нескладный текст, даже если он содержит архаические прослойки, многое дает для изучения сказки в целом, сюжетов, мотивов, образов. Он может служить драгоценным историческим материалом для изучения древнейших представлений и современного сказочнику мировоззрения. Такие тексты могут оказаться ценными и в этнографическом отношении. В своих установках и в технике работы Никифоров, несомненно, был прав. Ошибался он в другом. Он считал, что все, даже фрагментарные и с художественной точки зрения неполноценные тексты надо публиковать полностью. Он предлагал свое собрание различным издательствам, но издательства отказывались публиковать такое огромное, тяжеловесное собрание со множеством неполноценных или отрывочных текстов. Тогда он обратился за помощью к М. Горькому. Горький ответил письмом, в котором возражал против безотборочной публикации произведений народного творчества[720].
Сейчас, по прошествии нескольких десятилетий, нам ясно, что обе стороны со своей точки зрения были правы. Для науки важны решительно все тексты. Но эти тексты нужны специалистам, занимающимся сказкой. Таковых немного, и если тексты хорошо хранятся в архивах, они доступны любому ученому. Для широких масс читателей нужны лучшие образцы, которые позволят по достоинству оценить замечательное творчество народа. Никифоров погиб во время блокады Ленинграда, так и не дождавшись выхода своего собрания.
‹Рассказать о томе под моей редакцией – «Севернорусские сказки в записях А. И. Никифорова».›
Последующие собиратели не пошли путем, предложенным А. И. Никифоровым. Об этом можно пожалеть, так как массовое собирание не исключает, а наоборот, включает записывание и от лучших мастеров.
В основном можно наметить два типа сборников. Одни собиратели идут по стопам дореволюционных собирателей, внося в них, однако, существенные улучшения. Советский собиратель – это не барин, приехавший из города, которому не доверяют и поэтому рассказывают не все. Современные собиратели знают, как подойти к исполнителю, как заслужить его доверие ‹…›
‹Невозможно все перечислить.
Два типа сборников.
Старого типа, сказки одной местности, от лучших исполнителей лучший текст.
Сибирь
Азадовский М. К. Сказки Верхнеленского края. 1. Иркутск, 1925, 1958. 22 сказки.
Гуревич А. Русские сказки Восточной Сибири. Иркутск, 1939.
Север
Карнаухова И. В. Сказки и предания Северного края. Л., 1934.
Рождественская Н. И. Сказы и сказки Беломорья и Пинежья. Архангельск, 1941.
Азадовский М. К. Русские сказки Карелии. Петрозаводск, 1947.
Савушкина Н. И. Сказки и песни Вологодской области. Вологда, 1955.
Урал
Бирюков В. П. Дореволюционный фольклор па Урале. Свердловск, 1936.
Центр
Акимова T. М. Сказки Саратовской области. M., 1937.
Сидельников В. И. и Крупянская В. Ю. Волжский фольклор. M., 1937.
Старый тип. Одни лучше, другие хуже. Указатели. Аарне.
Я назвал далеко не все, только образцы. См. Семинарий Акимовой, 1958.›
Наряду с этим возник совершенно новый тип сказочного сборника, невозможный до революции. Доверие, с которым в деревне обычно встречают ученых из города, привело к тому, что собирателю рассказывали решительно все, что знали. И оказалось, что есть такие исполнители, которые знают несколько десятков сказок, могут рассказывать сутки подряд. (Ср. в сб. Садовникова – Новопольцев.) Впервые с этим столкнулась ленинградская лингвистка, впоследствии профессор Ленинградского педагогического института им. А. И. Герцена Н. П. Гринкова. Изучая говоры, она приехала в Воронежскую область.
‹Дальше: Куприяниха. Гринкова, Новикова и Оссовецкий. Сказки Куприянихи. Воронеж, 1937. Новый тип сборника.›
В те годы казалось, что сказительница Барышникова (Куприяниха) представляет собою исключительное, феноменальное явление; но выяснилось, что это не так. Оказалось, что в недрах народа имеются такие таланты, такие мастера и знатоки, репертуар которых значительно превосходит репертуар Барышниковой.
‹Коргуев.
«Сказки Коргуева», 2 тома 1939 г. по 600 с лишним страниц, 115 текстов.
Господарев.
«Сказки Господарева». Н. В. Новиков, 1941 г.
Другие сборники того же типа: Азадовский и Элласов. Сказки Магая (Сороковикова). 1942. Гофман и Минц. Сказки И. Ф. Ковалева. 1941.›
Такова общая картина интенсивной собирательской работы. Сколько же сказок собрано? В 1929 году Н. П. Андреев сосчитал, что сказок (текстов) к тому времени было собрано около 10 000, из них примерно одна треть опубликована в больших сборниках, одна треть – в различных мелких изданиях и одна треть хранится в архивах. В настоящее время эти цифры сильно устарели. Никто, правда, собранного материала не подсчитывал. Но мы не очень ошибемся, если увеличим цифру по крайней мере вдвое. Изменения, однако, произошли не только в численности собранного материала, но и в соотношении архивного материала и печатного. Сказок записывается так много, что опубликовать их все совершенно невозможно. И хотя у нас публикуется немало, этот печатный материал составляет меньшую часть, а большая часть хранится в архивах.
Есть теоретики, которые полагают, что при таких условиях записывать все новые и новые материалы для того только, чтобы складывать их в архивах, уже не нужно. Эта точка зрения глубоко ошибочна. Количество новых сюжетов, правда, незначительно, в большинстве случаев записываются варианты сюжетов уже известных, но эти новые варианты представляют собой драгоценнейший материал для всестороннего, углубленного и полного исторического изучения сказки и всех связанных с этим проблем. Исследовательская работа у нас сильно отстает от собирательской. Но не всегда так будет. Сказка во всем ее объеме не может быть изучена одним человеком. Для этого требуется работа хорошо подготовленных научных коллективов, для этого требуется длительный срок.
Глава II
История изучения сказки
Проблема жанра
1. Развитие представлений о сказке в XVIII и начале XIX века
История изучения сказки излагалась в русской науке неоднократно[721]. В трудах А. Н. Пыпина, М. Н. Сперанского, С. В. Савченко, Ю. М. Соколова и других история изучения сказки излагается по направлениям и их представителям. Это дает нам возможность, не повторяя уже сказанного, сконцентрировать изложение истории нашей науки вокруг отдельных центральных проблем. Каждая эпоха, каждое течение и отдельные ученые выдвигали новые проблемы, которые подхватывались в дальнейшем развитии науки. Изложение истории нашей науки по проблемам в конечном итоге соответствует изложению по направлениям.
Изучение сказки – часть изучения народного творчества в целом. История этого изучения определяется очень сложными причинами. Она состоит в связи с социальной и политической историей страны и является одним из тех русел, по которому создается и отражается народное самосознание.
Эта сторона здесь не может быть развернута подробно; она развита в книге М. К. Азадовского[722]. Наша задача – дать внешнюю историю изучения сказки, охватить главным образом научно-техническую, научно-методическую сторону дела. Как уже указывалось во введении, одна из центральных задач изучения сказки – определение ее жанровых признаков. Когда сказка стала объектом