— Вы разговаривали с доктором? Сегодня его не будет.
— Вчера вечером я говорил с ним по телефону. Он дал мне рекомендации относительно режима Флинна и назначил дату следующего приема.
— Отлично. Я уже начала готовить документы на выписку. На обратном пути вам нужно будет их подписать.
Мэтт и Сюзанна вошли в комнату, примыкающую к палате. На этот раз им не нужно было мыть руки и надевать халаты. Флинн готов вернуться к нормальной жизни, но доктор рекомендовал на время ограничить круг его общения членами семьи.
Как только они вошли в палату, Флинн бросился в его объятия. Мэтт заметил, что щеки мальчика приобрели здоровый румянец.
— Папа!
Мэтт подхватил его на руки и крепко прижал к себе:
— Привет, сынок.
— Папа, я могу сегодня поехать домой.
— Я очень этому рад.
Затем Флинн переключил свое внимание на Сюзанну:
— Привет, Сью. Я могу поехать домой.
Она раскрыла объятия, и Мэтт, передав ей сына, стал наблюдать за их общением. Глаза Сюзанны светились нежностью. Ее привязанность к Флинну была очевидной.
Мэтта снова охватило чувство вины, и ему стало трудно дышать.
Это Грейс следовало быть сейчас здесь с ним. Она любила Флинна всем своим существом, а он ее. Это Мэтт виноват в том, что они больше не могут быть вместе.
Он мысленно обругал себя последними словами, как делал много раз с того дня, когда погибла Грейс.
Неожиданно дверь за его спиной открылась. Повернувшись, он увидел светловолосого Алана Синклера, стоящего на пороге.
— Не возражаешь, если я войду? — спросил тот, приветливо улыбаясь.
Удивленный, Мэттью через несколько секунд вспомнил, что Синклер несколько дней назад позвонил ему в офис и справился у его секретарши о здоровье его сына. Мэтт попросил ее передать Алану, что тот может навестить Флинна. Учтивость Синклера пришлась ему по душе. Он получил очередное подтверждение тому, что Алан гораздо лучше своего брата.
Подойдя к Алану, Мэтт пожал ему руку:
— Тебе повезло, что ты нас застал. Мы собираемся домой.
— Да, хорошо, что я не приехал днем. — Алан посмотрел на Флинна, который наблюдал за происходящим, находясь на руках у Сюзанны. — Иначе кому бы я подарил этого плюшевого мишку, если бы ты уже уехал домой?
Личико Флинна просветлело, когда он увидел коричневого медведя с большими голубыми глазами. Сюзанна подошла ближе к мужчинам, и Мэтт взял у нее сына.
— Флинн, это твой дядя Алан.
— Привет, Флинн, — мягко произнес Алан, вручая ему подарок. — Надеюсь, ты любишь медведей?
— Да. — Мальчик принялся с восхищением рассматривать новую игрушку, и Мэтт посадил его на кровать.
— А это Сюзанна, друг семьи. — Мэтт повернулся к ней. — Это Алан Синклер. Несколько дней назад ты познакомилась с его братом Джеком.
— Рад с вами познакомиться, Сюзанна, — сказал Алан, пожимая ей руку.
Заметил ли Алан сходство между ней и Флинном? Догадывается ли кто-то из его родных, какую роль на самом деле играет во всей этой истории Сюзанна? Тихо вздохнув, Мэтт достал из шкафчика пустую сумку. Возможно, никто не обратил внимания на то, что у Флинна такая же ямочка на подбородке, как у Сюзанны, и он зря беспокоится.
Медсестра за стойкой в коридоре отдала бумаги, и Мэтт ей кивнул.
— Не подумай, что я тебя прогоняю, но нам пора ехать домой, — сказал он Алану.
— Никаких проблем, — с улыбкой ответил тот. — Я просто хотел передать подарок. Рад был с тобой познакомиться, Флинн. И с вами, Сюзанна.
После ухода Алана они принялись упаковывать вещи Флинна. Тот развлекал их рассказом о том, что будет делать, когда вернется домой. В какой-то момент Мэтт встретился взглядом с Сюзанной, и они тепло улыбнулись друг другу. Он был так рад, что его сын снова стал веселым, жизнерадостным ребенком, которым был до болезни.
Они собрались за считаные минуты и покинули палату. Мэтт нес сумки с вещами, а Сюзанна катила Флинна в кресле на колесиках, которое привезла санитарка. Подписывая документы, Мэтт вспомнил об ошибке дежурной сестры и подумал о том, как быстро и легко Сюзанна вошла в их с Флинном жизнь.
Может, дело в том, что именно так и должно быть? А может, он просто тешит себя удобной полуправдой?
Подойдя к машине, Мэтт положил сумки в багажник, после чего усадил сына в детское кресло. Поцеловав Флинна в макушку, он обратился к женщине, которая вот уже две недели не выходит у него из головы.
— Спасибо, что поехала со мной. — Когда они оба оказались за машиной, где Флинн не мог их видеть, Мэтт взял Сюзанну за руку: — Флинн очень обрадовался, когда увидел тебя.
— Я сделала это с удовольствием, — весело ответила она, но Мэтт увидел в ее глазах отражение собственных страхов и сомнений.
Он открыл для нее заднюю дверцу, затем обошел капот и, сев за руль, повернулся к своим пассажирам:
— Ну что, вы готовы ехать?
— Да! — воскликнул Флинн с энтузиазмом.
Мэтт снова переглянулся с Сюзанной и в который раз за утро почувствовал, что они являются частями единого целого. В этот момент они были родителями, радующимися, что их ребенок здоров и может вернуться к нормальной жизни.
Ему так не хватало этого ощущения, но его удовольствие было омрачено осознанием того, что они играют с огнем.
Глава 7
Спустя два часа Сюзанна сидела вместе с Мэттью и Флинном в зимнем саду и наблюдала за тем, как они поглощают кексы с бананом и шоколадной крошкой. Она встала до рассвета и напекла множество этих вкусностей, чтобы порадовать Флинна. Ее старания были вознаграждены. Отец и сын съели больше кексов, чем она ожидала.
Зазвонил телефон, который Мэттью взял с собой. Он протянул его Флинну:
— Это, наверное, бабушка.
Лицо Флинна просияло.
— Бабуля? — произнес он в трубку.
Очевидно, ответ был утвердительный, потому что Флинн тут же начал рассказывать собеседнику о своем пребывании в больнице.
Мэттью придвинулся ближе к Сюзанне и тихо произнес:
— Это родители Грейс. — Его теплое дыхание коснулось ее уха. — Они звонят каждое воскресенье в десять утра.
Внутри у нее что-то болезненно сжалось.
— Здорово, что они интересуются его делами.
— Они его обожают, — ответил Мэттью, глядя на своего сына. — Грейс была единственным ребенком в семье, поэтому больше внуков у них не будет. Они часто у нас гостят и никогда не забывают звонить по воскресеньям.
Ему не было необходимости говорить остальное. Сюзанна знала, что родители Грейс — это одна из причин, по которой он никогда никому не скажет, что она биологическая мать Флинна. Разве он может причинить им боль, заявив, что их единственный внук им не родной? Отняв у них последнее, что их связывает с трагически погибшей дочерью? Это было бы слишком жестоко. Она не стала бы требовать от него подобного.