в окно около часа ночи, совершенно не страшась разбудить. Когда я отодвинула задвижку, чтобы впустить его, он сгрёб меня в охапку и поднял в воздух. Из опасения выскользнуть и умереть раньше времени я не сопротивлялась — просто терпеливо ждала, когда его величество, наконец, выберет подходящее для приземления место. К моему огромному облегчению (не очень-то приятно чувствовать себя таскаемым туда-сюда мешком с картошкой), это произошло довольно быстро, и уже спустя полминуты Сирил опустился на самый плоский (а, соответственно, и безопасный) участок крыши, который только сумел обнаружить.
— И зачем это было нужно? — поинтересовалась я, присаживаясь и сбрасывая ноги вниз — к земле, которую отсюда не могла отчётливо видеть. — Мы с тобой неплохо поговорили бы и у меня в комнате.
— Там ещё Венди. Я же хочу побыть только с тобой.
Изначально решив с ним не спорить, к моменту, когда Сирил присел рядом, я уже успела уйти в свои мысли. Тогда в них была слишком большая неразбериха, чтобы я могла обращать внимание на нечто иное, пусть и происходящее вокруг меня. После смерти Ната события стали разворачиваться слишком уж быстро. Меня хотели казнить, но я стала королевской советницей, смогла избавиться от Лудо Девериуса, и вот сейчас готовлюсь к тому, чтобы примерить на себе золотой венец, а вместе с ним и статус её величества королевы. Жаль, что Нат этого не видит. Жаль, что не знает, сколь близко я подошла к исполнению нашей общей мечты и цели. Он бы обязательно оценил и сказал, что я постаралась на славу. Но ничего. Совсем скоро всё, наконец, закончится: моя коронация непременно станет смертным приговором для всего эксильского рода.
— Эй! Я с тобой разговариваю! Да что такое?! — наконец я смогла расслышать обращённые ко мне слова Сирила, всё ещё долетающие как будто издалека.
— Всё хорошо. Извини, слегка задумалась. Ты что-то сказал?
— Конечно, сказал! Ты что, вообще не слушала?
— Прости. Просто немного волнуюсь из-за предстоящего.
Мой взгляд, полный раскаяния, помог сменить гнев Сирила на милость, и, тяжело вздохнув (как бы говоря: «ну что с тобой поделать?»), он взял меня за руку.
— Я попросил тебя ещё раз пообещаться мне, что завтра ты обязательно выживешь. Выиграешь и вернёшься ко мне.
— Сколько ещё раз я должна это сделать, чтобы ты, наконец, успокоился?
— Этот будет последним. Даю слово.
— Хорошо, — не знаю почему, но серьёзность на лице Сирила Девериуса позабавила меня и заставила улыбнуться. — Я обещаю, что непременно вернусь к тебе, мой король.
После этих слов Сирил притянул меня чуть ближе и поцеловал нежно, трепетно, осторожно — так, словно боялся, что с первыми солнечными лучами я растворюсь в ночи, став ещё одним новым светилом, — а не пылко и страстно, как обычно делал до этого. Последовав его примеру, я запустила руки в густые волосы короля и, при хорошем стечении обстоятельств, своего будущего мужа. Тогда-то это и произошло снова! Абсолютно для себя незаметно, я потеряла связь с разумом и отдала бразды правления глупым и ненадёжным эмоциям. Вслед за этим пониманием пришло и осознание того, что я потерпела полное сокрушительное поражение.
***
После полумрака сырых подземелий, в коих я провела большую часть того судьбоносного дня, не было ничего удивительного в том, что, стоило лишь решётке подняться, и солнце тотчас меня ослепило. Было около трёх часов дня, и пик его сияния, слава всему, уже прошёл (это не могло не радовать, поскольку в доспехах было до ужаса жарко и без сего отягощающего обстоятельства). Однако, даже так, пришлось дать глазам около минуты, чтобы те смогли адаптироваться к новому освещению.
Не так давно ко мне пришло пятеро эксилей (по гербу можно было понять, что из личной гвардии Понтийского) и приказали следовать за ними. Само собой, я не стала спорить, ведь давно уже знала — пора. Меня попросили подождать в комнатушке, ещё меньше первой, где не было абсолютно ничего, за исключением решётки, заменяющей собой одну из стен. Она выводила прямиком к центру гудящей от весёлых голосов и радостных криков бойцовой арены. Спустя какое-то время, когда я уже успела заскучать, кто-то, видимо, играющий здесь роль рефери, вышел к самому центру арены и прокричал что-то (что именно — я не смогла разобрать), подав сигнал к открытию врат. Моя решётка тотчас потянулась вверх, и я отчётливо увидела, как тоже самое происходит и на другой стороне арены. Когда прутья наконец замерли, оттуда вышла Пандора всё в том же ярко-красном доспехе, в котором я видела её около часа тому назад. Единственным отличием было то, что в этот раз она не держала шлем в руке, а надела его на голову, умудрившисьпри этом спрятать внутри косу длиною почти что до пола. Услышав, как гул толпы растёт в геометрической прогрессии, я последовала примеру её величества королевы (пока что) и сделала шаг навстречу яркому свету.
Переполненные до краёв трибуны (свободных мест мне не удалось найти, на некоторых же сидели по двоеи трое) тотчас взорвались от бурных оваций и громкого свиста. Разумеется, сначала я подумала, что так зрители надо мной издеваются, однако, уже очень скоро поняла: они действительно мне аплодируют. Похоже, всем здесь было глубоко плевать на то, человек я или эксиль, главное — что я обещала присутствующим возможность скоротать время за просмотром незабываемого, слегка кровавого и столь редкого шоу.
Судья с энтузиазмом что-то говорил (обращаясь, по большей части, к зрителям, а не к нам с Пандорой), однако, что именно он там бубнил себе под нос, я так и не поняла. В то время моё тело практически до краёв переполнил адреналин, и всё, на что я была способна — это пожирать Пандору одним только взглядом, в точности также, как уже давно делала и моя сегодняшняя оппонентка.
Вдруг я услышала, как толпа ни с того ни с сего заорала ещё громче и оглушительней. Переведя взгляд на судью, рефериили кем он там был, я тотчас поняла, в чём именно здесь причина. Этот эксиль-мужчина со скошенной набок чёлкой (теперь буду называть его «Чёлочкой») поднял вверх руку и начал обратный отсчёт. Больше прочитав по губам, чем услышав из его уст цифру «три», я сделала вдох полной грудью. Два. Сжала меч посильнее и выставила пред собой. Один! Чёлочка резко опустил руку и тотчас взмыл высоко в небо. На арене больше никого не осталось. За исключением меня и Пандоры.
Пока королева продвигалась вперёд твёрдой походкой, я могла думать лишь об одном.