затушить пылавший в сердце огонь! Он вспыхнул с первого же взгляда на прекрасное в своей суровости лицо.
О, с какой радостью Ярина шла на ложе в первую их ночь. Отдавала всю себя без остатка. Улыбалась сквозь боль — так хотела понравиться. И, казалось, ей это удалось!
Вдастимир оставил ее при себе, даже покои отдельные выделил.
Но что теперь? Она вновь никто, а грозовой взгляд князя обращён лишь на бледную немочь!
Ярина крепче стиснула зубы.
Убьет паскудницу!
Жаль, что Властимир так сурово обошёлся с Паранькой. Как и Смеей, девицей было легко управлять. Несколько намеков — и вот уже дурочка мажет зельем ложку, чтобы подшутить над меченной.
Конечно, несколько капель горького отвара не убило Забаву.
И надо придумать что-то другое, если она хочет избавиться от гадины.
Потому что невыносимо видеть интерес князя! На других он так не смотрел, только на нее — Ярину! Но так давно… Привычно подавив вздох, она встала с лавки.
— Кто со мной по саду погулять? — обернулась к девушкам, но те промолчали.
В их взглядах то и дело мелькал страх — уж больно зол князь, как бы не схлопотать наказания! Лучше в горнице переждать.
Вот и славно.
Поднявшись, Ярина направилась к дверям.
Нужно по терему пробежаться, сплетни свежие собрать. Она ведь не дура какая-нибудь, сумела за короткое время обзавестись среди слуг глазами и ушами. Так что не долго бледнорылой твари наслаждаться интересом Властимира. Уж как-нибудь сумеет Забавушку под плеть палача повести. С горячим норовом князя это дело нехитрое.
И, спрятав улыбку, Ярина ускорила шаг.
Глава 10
Забава старательно запихивала камушки в мягкий матерчатый мешок.
Этого должно хватить, чтобы продержаться зиму. Но радости не было.
До сей поры в ушах бились крики несчастной девушки. Князь не внял мольбам о милосердии, наказал по всей строгости.
Забаву мутило от одной мысли, что сейчас происходит бывшей наложницей.
Да, хитрая девица сподличала. Но ведь никто не умер! Неужели нужно так сурово наказывать? А с какой затаенной радостью на это смотрел волхв. Потирал суховатые пальцы, облизывался, будто черный пёс, почуявший запах крови. Гадко видеть!
— Справилась уже? — пророкотал стоящий поодаль Ждан.
— П-почти…
— У тебя руки трясутся, и вся ты тоже дрожишь. Неужто ни разу на лобное место не ходила?
— Нет, господин. Это мне никогда не нравилось.
Забава осеклась и робко глянула на сотника.
Тот задумчиво оглаживал бороду, устремив взор сгущавшиеся тучи. На соколятне гулял ветер, и птицы беспокойно клекотали, чувствуя скорую непогоду.
— А что же тебе нравилось, Забава?
Простой вроде вопрос, а как звучит! По-доброму так, ласково… Кожа на руках изошла мурашками.
— Я… я с травами работать любила, с животными… — и запнулась, споткнувшись о внимательный взгляд сотника.
Сначала не поняла, а потом как дошло! Это ведь все то, чем мертвая богиня заведовала. По ее воле родила земля, а живность множилась так быстро, что даже у самого нищего крестьянина имелась лошадь и было чем ее кормить.
— Прости, господин, — шепнула онемевшими губами. — Я… очень глупая.
Но Ждан еще больше помрачнел.
— Хватит уже на себя наговаривать! Ты не глупая, и никто так не думает!
Забава робко улыбнулась.
— Никто, кроме Мстива, — добавила тихонечко.
— А вот от него подальше держись. Притаился, поганец. Спорить готов, точит на тебя зуб.
— Да за что?
— За то, что ты есть. И что достать не может. Птицу собрала?..
Забава кивнула. Вроде готово все…
— …Ну так выпускай, чего стоишь?
И ястреб взмыл в небо темной стрелой. Стиснув руки на груди, Забава смотрела вслед удалявшейся птице. Хоть бы долетела!
— И это… — кашлянул за спиной Ждан, — если я буду в тех краях, непременно загляну к твоим сёстрам.
От радости Забава чуть на шею к мужчине не кинулась.
— Спасибо! Я… я век этого не забуду!
Ждан расцвёл белозубой улыбкой. Приосанился, огладил бороду. А ей вдруг подумалось, что он еще очень видный мужчина. И, должно быть, станет заботливым мужем…
Смутившись своих мыслей, она покраснела. И, наверное, ощутила бы неловкость, но снизу лестницы донесся зычный голос Ирьи:
— Эй, вы! Никак решили всех соколов выпустить? Хватит уже на ветру торчать, пора вниз спускаться. Гости в тереме.
Гости?
На ее удивленный взгляд Ждан пояснил:
— Купцы заглянули — те, что за море ходили. Наверняка князь с ними беседует, узнает последние новости.
— А что же, послов за морем нет?
— Есть, однако Властимир привык узнавать вести не только от них. Посол ведь живет получше многих, а купцы видят разное. Опять же, слухами земля полнится. Пойдем.
И мужчина протянул ей руку.
Забава приняла помощь. И от прикосновения к шершавой ладони затрепетало сердце. А Ждан, слегка сжав ее пальцы, потянул к лестнице.
* * *
Властимир
— Поговаривают, младшая сестра султана — Рахима — сама властвовать хочет… Горяча девка. Тесно ей на женской половине дворца…
— Всех соперников извела. Даром что всего двадцать весен. Хитрее лисицы!
— И прекраснее южной ночи. Глаза — будто черные звезды, брови дугой, волосы что твой шелк!
— О тебе, князь, выспрашивала…
Речь торговцев лилась полноводной рекой.
За морями тоже неспокойно. Кипят Южные земли, никак не утихнет борьба за престол. У прежнего султана один только сын получился. А у нынешнего вовсе не было.
Зато дочерей с избытком.
Поэтому правитель Южных земель искал надёжных союзников на случай, если боги не одарят его наследником.
Дело это непростое. Нужно, чтобы и знатным был, и золото в казне водилось, и силой мужской оказался не обижен. А пуще того — смахивал лицом на заморский народ. Властимир хоть и не был слишком смуглым, однако подходил.
Поэтому мог принять у себя невесту, потолковать по душам. За сестру султан давал хорошее преданное. Можно и без меча кусок земель взять!
А потом и сыновья пойдут. Сварог наверняка благословит своего верного воина рождением мальчика…
И, может, Властимир бы крепко задумался над словами купцов, но беспокоило его другое.
Уж больно горячий интерес проявляли некоторые из приглашенных к Забаве!
Вроде это неудивительно — светлокосые всегда привлекали внимание. Да и купцы с дальней дороги. Женщину, поди, несколько лун не видали… Но наблюдать за сальными взглядами мужчин было неприятно.
И понимание этого злило князя.
Подумаешь, очередная баба! Да его наложницами кто только ни любовался! От стражи до правителей. Никогда это не трогало сердце. Но Забава и тут отличилась! Хотя и вела себя скромно. Даже боязливо. Однако ее робость лишь сильнее раззадоривала гостей. Ей то и дело