными деньгами, частично — продукцией колхоза, остающейся после расчёта с государством по плановым госпоставкам, причем эти продукты отпускались по государственным закупочным ценам, значительно дешевле, чем в магазинах. Колхозники сами могли выбирать, какую часть зарплаты они в каждом месяце возьмут деньгами, а какую — продуктами.
После того, как заработала программа развития животноводства на личных подворьях, народ стал жить ощутимо богаче. Заходя в дома колхозников, Никита Сергеевич подмечал, что вместо дорожек-половиков в комнатах появились ковры, ватники переместились из дома с вешалки на гвоздь в сенях, а их место заняли добротные пальто и дублёнки, там, где принимался телевизионный сигнал, в деревенских домах всё чаще встречались телевизоры.
Из увиденного в это посещение Калиновки Хрущёву более всего запомнился устроенный знакомым сельчанином биотуалет. Отходы в нём пересыпались смесью торфа и опилок из подвешенного над ямой бункера.
— Вот, купили в сельпо этакую бутылку, и к ней бумажка с чертежом, — с гордостью рассказывал Первому секретарю донельзя довольный хозяин дома. — Всё по уму расписано: какие там микробы, сколько воды налить, какой бункер сделать, сколько надо опилок и торфа. Как яма заполняется — выгребаю из неё добро в компост, а потом — на грядки. Давно бы так!
— И что, не воняет? — с интересом спросил Хрущёв.
— Ну... Не то, что бы совсем не воняет... Если свеженького добавить, то попахивает, конечно, не без этого... Но не так, как раньше. Особенно после чистки ямы ещё две недели запах стоял такой, что аж слёзы из глаз. А сейчас и пахнет слабее, и выветривается быстро. Лепота...
— Так скажите, как вам кажется, — спросил, пользуясь случаем, Никита Сергеевич у собравшихся сельчан. — Как по-вашему, лучше жить стало? Мне знать надо, что хорошо, а что ещё надо улучшить.
— Лучше стало, однозначно! — послышались уверенные голоса из толпы.
— Паспорта выдали, зарплату стали платить хошь деньгами, хошь натурой, и выбрать можно — удобно, — перечисляли Хрущёву мужики, по привычке загибая пальцы, — Налоги с личных хозяйств сняли, платим только подоходный да пенсионный. Скотину кормом обеспечивают бесплатно — держать стало выгодно. В магазинах продуктов стало — завались, сами же и мясо, и молоко и масло в потребкооперацию сдаём.
— Дорогу хорошую построили, до города автобус пустили, да и машины уже кое-кто купил, слыханное ли дело — своя машина у колхозника! Хоть и подержанная, но ездит!
— О! Машины новые — хороши! — встрял в разговор ещё один сельчанин. — Я на 157-м ЗИСе шоферю — ох и зверь-машина! Особенно хорошо, что гидроусилитель руля сделали (АИ, в реальной истории на 157-м усилителя очень не хватало).
— Детишек в школу зимой возит этот... «Бархан». Здоровая машина, удобная, и прёт как танк. Летом на нём всей бригадой за ягодами ездили.
— От партийных работников наконец-то реальная польза появилась! Раньше инструктор райкомовский приедет — и сразу за штопор, накатит стакан-другой и несёт х...йню... А сейчас всё больше журналы полезные привозит, то про устройство теплиц, то про эту... хидропонику, ети её мать! Полезная штука, да название мудрёное.
— Ещё учительница! Тоже много всего полезного рассказывает! — добавили из толпы. — Библиотека у неё, читает она, дюже много знает. Сад посадила при школе, до войны ещё. Не только детей учит, взрослых тоже. Самодеятельность организовала, театр то есть. Интересно!
— Секретарь райкома больше не указывает, что и где сажать, но выполнение плана госпоставок контролирует строго, этого не отнимешь. Зато если какой непорядок — сразу идём к парторгу, он всегда во всём разберётся и решит по совести, что и как.
— Это хорошо. Такое и слышать приятно. А парторга секретарь райкома рекомендовал? — спросил Никита Сергеевич.
— Нет, сами выбрали, своего, кого давно знаем. Секретарь райкома, конечно, рекомендовал, да мы его не послушали, по-своему решили.
Слушая своих бывших односельчан, Хрущёв наглядно убеждался, что задуманные и настойчиво проводимые им реформы начали работать. Не во всём, не сразу, но везде, где административный диктат заменялся чётко осознаваемой личной выгодой и свободой личной инициативы, там, где люди начинали, как у Худенко, относиться к государственному делу, как своему собственному, реформа работала. А вот там, где, сняв административно-командное давление, оставляли дело на произвол судьбы, не объяснив народу, как использовать новообретённую экономическую свободу с выгодой для себя — всё разваливалось. Были и такие примеры, к счастью, не очень много.
— Теперь скажите — чего не хватает? — спросил Никита Сергеевич.
— Связь нужна! Телефонов три на всю деревню — в правлении колхоза, в школе и дома у председателя. Врача или там, ветеринара вызвать — набегаешься. Телевизоров бы ещё в каждый дом.
— А что не купите? Деньги вроде появились? — спросил Хрущёв.
— Да принимает плохо. Привезли один, в клубе поставили — сигнал плохой, одни полосы да рябь. И смотреть особо нечего, всего один канал, а там только новости да «вести с полей». А что нам вести с полей, мы на тех полях сами с утра до вечера! Отдохнуть душой хоцца, а не водкой её заливать!
— Телевидение развивать будем, — пообещал Никита Сергеевич. — Будем делать систему спутникового телевидения. Дело это новое, в следующем году не обещаю, чтоб не соврать, но учёные работают, думаю, года через два-три всю страну охватим телевещанием.
Хрущёв тепло попрощался с сельчанами.
— Спасибо вам и за добрые слова, и за советы. Вижу, что работаем мы в правительстве и ЦК не зря. Будем стараться ещё лучше.
На ноябрьском пленуме, подводя итоги своей поездки по сельскохозяйственным регионам, Никита Сергеевич особо отметил роль школы во внедрении достижений цивилизации на селе:
— Сельский учитель — лицо важнейшее. Именно через него в самую глухую деревню проникает образование, знание, а с ним — и цивилизация. Поэтому первейшая и важнейшая задача партии и правительства — повышать уровень преподавания в сельских школах. На сельских учителях и фельдшерах держится та культурная революция, которая проводится партией в деревне.