– Не люблю острое, – упрямо проворчал Джон.
– Это в самом деле бар для работяг – синих воротничков, или так – стилизация? – поинтересовалась Оливия.
– И то и другое, – ответил Ричард. – Начинали как стилизацию. Несколько лет назад, до кризиса, у молодежи за двадцать была мода приезжать сюда в спецовках и комбинезонах. Так хорошо ездили, что за ними потянулись настоящие работяги. Потом экономика рухнула, продвинутые юноши сами вдруг оказались работягами, и, по-видимому, уже навсегда. Здесь парни от станка. У них, правда, цветные ирокезы, университетские дипломы, да и станки они программируют на компьютерных языках. Я думал, как бы их назвать. Пожалуй, лазурными воротничками.
– А много ли сюда заезжает клиентов частного терминала?
– Вы не поверите.
Принесли заказ. Разговор на время стих, затем Оливия поведала свою историю, старательно не упоминая, на кого работает (хотя и без того было ясно), и объяснила, откуда знает то, что знает.
– Многого рассказать не могу. Я скорее рассчитывала узнать что-то полезное от вас. А поскольку вам уже известны имена Соколова и Иванова, я делаю вывод, что еще не совсем потеряла нюх.
Ричард достал айпад и показал ей снимки бумажного полотенца с письмом Зулы. Оливия так и впилась в записку глазами.
В определенном смысле Зула и русские – ложный след. МИ-6 они абсолютно не интересовали. МИ-6 охотилась за Джонсом и за любыми разведданными, которые могла получить попутно. В Сямыне операция складывалась неплохо, но тут пришли русские и всё испортили. История с «Т’Эррой» и «REAMDE» Оливию отвлекала; зависание в байкерском баре с создателем и главой Корпорации-9592 годилось лишь как приятное времяпрепровождение, путать которое с продуктивной деятельностью не следовало. Поэтому Оливия придерживалась основной рабочей линии. А после долгого и затратного преследования в Замбоанге – официально одобренной миссии (тяжелой и опасной для людей Шеймуса), которая, по всей видимости, привела к нескольким смертям, – Оливия воспринимала побочные линии крайне скептично. Однако у нее было смутное предчувствие, что бокал пива в компании Ричарда Фортраста в будущем принесет гораздо больше пользы, чем поездка в Манилу. Почему, она не могла объяснить. И по той же причине ломала голову, по какой статье пустить расходы на этот ужин. Впрочем, придумывать не пришлось: Ричард расплатился за всех, а потом отвез ее в отель.
Лишь к одиннадцати часам следующего утра она приступила к САГ – Североамериканскому гамбиту, как назвала версию, согласно которой Джонс на угнанном самолете добрался прямиком до Америки. Ее контактные лица здесь, в сиэтлском офисе ФБР, очевидно, контролировались из Вашингтона, а там версию приняли всерьез и решили отработать. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, что теория понравилась, причем настолько, что под нее выделили ресурсы. Но вел этот проект явно бюрократ, сильно замороченный на контроле человек с технарским складом ума. Другими словами, не Шеймус Костелло. В Вашингтоне гробили силы на повтор работы, неделю как проделанной в МИ-6: на моделирование предполагаемого полета. Всё новые и всё лучшие «средства задействовались», всё более «сверхпрофессиональные специалисты подключались к делу» – об этом Оливии сообщали через вторые и третьи руки. Судя по тону писем и выражениям лиц, ей следовало высоко это ценить. Однако тут, в тысячах миль от столичных конференц-залов (вот где кипела настоящая работа!), эти старания давали нулевой результат, а время уходило. Только через сутки после встречи с Ричардом Фортрастом она получила доступ к некоторым данным, необходимым для серьезной работы по САГ: к списку бортовых номеров частных самолетов, приземлившихся в США в предполагаемое время (то есть недели полторы назад), и к детальным космоснимкам глухомани американского северо-запада, на которых компьютерный алгоритм обнаружил белые объекты, напоминающие корпус самолета.
Вскоре после полудня пришло сообщение от Ричарда Фортраста: тот просиживал штаны на автобусной станции в паре кварталов отсюда и спрашивал, как насчет чашечки кофейку. Оливия с головой ушла в срочную работу, но ее слишком уж дразнило загадочное предложение и очень хотелось кофе. К тому же Ричард – приятная компания. Она спустилась на лифте и пешком дошла до станции, где обнаружила сидящих на скамейке Ричарда и Джона, которые читали «Нью-Йорк таймс» и «Ридерз дайджест» соответственно и ждали автобус из Спокана – тот задерживался из-за погоды на перевале Сноколми. Из своей крепости в Айдахо решил приехать и провести немного времени со старшими братьями Джейкоб Фортраст.
– Чувствует себя бесполезным, – по-родственному бесстрастно и безжалостно объяснил Ричард его поведение, – а когда понял, что в Китай мы все-таки не летим, сел в автобус и поехал.
Он посмотрел на Оливию поверх очков и прочел в ее глазах не высказанные из вежливости вопросы: «Разве у него нет машины?» и «Неужели он такой бедный, что нет денег на авиабилет?» Ричард сложил газету и кратко познакомил Оливию с системой воззрений Джейка. Излагал он ее, по-видимому, не в первый раз, и потому хотел объяснить предельно ясно. Нарочито невыразительным тоном Ричард давал понять, что полностью не согласен с Джейком, однако поделать ничего не может, а обсуждать очевиднейшую нелепость нет смысла.
Вскоре после этого короткого инструктажа подъехал автобус, и из него вместе с вереницей пенсионеров, представителей нацменьшинств, детей, не имеющих пока водительских прав, и разных неблагополучных персонажей выбрался Джейк. Оливия, несмотря на старания Фортрастов, остро ощущала себя лишней, однако прогулялась с ними до книжного магазина, который Джейк хотел посетить. Поскольку верил он во всякую ересь, Оливии стало особенно любопытно, почему Джейк первым делом идет в книжный. Во всяком случае, прогулка помогла ей наладить контакт. Оливия не представляла, как этот человек отреагирует на ее азиатскую внешность, однако Джейк оказался душевным, открытым и даже называл себя психом и чокнутым – видимо, чтобы Оливия (вернее, Лаура, как она все еще представлялась) чувствовала себя менее скованно. Джейк был полностью в курсе последних событий в истории с Зулой и знал, при чем тут Лаура. Всю дорогу в автобусе он обдумывал ситуацию и теперь сыпал вопросами и версиями, говорившими об остроте и живости его ума.
– Почему вы живете именно так? – наконец решилась Оливия, когда они сидели друг напротив друга за столиком в магазинном кафе.
До этого Джейк успел с ходу найти нужную книгу (руководство по ведению органического сельского хозяйства), а Ричард и Джон ушли бесцельно бродить среди полок, и, похоже, надолго. Она угостила Джейка чашечкой кофе, и тот снова начал подтрунивать над своим житьем. Однако Оливии несколько наскучили эти танцы вокруг неупоминаемого – лучше уж спросить в лоб. Ей как человеку чужому это, наверное, простят.