эльф тут же подошел. Вместе мы подошли к деревьям, пока я, склонившись, рассматривала корни, часовой, наложив стрелу на тетиву, всматривался в лес. И тут с гор пришла новая волна магии, руна в центре мохового ковра вспыхнула и тут же погасла. Эльф дернулся, а я в очередной раз чихнула и вспомнила.
Мне было лет десять, когда отец взял меня с собой к подгорникам, он придерживался мнения, что изучать культуру и обычаи народов только по учебникам бессмысленно. Я должна была остаться в пещерах на пару лет под присмотром подгорного короля. Но стоило мне приблизиться к горам, как у меня началась жуткая аллергия, зелье перестало помогать спустя неделю, подгорные шаманы не могли ничего сделать, от их заклятий становилось только хуже. И не удивительно, чем выше была концентрация магии, тем быстрее рос терэтар ― мох, который использовали черные дворфы для маскировки и усиления своих рун, там он был повсюду.
― Здначид, гдномы, ― мой злой шепот заставил часового вздрогнуть.
Я вернулась в палатку за флягой, сделала изрядный глоток и, почувствовав, что аллергия отступила, пошла будить Риареля. Стоило мне откинуть полог палатки, как эльф открыл глаза и уставился на меня. Недоумение. Радость. Предвкушение. Он потянулся ко мне, я шагнула назад, веревки жалобно тренькнули и оборвались, палатка обрушилась на эльфа, а мне пришлось быстренько прятать свои когти в карманах. Под завалом с досадой выругались, платка зашевелилась, и на свет вылез недовольный встрепанный маг.
― Я вижу, Свет все же заговорил в вас.
― Не так громко, как хотелось бы, но именно он привел меня сюда.
Риарель даже встал чуть прямее.
― Как выглядит король гномов?
― Свет привел вас ко мне ради этого? Если да, то Свет мог бы…
Эльф встретился со мной взглядом и осекся.
― Он едва достает вам до плеча, но это не мешает ему вить из нас веревки, в этом он похож на Ниир Таша, та же волчья хватка. Грор слеп на один глаз, говорят, что под повязкой у него пустая глазница, а глаз он отдал в уплату шаману за истинное пророчество.
― Это то, из-за которого сейчас все подгорники сидят без выпивки?
Эльф кивнул.
― Грор весьма тщательно соблюдает традиции своего народа, он бреет голову наголо, традиционно заплетает свою бороду в семь кос, и любит говорить, что жизнь ― сражение, а каждая победа приближает его к смерти, ― эльф едва заметно усмехнулся.
Я тихо застонала, неправильные эльфы неправильно назвали гномов, а договориться с дворфами и при этом хотя бы остаться при своем ― уже искусство. Где-то далеко на мой жалобный стон откликнулись волки, а с гор волной спустилось новое поисковое заклятье. Мох чуть заметно вспыхнул, руки сами потянулись за флягой.
― Мне нужен запас этого зелья на пять дней минимум, лучше на неделю. У тебя хватит ингредиентов?
Маг задумался, повернулся к палатке, взмах руки, и веревки вновь натянулись, Риарель откинул полог и скрылся внутри. Послышалась возня, что-то звякнуло, и эльф вылез наружу.
― Дней на пять точно хватит.
― Хорошо, тогда не будем терять времени. Поднимай лагерь. Жду вас у входа.
― Но, Ваше Величество!
― Меня ведет Свет, ― отрезала я. ― Через час жду вас наверху.
Прежде чем идти к двери, я заглянула в свою палатку, Шен спал на моем месте, сидхе где-то гулял. Прихватив меч, я пошла к лесу. На самом краю поляну дорогу мне преградили Шиен и Лиор.
― Там опасно, лес не спит, ― сидхе смотрел куда-то поверх моей головы.
― Эльза, дождитесь хотя бы утра, ― раздался сзади голос мага.
Последнее, что я собиралась делать ― это ждать утра. Дворфы плохо переносят дневной свет и долго к нему привыкают, и им все равно, день или ночь на поверхности, и что-то мне подсказывало, что когда бы мы к ним не заявились, все равно придем не вовремя.
― Риарель, когда ты здесь был в прошлый раз, король принимал тебя на закате и рассвете? ― уточнить не будет лишним, вдруг это все же гномы, а не дворфы.
― Да, на рассвете.
Все же у эльфов потрясающая связь с природой, иногда даже завидую.
― К рассвету будем на месте.
Я попыталась обойти сидхе и продолжить подъем наверх, но не тут-то было, мне под ноги кинулся Шен. Он вился вокруг, скулил, не пуская дальше.
― Там опасно, ― повторил сидхе.
Пришлось нагнуться, взять пса на руки и потерять еще пару драгоценных минут на бесполезный спор.
― Риарель, готовь зелье, мне нужно, чтобы у меня была целая фляга, ― маг подался вперед, готовый возражать, ― я пойду туда одна. Можешь считать это желанием Света.
― Как пожелает, Ваше Величество, ― недовольно проворчал эльф, развернулся и пошел обратно к лагерю.
Я вручила Шена сидхе.
― Лиор, я иду одна.
― У реки ты была одна и чуть не погибла. Лес опасен.
― Сейчас я ― самое опасное, что есть в этом лесу.
Сидхе внимательно посмотрел на меня, повернулся и посмотрел на лес, Шиен недовольно фыркнула, похоже, лес ей тоже не нравился.
― Шен пойдет с тобой.
Пушистой клубок был возвращен мне обратно, пес радостно взвизгнул и завилял хвостом так, что я его чуть не уронила, пришлось срочно опускать провожатого на твердую землю. Шен только того и ждал, секунда, и белая тень уже мелькает между деревьями. Невольно улыбнувшись, я направилась за ним. Отойдя на десяток шагов от лагеря, я обернулась, Лиор стоял на границе леса и смотрел мне вслед.
Шен то убегал вперед, то возвращался, а я упорно продиралась вверх по узкой тропинке, еще несколько часов назад бывшей вполне широкой и удобной тропой. С каждым шагом желание подпалить моховой ковер, а вместе с ним и весь лес, становилось все сильнее. Да, дворфы ― это далеко не гномы.
Отец любил повторять: «При виде врага рука гнома тянется к топору, черного дворфа ― к яду», ― а потом зловеще усмехался и добавлял: «А руки темного лорда остаются на месте, ведь над головой его врага уже занесен топор, а в кубок добавлен яд».
Далеко мне еще до моего славного родителя, и пока приходится самой тащиться сквозь пропитанный магией лес. С каждым шагом вокруг становилось все темнее, с гор пришла новая волна магии, и темнота наполнилась приглушенным бормотанием, скрипом ветвей, шорохом шагов. Шен выскользнул из мрака на