капитана, лицо его уродовали два длинных шрама: один пересекал нос и кривил верхнюю губу, второй шел через лоб и левую бровь. Шрамоносец прищурился, глядя на Терина, и Титус заметил, что глаз в левой глазнице у него стеклянный.
– Эй, парни, – рявкнул Нортон. – Мы же договорились, что до самой реки вы сидите внизу.
– Ага, – отозвался бледный и провел языком по желтым зубам. – Только душновато там, капитан. Вот и вышли воздуха глотнуть.
Нортон буркнул Терину:
– Оставь пока денежки при себе. Я их потом заберу.
Терин поспешно вернулся к Титусу.
– О чем они думают?
– Усатый хочет утащить нас в кубрик. Связать. Рассчитывает продать нас в Лукуре. А второй… – Тут Титус побледнел, а в его глазах выступили слезы. – Нужно уходить, Терин, прямо сейчас. Пока мы еще не отплыли слишком далеко. – Дрожа всем телом, он оглянулся через плечо на пирата со шрамами. – Нельзя здесь оставаться ни минуты.
Терин снова чертыхнулся, посмотрел на свои руны, потом перевел взгляд на стремительно удаляющиеся доки:
– Значит, уходим. Поплывем вон туда. – Он жестом показал на участок побережья между морскими доками и краем устья реки. – До берега прилично, вряд ли дионахи нас увидят.
Титус решительно кивнул:
– Достаточно будет, если ты пронесешь нас половину пути. Остальную часть мы проплывем.
– Уверен?
– Да. Если ты израсходуешь весь кваир, у тебя не останется сил плыть. И не старайся удерживать нас над водой – мы все равно промокнем.
– Точно, – согласился Терин. Взгляд его стал слегка безумным. – Готов?
– Эй! А ну, отошли от леера! – крикнул капитан и направился в их сторону.
Головорезы засеменили следом.
– Давай! – завопил Терин.
И они прыгнули.
Первым в воду с громким плеском шлепнулся Титус, подняв целый фонтан брызг. Малыша тут же подхватило течением, и он отчаянно замолотил руками по воде, пытаясь оставаться на поверхности. Внезапно он почувствовал, как что-то тянет его наверх, и, подняв голову, увидел Терина.
– Хватайся! – Терин протянул ему руку. – Мне легче поддерживать один пузырь.
– Ах вы, поганцы! – донесся с удаляющегося баркаса разъяренный рев. – Вы покойники! Попомните мои слова! Вам конец!
Терин схватил Титуса за руку и принялся тянуть наверх, при этом ноги его немного погрузились в воду.
– Похудеть бы тебе немножко, мышонок.
– Я работаю над этим, – огрызнулся тот. – А если еще раз так меня назовешь, клянусь, я тебя ударю.
Терин насмешливо фыркнул, но все же решил не испытывать судьбу.
– Извини.
– Нет, Терин, я серьезно.
– Да понял я, понял.
– И когда доберемся до берега, я буду решать, на чем мы отправимся в Банок. Ясно тебе?
Терин, покосившись на него, кивнул:
– Как скажешь, Титан.
На сей раз Титус не стал спорить с новым прозвищем.
Глава 75
Три дня Фин и Содья провели вдали ото всех, наслаждаясь близостью и с осторожностью открывая друг другу самые потаенные секреты, которые прятали даже от самих себя. Ни он, ни она не могли бы дать название тому, что теперь происходило между ними; они не обсуждали этого вслух, боясь, как бы слова не разрушили их новый, совсем еще не изведанный и манящий, но такой хрупкий маленький мир.
Поэтому, возвращаясь в берлогу, оба нервничали, ожидая, что начнутся расспросы и придется объяснять то, о чем они говорить не хотели.
Опасения их, однако, оказались напрасны. В берлоге не было никого, кроме Сануэзы.
– Толк? – удивился Фин. – А где остальные?
Вор сидел за столом, держа в руке кружку. Пряный запах, заполнявший всю комнату, не оставлял сомнений в содержимом: это был густой, словно патока, черный гамбит. Фин его терпеть не мог – из-за убийственного аромата и чересчур крепкого вкуса, – но Толк, Содья и Нэлдон очень любили.
– Ушли, – ответил Толк и хлебнул из кружки.
– Куда ушли? – спросила Содья.
– А кто куда. – Язык у Сануэзы слегка заплетался. – Квинн пару дней назад очнулась и накинулась на нас: зачем, мол, мы тебя отпустили. Мы с Нэдом ей говорим: «Да успокойся ты уже наконец», а она будто не слышит. – Он коротко заржал и снова приложился к кружке. – Вчера вроде остыла – точнее, перестала кричать, что кишки тебе выпустит, – но заявила, что не хочет больше иметь с тобой никаких дел. Я, говорит, по горло сыта всей этой политикой, а вы идите к черту. Она имела в виду меня с Нэдом.
– Куда она ушла? – спросил Фин. – И где Нэлдон, Сидж и Поли?
– Квинн втемяшила себе в голову, что должна забрать себе лодку, которая принадлежала ее семейству. Подбила на эту авантюру и Поли с Сиджем, пообещав сделать их то ли старпомами, то ли боцманами, не помню уже. Пыталась и нас с Нэдом уговорить, но я сказал, что дождусь вас и потом мы вместе отправимся в Ямы. А Нэлдон сказал, что ему надо пройтись. Кажется, вчера вечером это было. Утром просыпаюсь – Нэда нет. Квинн сказала, что ей некогда его ждать, и они ушли втроем, а я остался один со стариной гамбитом.
Он хлопнул по ближайшему бочонку, и немного черной жижи выплеснулось из кружки на стол.
– Кеос, только не это, – прошептала Содья. – Она все-таки решила украсть «Прыткого»!
– Это было на рассвете, – продолжал Толк и сделал большой глоток из кружки. – Значит, либо они угнали лодку и теперь на пути к Хелмстукской бухте, либо давно мертвы. – Он залпом осушил кружку, громко отрыгнул и с грохотом опустил ее на старую дверь, служившую крышкой стола. – По мне, так оба варианта хороши: угнали они посудину и померли – или померли, а угнали уже потом, все равно они сделались привидениями. Привиденческие пираты.
– Толк, – сказал ему Фин, – ты пьян.
– Я уже бывал пьяным – это совсем другое.
– Ты пьян в стельку.
– А вот это больше похоже на правду.
Содья снова тихонько выругалась.
– Нужно их найти, пока они не натворили глупостей.
– А с ним что делать? – спросил Фин, тыча большим пальцем в Толка. – Опасно его тут бросать в таком состоянии.
– Чушь собачья. – Толк сплюнул. – Я в порядке, не то что эти пиратские привидения.
– Он пойдет с нами, – заявила Содья. – Помощник нам пригодится.
Фин смерил пошатывающегося вора хмурым взглядом:
– Чем он поможет нам, в таком-то виде?
– Ничем. Поэтому сначала я очищу его организм.
– Почистить? – переспросил, запинаясь, Толк. – Мне мыться не надо. – Он задрал руку, понюхал подмышку и скривил черные от гамбита губы. – А может, и надо.
– Отойди, – приказала Содья Фину.
Тот послушно шагнул в сторону. Девушка поднесла руки к груди и стала вращать кистями. Через несколько секунд тени, чьи цвет и