Читать интересную книгу Былицы - Валерий Свешников

Школа №9 еще была замечательна тем, что располагалась рядом с рынком. На большой перемене мы бегали туда за семечками или за сравнительно дешевыми пончиками.

Среди особенностей и преимуществ школы можно назвать ее близость к магазину «Наглядные пособия». Они так нас привлекали, что мы называли магазин «Ненаглядными пособиями». Там продавали реактивы, пробирки, лупы и прочие замечательные вещи. Они вызывали какие-то таинственные желания, которые, как мне кажется, привели многих в науку, сделали нас думающими, размышляющими.

Другим достоинством школы можно назвать близость к реке. Ледоход, первый лед и лыжные бега – мы здесь первые участники и свидетели. Удивляло то, что некоторые мои соученики каждый день совершали гонку на лыжах в семь – десять километров – из дома в школу и обратно. Например, Антонов (имя забыл) пробегал на лыжах из деревни Ершово до школы. Это же был почти подвиг!

Когда мы перешли в 8 класс, школу опять подвергли реорганизации, как всегда, «с целью улучшения… и по просьбам трудящихся». На этот раз – мальчиков объединили с девочками. Думаю, это был своевременный шаг. Раздельное обучение, конечно, имеет свои преимущества, но не настолько они велики, чтобы не видеть пользы и от совместного обучения мальчиков и девочек. Мы, мальчишки, были не совсем готовы к такому объединению, да и для девочек этот шаг был неожиданным.

Школа №10

В 1954 году летом началась эта реорганизация системы образования. В каждом микрорайоне всех потенциальных восьмиклассников начали записывать в местную школу. Поэтому в нашем 8б классе оказалось много соседей. Так, я оказался в классе со своим хорошим знакомым – Юрой Ивановым. Этому я был очень рад. Мы, само собой, сели вместе за одну парту.

В результате поголовной переписи учеников в класс попали и «паршивые овцы» – ребята «без царя в голове». На наш взгляд, у них не только в голове было пустовато, да и с душой, всего скорее, были нелады. Мы об этой особенности наших новых одноклассников узнали не сразу. Первые дни занятий в 8 классе прошли обыденно. По многим предметам мы писали контрольные, что понятно, так как учителя должны были узнать о том, как мы подготовлены.

Вдруг всех школьников мобилизовали «на картошку». И сразу на целый месяц. Ездили мы в колхоз близ Паприхи. Хорошо, что Вера Александровна Силина – наша классная воспитательница – знала наши возможности (и невозможности) по математике. Она занималась с теми, кто не тянул по математике по ее мнению. Теперь таких учителей уже нечасто встретишь.

Не помню, чей день рождения выпал на сентябрь. Отметили мы его главным образом подарками и шутливыми поздравлениями. Никакого праздничного угощения не было, помимо жареных грибов. Из вин в те времена преобладали портвейны и шипучие напитки типа сидра. Вот мы и пробавлялись этим сидром. Для восьмиклассников это самый обычный вариант – и дешево, и сердито. Все были довольны, и потянуло нас на… улицу, на воздух, на природу. Мы шли, распевая нехитрые песни, соответствующие нашему отличному настроению. По сути дела, с этих сельхоз работ и наших простеньких праздников начиналось человеческое общение парней и девушек класса.

Вдруг наши песни замолкли, когда Игорь Г. и его дружки ни с того ни с сего выдернули дрыны из ближайшей изгороди и набросились на своих одноклассников – на парней и даже на девчонок. Видно, их потянуло на подвиги. Хорошо, что нормальных парней среди нас было больше, и мы кое-как одолели этих «экстремистов». С тех пор я стал представлять смысл поговорки, что «свадьба без драки не бывает». Да и все поняли, что у некоторых наших сверстников явно что-то с головой.

В дальнейшем эти неадекватные ребятишки быстро отсеялись, оставшись на второй год или просто бросив школу. Но больше мы с ними, слава богу, не сталкивались.

Учеба в 10-й школе отличалась от всех прежних, потому что мы учились с девчонками и все вместе взрослели, влюблялись, страдали, ревновали, разочаровывались, соперничали, и много что еще с нами происходило помимо учебы.

Мы еще не раз ездили в колхозы, и не только «на картошку», но и «на лен». Наша Вера Александровна, как классный руководитель, проводила «в нас» беседы, диспуты и вечера отдыха, которые, скорее, увеличивали уровень гормонов и повышали нашу сексуальную озабоченность. Мы об этой стороне наших мероприятий догадывались, но не всегда конкретно и отчетливо.

В 1957 году пришло время получать аттестат зрелости. Хотя мы давно созрели, но только теперь об этом новом состоянии был выдан документ государственного образца. Теперь можно было направиться со своей зрелостью куда угодно, кроме вуза.

Наш школьный выпускной вечер прошел как-то неярко. Всего скорее, мы просто не очухались после экзаменов. Был небольшой товарищеский ужин, танцы и песни. На вручении аттестатов играл настоящий духовой оркестр. Это был «дар» от одноклассника Толи В., влюбленного красивую Нелли Ш.

А потом мы пошли гулять по городу. К сожалению, было очень холодно, и если бы мы не утеплились, то попросту околели бы. Такие холода часто случаются в белые ночи.

На душе был какой-то трепет от предстоящего вступления во взрослую жизнь. Можно сказать, что она приготовила нам прохладный прием, но и мы встретили ее капризы уже слегка подготовленными.

Творог и горшок

Мы с отцом несколько раз ездили за грибами в деревеньку Панкино. Деревня эта примерно в часе езды от города на велосипеде. Нас принимала хорошая знакомая – Мардарьевна. До сих пор не знаю, это отчество или фамилия. Всего скорее, отчество, хотя и слегка вычурное.

Вообще-то у нас на Руси очень своеобразно относятся к созданию имен и прозвищ. Они всегда метки и значимы по смыслу. Мне показалось, что наиболее удивительные имена дают на Псковщине.

В 80—90х годах ХХ века ездили в Видусово. Жили в деревне уже почти пять лет, пока до меня дошло, что соседка Лешиха – это имя, произведенное от имени мужа ее – Леши. Так что Мардарьевна – это может быть прозвище ее.

В тот раз мы приехали в Панкино уже под вечер и угадали как раз к ужину. Пища была простой и вкусной – жареные грибы с картошкой, что может быть лучше. Так как Мардарьевна знала, что я очень люблю творог, то главное блюдо она решила подать, что называется, под занавес. Когда она вошла в комнату с… ночным горшком, полным творога, надо было смотреть на меня. Я просто застыл и, видимо, так вытаращился на это горшок, что любому стало бы ясно – у мальчишки шок от увиденного.

Хотя папа шепнул мне, что горшок – это просто эмалированная посуда. А другой посуды в продаже даже и в городе было трудно найти, а в сельской местности, тем более.

Похоже, что я не смог перебороть свое отношение и остался бы без творога. Но тут папа, возможно, шепнул Мардарьевне, самое простое решение – это переложить творог в другую посуду. Это хозяйка и сделала. Я с удовольствием умял творог с картошкой и даже попросил добавки.

Взрослые, похоже, поняли, что надо сделать, чтобы не было непонимания. И поэтому больше стол не сервировали ночным горшком.

В тот вечер мы так вкусно поели, что уже к десяти вечера мои глаза начали слипаться, и меня отправили спать. Проснулся я от еще одного потрясения – на спинку кровати над моей головой уселся петух и так громко прокукарекал, что мой сон сразу отлетел. Оказывается, в доме уже давно все проснулись – корову выгнали в стадо, и вообще жизнь кипела.

В лес пошли поэтому не «по первой росе», а чуть позднее. Нас вел сын Мардарьевны – Николай. Он показал чудеса ловкости и какого-то сверхъестественного чутья. Николай находил грибы в невероятном количестве, почти под нашими ногами. При этом Николай извлекал из-подо мха таких малышей – белые грибочки, что мы просто диву давались. Только через час-другой мы тоже начали находить кое-какие из белых грибочков.

Так прошел наш поход в Панкино. В памяти остались мои переживания от вида ночного горшка с творогом на обеденном столе и две корзины белых грибочков, у которых даже шляпки еще не потемнели, настолько они были молоды.

В Ленинград

В 1946 году я впервые ехал в поезде. Двухлетнюю Иру родители оставили с бабушкой Сашей. Поэтому нам – родителям и мне – предоставлялась возможность побродить по Ленинграду и посмотреть его. Пешие прогулки родители любили и предвкушали эту возможность как большое удовольствие.

Их опасения, что маленькая Ира была бы помехой в передвижениях по городу, были оправданы. Видимо, мои неторопливые передвижения пешком в самом младшем возрасте были не столь быстры, как им хотелось бы. А ходить в те далекие времена приходилось много. В войну и послевоенные годы общественный транспорт не ходил вовсе или ходил очень редко и был ненадежен. Все передвигались пешком, «пешедралом» или «одиннадцатым номером» – так обозначали этот бипедальный способ передвижения.