к сожалению, их выводы не отличались оригинальностью: некоторые члены Совета решили временно отказаться от заседаний и пока побыть дома.
Нелегитимный Совет занимался лишь тем, что считал время от собрания до собрания. Ситуация выглядела патовой.
Чужие тем временем хранили странный нейтралитет, играя в политику на Собраниях и демонстрируя всем своим видом полное безразличие к окружающей обстановке.
В то время, когда развивались эти неоднозначные события, однажды вечером, Гиммлер, вернувшись к себе домой, в Тегернзее, обнаружил в гостиной ожидающего его посетителя.
Именно облик нежданного гостя помешал рейхсфюреру не раздумывая нажать на спусковой крючок: гость выглядел чистым арийцем.
Типичный нос, подбородок и надбровные дуги. Льдистые голубые глаза и прекраснейшие белокурые волосы.
Мужчина был красив, как бог.
– Кто вы и что вам здесь нужно? – Нервно спросил рейхсфюрер, доставая «браунинг».
– Кто я, значения не имеет, а здесь я по той простой причине, что мне нужно с вами поговорить! – белозубо улыбнулся мужчина, всем своим видом демонстрируя полное миролюбие. – Если вам уж так хочется, можете меня застрелить. Но сначала прошу выслушать.
Спокойная речь несколько удивила Гиммлера, с ним уже давно никто так не разговаривал.
Поколебавшись, он опустил пистолет.
– Я могу начинать? – поинтересовался мужчина, не двигаясь.
Гиммлер кивнул, и налил себе воды. Потом сел напротив гостя, держа пистолет наготове.
– А где же экономка? – невпопад спросил он. – И все остальные?
Мужчина усмехнулся.
– Спят сном младенцев. Изволите ли видеть, у меня в руке нечто, напоминающее огурец!
В самом деле, он продемонстрировал удивленному рейхсфюреру некий предмет, всем своим видом весьма напоминающий обычный, чуть недозрелый огурец.
– Когда я нажимаю вот так, – палец неизвестного уперся в зеленоватую поверхность, – в радиусе тридцати метров все люди засыпают. Или теряют сознание.
– Гм, вот как! – заинтересованно сказал Гиммлер. – Довольно забавная вещица!
– Еще бы! – подхватил ночной визитер. – Вещь, порою незаменимая. – Он кончиками пальцев осторожно спрятал «огурец» в карман, и положил руки на колени.
Слушая гостя, Гиммлер несколько раз пытался унять дрожь. Ибо незваный посетитель развернул перед рейхсфюрером заоблачные перспективы.
– Таким образом, – подытожил неизвестный через несколько минут, – по моим, самым скромным расчетам, как минимум, пятьдесят-шестьдесят тысяч вполне боеспособных вампиров оказываются под вашей рукой, и рассеянные среди германских солдат, они станут той грозной силой, с которой остальным придется считаться независимо от их мнения.
– Что вы хотите взамен? – полюбопытствовал глава СС, готовый пообещать что угодно, не теряя, впрочем, рассудка.
Неизвестный улыбнулся.
– Скажем так, я поддерживаю ваши идеи!
Настала очередь улыбаться Гиммлеру.
– О, я достаточно прожил на этом свете, чтобы скептически относиться к подобным заявлениям!
– Пожалуй, вы правы. – Согласился гость. – Но если речь пойдет о какой-нибудь территории? Скажем, Иран?
– Хотите поиграть в монархию? – понимающе сказал рейхсфюрер.
– Разумеется, в составе Германской империи.
– Думаю, в этом нет ничего невозможного! – благосклонно кивнул Гиммлер. – В свои сроки, конечно. Когда мы ознакомим, так сказать, остальных с вашим подарком! Которого у нас еще нет!
– Я представлю информацию об этом в ближайшее время.
– Как мне вас найти?
– В этом нет необходимости. Я сам вас найду.
И гость легко поднялся.
Глядя на него снизу вверх, Гиммлер положил пистолет на диван. Чутье, никогда его прежде не подводившее, подсказывало, что пытаться следить за гостем, и уж тем более, пытаться остановить его, затея совершенно бесполезная.
Когда необычный посетитель исчез, рейхсфюрер пошел искать прислугу. И в столовой под столом обнаружил сладко посапывающего Курта.
Старшего охраны дома.
– Вставай, лежебока! – беззлобно сказал Гиммлер, и несильно пнул того начищенным сапогом в бок.
* * *
Через несколько дней они встретились снова. На этот раз встреча состоялась в церкви Святой Марии.
Тридцать человек из шестого штандарта СС незаметно рассредоточились вокруг церкви, и около десятка, переодетых в гражданское, внутри.
Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, Генрих Гиммлер бродил по залу. Остановившись под известной фреской «Пляски смерти», он всмотрелся в изображение. Смерть водила танцы с мужчинами и женщинами, давая понять, что ей безразлично, с кем танцевать: с кардиналом или крестьянином.
Смерть одинаково гостеприимна и к безродному жиду и к всесильному арийцу.
Он почувствовал неясную тревогу. Далеко-далеко внутри зашевелилось странное чувство, о котором он уже почти девять лет, как забыл. С двадцать девятого…
– Вас тоже заинтересовало это? – вернул его к действительности мягкий голос.
– Признаюсь, сколько живу в Берлине, ни разу не посещал этой церкви! – не оборачиваясь, откликнулся Гиммлер. – Оказывается, зря!
– Ну, упущенное наверстать никогда не поздно, – мужчина в легком плаще и шляпе встал рядом.
Рейхсфюрер слегка посторонился.
– Обратите внимание на нарочитую небрежность, с которой написаны персонажи! – незнакомец задумчиво рассматривал картину. – Художник явно хотел что-то передать этим…
– Почему вы так думаете? – Гиммлер снял очки и всмотрелся.
– Видите? – рука в черной перчатке вытянулась вперед. – Фон прописан несколько иначе.
– Это естественно! – пожал плечами Гиммлер. – Человеческая жизнь более быстротечна, нежели окружающие ее дворцы и замки. К глубокому прискорбию.
– А вы бы согласились прожить несколько жизней, но будучи обычным смертным, а не далеким недоступным идеалом, сверкающим с вершины власти? – поинтересовался мужчина.
Подобными словами Гиммлер сам часто подкармливал фюрера, и хорошо знал им цену. Но сейчас фраза, сказанная собеседником была, пожалуй, даже чем-то приятной его слуху.
– Я не вампир! – усмехнулся он. – В отличие от тех шестидесяти тысяч.
– А хотели бы им стать? – тоном искусителя спросил мужчина.
«Vade retro, satanas», подумал Гиммлер, а вслух сказал:
– Вряд ли. Боязнь неизвестного свойственна человеку. И я не исключение.
– Вы правы. – Согласился мужчина.
– Кроме того, – продолжал Гиммлер, – в стремлении получить долгую жизнь, я наверное, потеряю власть. Нет, мертвый лев лучше живой собаки!
– Ваша откровенность впечатляет. – Сказал мужчина. – Но Соломон проповедовал для евреев. А это объясняет многое.
Рейхсфюрер внимательно посмотрел на неизвестного и в отблесках неровного света обратил внимание на незамеченные ранее, явно семитские черты.
Померещилось? Впрочем, он как никто знал, что национальность делу не помеха.
– Вы правы. Но все же, как не хотелось бы мне побеседовать с вами об извечных вопросах, пора переходить к делу.
– Что же. – Мужчина достал из кармана прямоугольную коробочку и протянул ее собеседнику. – Прошу вас.
– Что это? – рейхсфюрер осторожно взял предмет в руки.
– Проведите пальцем по поверхности.
Гиммлер тронул пальцем матовую, словно стеклянную поверхность, и предмет ожил.
– Что это? – повторил вопрос пораженный Гиммлер.
– Устройство, которое позволит контролировать вам их. – Со значением сказал мужчина, выделив последнее слово.
– Каким образом?
– Это – лишь приборная панель. Благодаря ей, вы можете выбирать сами, кому и какие действия совершать. Другими словами, вы касаетесь нарисованной кнопки, и выбранная вами жертва превращается в марионетку. Сам же прибор связывается