на этот поступок. Возможно, необходимость разыграть пред Сирилом сострадание, а, возможно, и уважение к противнику, заставившему сегодня почувствовать холод смерти, стоящей прямиком за спиной. Не знаю. Как уже говорила: в последнее времямаска начала сливаться с настоящей личиной.
После этого боль в ноге вновь вернулась, теперь уже стократ отплатив за всё время, что я ею пренебрегала. Встать мне стоило просто колоссальных усилий, однако, я всё же смогла это сделать, пусть и слегка покачиваясь. Дальше, по предписанию, подняла меч вверх, оповещая всех о завершении боя. Разумеется, никто не стал аплодировать, так как с самого начала эксили пришли сюда поглазеть вовсе не на мою победу. На лицах многих от одной лишь мысли о том, что человек победил эксиля, да ещё и в его истинной форме, застыло выражение страха и паники. Ну что ж — привыкайте.
Я же смотрела лишь на Сирила, стоящего у перил королевской ложи, и думала о том, что мне дальше делать. Образ ангельской девочки сегодня был разбит вдребезги, и теперь он видел во мне самого что ни на есть настоящего воина — убийцу, покрытого кровью с головы до ног. Даже с такого расстояния я могла прочитать в глазах короля радость, удивление и истинный ужас. Это — цена, которую мне пришлось заплатить за жизнь и победу. Теперь остаётся лишь верить в то, что я сделала правильный выбор.
***
Ошибка, совершенная мною в тот день на арене, ещё долгое время напоминала о себе каждой ночью, стоило лишь закрыть глаза и погрузиться в пучину из беспросветных кошмаров. Сначала я думала, что, после всего произошедшего, стала обычным параноиком, однако, в конце концов пришла к выводу, что мои страхи вовсе не беспочвенны.
С момента «Королевской битвы» прошла уже неделя. И за всё это время ни Аки, ни Вик, ни даже Сирил ни разу не спросили меня о том, что же всё-таки случилось в тот день на арене. Думаю, накричи Сирил на меня и обвини в предательстве — сейчас я бы чувствовала себя намного увереннее и спокойнее, чем при нынешних обстоятельствах. Всё дело в том, что теперь я абсолютно не знаю, чего ожидать и на что надеяться. Вокруг меня словно расставляют невидимые сети, а я никак не могу найти ни их конца, ни начала. Ну, и воспоминания о разговоре, произошедшем между мной и Сирилом в день битвы, уже после её окончания, лишь усиливает данные опасения.
После экстренной операции на ноге (слава всему, с ней всё было далеко не так ужасно, как мне изначально казалось) и обработки наиболее серьёзных царапин меня оставили на ночь в одной из больниц Аксиллы, особенно отметив, что выспаться для меня просто жизненно необходимо. Самособой, подобная рекомендация заснуть мне никоим образом не помогла, и большую часть той ночи я провела, втыкая в одну точку и анализируя события прошедшего дня. Так продолжалось где-то до одиннадцати-двенадцати часов — аж до момента, когда я услышала осторожный стук в дверь (открыть окно тогда просто физически не смогла бы). О том же, кто именно почтил меня своим визитом в столь позднее время, я догадалась ещё до того, как дверь отворилась.
— Так и думал, что ты не спишь, — улыбнулся Сирил Девериус, присаживаясь возле меня на кровати.
Конечно, я ожидала от него всплеска злости, обвинений во лжи, предательстве, да и вообще всех смертных грехах, вместе взятых — однако, ничего подобного так и не услышала. Сирил просто взял меня за руку и сказал следующее: «Спасибо. Спасибо за то, что выжила и вернулась ко мне, несмотря ни на что». По правде говоря, тогда я была в настоящем шоке и просто уставилась на него, не шевелясь и даже не моргая. В голове же не было ни одной мысли по поводу того, что здесь вообще происходит. А ещё… Складывалось впечатление, будто Сирил благодарил меня за то, что я предпочла жизнь спектаклю.
— И больше ты мне ничего сказать не хочешь? — сама не знаю, зачем задала этот вопрос.
— Конечно же, хочу. Теперь, когда уже всё в порядке, я хочу спросить тебя снова, на этот раз официально. Кхе-кхе, — по мечущемуся из стороны в сторону взгляду можно было понять, что его величество действительно нервничает, говоря мне всё это. — Ты правда согласна стать моей королевой? Ты выйдешь за меня, Ада Норин?
Всё было слишком хорошо. Подозрительно хорошо. Поэтому на мгновение я засомневалась в очевидном ответе. Однако в конце концов решила, что отказаться сейчас — куда опаснее, чем демонстрировать двуручный стиль пред сотнями эксилей. С самой счастливой улыбкой, которую только смогли изобразить мои уставшие мышцы, я уверенно кивнула.
Вот только навязчивые мысли о подвохе, заложенном во всём этом, не переставали преследовать меня с того самого дня. Что вообще происходит?! Сирил не мог не понять очевидного — так почему просто отмалчивается?! Планирует превратить свадьбу в казнь? Или же что-то ещё покрупнее? Совершенно не понимаю, что здесь творится!
Пять дней назад по Пандоре справили панихиду. Обычно тела эксилей отправляют на переработку и выплавляют оружия из их оперения (даже для богачей здесь нет исключений), однако, в этот раз Анжи истерили настолько сильно, настаивая на том, чтобы похоронить бывшую королеву у себя в склепе, что его величество решил: согласиться с ними будет куда легче, чем спорить. Сирил, Вик и Аки тоже присутствовали на проводах Пандоры Анж-Девериус — для этого они специально летали в двенадцатую зону на один день. Конечно, я хотела отправиться туда вместе с ними (дай мне волю — месяцами бы из библиотеки Анжей не выползала), однако, сначала Сирил заметил, что с моим ранением пока лучше не покидать больницу, а потом и Вик ненавязчиво напомнил, из-за кого вообще проводится данная церемония. В общем, подключив логику, я и сама пришла к выводу, что в данной ситуации лучше тихо сидеть дома и не высовываться.
Позавчера врачи, наконец, разрешили мне самостоятельно передвигаться (на самом деле, просто не нашли, что возразить на моё «я ухожу!»). Совру, если скажу, что сейчас нога совсем не болит — пройдя пятьсот метров, уже хочется упасть замертво. Однако лежи я и дальше в той больничной палате — и мне становилось бы только хуже. Уверена: чем-то занимаясь, я поправлюсь намного быстрее, чем просто пялясь в потолок и считая трещины в стенах. К тому же я хотела полностью встать на ноги к сегодняшнему дню — дню своей свадьбы.
Эксильская процедура бракосочетания