ручку и издаю низкий рык, когда обнаруживаю, что она не заперта.
Невероятно.
Сначала Марлоу гуляет по улицам Аспен Гроув поздно ночью, а теперь это? Это абсолютно неприемлемо. Ей нужно быть осторожнее. Сомневаюсь, что она была настолько беспечна, когда жила в городе. По крайней мере, я надеюсь, что это так.
Когда я захожу внутрь, то чуть не спотыкаюсь о кроссовки. Прихожая завалена собачьими игрушками, куртками и обувью.
Я заглядываю в гостиную и не удивляюсь тому, что она отражает яркий и хаотичный характер Марлоу. Стены выкрашены в лососево-розовый цвет, а пол покрывает массивный разноцветный ковер с геометрическими узорами. В комнате стратегически правильно расставлены несколько предметов мебели: горчично-желтый диван, два синих кресла с принтом пейсли и винтажный деревянный журнальный столик.
Под звуки «Girls Just Want to Have Fun» я прохожу на чердак.
Дверь распахнута настежь, и я вижу Лолу, раскинувшуюся на полу, рисующую пальцами. Ваффлз сидит рядом с ней, прислонившись головой к ее плечу. Оба они покрыты пятнами фиолетовой и оранжевой краски.
Улыбка не сходит с моих губ, пока я не замечаю рядом тарелку с остатками, похоже, корн-догов, «Cheez-Its» и арахисового масла.
Почему Марлоу дает Лоле нездоровую пищу, хотя я четко сказал ей не делать этого?
Марлоу находится в другом конце комнаты, ее внимание приковано к большому холсту, стоящему на мольберте. Подойдя ближе, я вижу, что она искусно наносит текстуру на гортензию. Цветок представляет собой смесь белого и различных оттенков фиолетового. Это совсем не то, что я представлял, когда она сказала мне, что она художница.
Хотя искусство не входит в мою компетенцию, я все равно признаю исключительные работы, такие как цветок Марлоу, который практически спрыгивает с холста.
Ее художественные способности непревзойдены, а стиль поистине замечателен. Если бы я не был так заведен, то мог бы простоять здесь, любуясь ее работами, всю ночь и все равно находить новые элементы, которые можно было бы оценить.
В типичной для Марлоу манере она одета в свой выцветший цветочный комбинезон, дополненный белой рубашкой с длинными рукавами, усыпанной розовыми сердечками, на ногах красные пушистые носки.
— Папочка, ты вернулся!
Восторженный визг Лолы заставляет меня повернуться, чтобы поймать ее, когда она бежит ко мне на руки. Я не обращаю внимания на липкую фиолетовую краску, которая попала с ее рук на мою белую рубашку.
— Я скучал по тебе, божья коровка.
Я целую ее в макушку.
— Я тоже по тебе скучала. Мы с Ваффлзом нарисовали тебе картину. — Говорит она, протягивая лист бумаги, покрытый десятками оранжевых и фиолетовых отпечатков рук, а также нескольких оранжевых лап.
— Она прекрасна. Не могу дождаться, когда повешу ее на холодильник дома. Почему бы тебе не спуститься в ванную и не смыть краску с рук, чтобы мы могли пойти домой? Я только поболтаю с Марлоу минутку.
— Я могу это сделать. — Кричит она сквозь музыку. — Давай, Ваффлз, пойдем приводить себя в порядок
Он спускается за ней по ступенькам, оставляя за собой блекло-оранжевые отпечатки лап. Хорошо, что в этом доме деревянные полы, иначе потом пришлось бы кошмарно убираться.
Марлоу все еще не признала меня, и это меня расстраивает. Она должна была заботиться о Лоле, но, видимо, ей не хватало сил, чтобы поиграть с ней. Сажать ее с красками, давая ей волю, — это неприемлемо.
Я подхожу к колонке на захламленном столе и выключаю ее, с облегчением вздыхая, когда слышу свои мысли.
Марлоу наконец кладет нож для палитры на выступ мольберта и поворачивается ко мне с ухмылкой на лице.
— Привет, ты вернулся. Как работа? — Спрашивает она.
— Не хочешь объяснить, почему ты работаешь над проектом, а не заботишься о моей дочери?
Я присаживаюсь на край стола.
Ее улыбка мгновенно сменяется хмурым взглядом.
— Прости?
Я машу рукой на беспорядок, оставленный Лолой и Ваффлзом.
— Нельзя оставлять шестилетнего ребенка без присмотра с краской. И в будущем я буду благодарен, если ты сделаешь музыку потише, пока моя дочь находится в комнате. Может, тебе и наплевать на свои барабанные перепонки, но я бы предпочел, чтобы Лола не потеряла слух раньше времени.
Она вздрагивает от моего оскорбления, держа руки сжатыми по бокам.
— Хочешь еще что-нибудь добавить к списку своих претензий?
Ее голос заметно заледенел.
— Вообще-то да, конечно. Не хочешь рассказать мне, почему моя дочь ела на ужин корн-доги и «Cheez-Its», когда в папке, которую ты якобы читала, есть десять страниц с вариантами здорового питания?
Я использую воздушные кавычки, чтобы сделать акцент.
Марлоу ненадолго закрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем ответить.
— К твоему сведению, краска моющаяся. Я купила ее сегодня в магазине «Brush & Palette». Эта студия предназначена для творчества, и беспорядок, который возникает при этом, меня не беспокоит. — Она держит свой голос ровным и спокойным. — Я читала твой дурацкий справочник, и все варианты ужина в нем требуют не меньше часа на приготовление. Когда Лола сказала мне, что хочет есть, она была на грани срыва, и я не собиралась заставлять ее ждать так долго, чтобы поесть. К тому же я не очень хорошо готовлю, так что все, что я бы приготовила, скорее всего, было бы несъедобно. На что еще ты жаловался? — Она постукивает пальцем по губам, пока думает. — Ах да, та часть, где ты думаешь, что я пренебрегаю твоей дочерью. Лола спросила, может ли она нарисовать тебе сюрприз, и не хотела, чтобы я его видела. Я притворилась, что не обращаю внимания, но проверяла ее каждые несколько минут. Когда ты приехал, я подумала, что ты захочешь побыть с ней наедине. — К этому моменту у Марлоу из ушей уже практически валил дым. — Я уже говорила тебе, что никогда не сделаю ничего, что могло бы подвергнуть Лолу опасности. Это соглашение не сработает, если ты будешь продолжать сомневаться в моих способностях, временных или нет.
Я встаю и сокращаю расстояние между нами.
— Ты забыла объяснить, почему музыка была такой громкой.
В горле пересохло, и мне трудно выговорить слова.
Я стараюсь не обращать внимания на то, как сжимается моя грудь при виде разочарованного выражения лица Марлоу, но есть что-то неприятное в том, что я вижу ее такой сдержанной.
Она качает головой.
— Нет, я просто не хотела признавать, что ты был прав. — Признается она с опущенным взглядом. — Мне жаль.
Боже, какая же я сволочь.
Когда я приехал сюда, волнение Лолы было ощутимым, и очевидно, что она прекрасно провела время. Несмотря на мои опасения, она в безопасности и