на него из–за этого! Вы точно мудрые маги или только делаете вид?
– Настурция любит цикорий и творог, – уведомил меня Альфонсо.
– Исполню, – буркнул я.
После того, как все мы поели, сразу оседлали коней, которых погнали во все копыта. Ландшафт изобиловал холмами и покатостями. Наша пятерка то скакала вверх, то неслась вниз. По правую руку текла река Ольса – тоненькая такая, но богатая рыбой и крабами. М-м-м! Крабы! Вкусненькие!
День, впрочем, медленно и неуклонно подходил к концу. За сегодня мы совершили всего две стоянки и третья, последняя, сейчас предполагала сон.
– Мы уже послушали Калеба и Альфонсо. Про Бархатные Королевства и Ноорот’Кхвазам – проговорила Лютерия Айс, кутаясь в свою мантию. – Кто будет рассказывать следующим?
– Кто спросил – тому и карты в руки, – отозвался Дурнбад, грузно плюхнувшись на заросли дрока.
В зарницах разведенного костра глаза гнома стали похожи на две горных пропасти Будугая.
– Хорошо. Я поведаю вам об Островном Королевстве. Кому–нибудь из вас приходилось бывать там?
– Мне, – серьезно кивнул Альфонсо.
– Ты забыл, что я был там вместе с тобой? – хмыкнул я.
– С тобой? Нет, со мной путешествовал какой–то сутулый грач, а тебя я не припомню. Нет.
– Карр! – возвестил я, кинув в Альфонсо охапку папоротника орляка. – Карр!
– О! Похоже, похоже!
– Я, естественно, читала об Островном Королевстве, – сказала Настурция.
– В Железных Горах про эту страну и слыхивать не слыхивали, где это и что это?
– Тогда спешу удовлетворить твое любопытство, любезный гном, – родничком пропела Лютерия Айс, подбрасывая в пламя пару веточек. – С самых пеленок и до десяти ле, я с моим отцом, капитаном маленького торгового судна «Пачули», много плавала по морю Призраков и Абрикосовому морю. В Ледяное море и Радужное «Пачули» не наведывался, это далеко и опасно, а по первым двум, ходил, да.
– Не могу согласиться с утверждением того, что Абрикосовое и Призраков моря тихие гавани, – отметил я.
– И что ребенку на палубе самое место, – поддержал меня Дурнбад. – Я тут недавно с братом по крови колыхался в трюме «Клинка Ночи». Так вот, мне та тряска не в жилу пришлась.
– Меня не с кем было оставить, – ответила Лютерия Айс. – Моя мама умерла родами, а у папы не было денег, чтобы нанять мне няньку. Да и кто бы присмотрел за мной лучше, чем родной отец? Он очень оберегал меня, и… Море… Я полюбила его всем сердцем. Я не боялась его штормов и беснующихся волн. Они, как и пятерка матросов, были мои верные друзья. Но мы отклоняемся от темы, – улыбнулась магистр Ордена Милосердия. – Вы правы, соленые просторы своенравны. И однажды «Пачули2 почувствовал их прихоть на себе самом. В тот день разразилась буря, какой я до этого никогда не видела. Ревел ветер, и ураган рвал наши паруса. Корабль подхватило волной и понесло в необъятную ширь. Сколько бесновалась буря? Сказать не могу. Нас выкинуло в океан Безнадежности, в ту бесконечную гладь, что простирается от края до края. Понять, куда править, чтобы вернуться к рубежам Соединенного Королевства было нельзя. Спустился влажный смог, и звезды смазывались в единое пятно, а солнце словно потерялось. «Пачули» блуждал и блуждал, пока на обозримой кромке не замаячили земли. Мы взяли курс на них. То был архипелаг, принадлежащий коммуне «изысхадов» – одной из народностей Островного Королевства. Мирные, в отличие от большинства этносов этой страны, они приняли нас, обогрели, накормили и рассказали о своей истории. Почти неделю мы провели под кровом гостеприимных изысхадов, а потом, набравшись сил и починив корабль, при благоприятной погоде, отчалили к Соединенному Королевству. Покидая изысхадов, я унесла с собой багаж знаний, к которому отношусь как к сокровищу. Не только потому, что я узнала что–то новое, но больше из–за того, что прониклась культурой и странными обычаями тех людей.
– Ты оказывается, такая, отчаянная пловчиха. Мне пока все интересно, – одобрил Дурнбад.
– Я рада. Итак. Постараюсь поделиться своей эрудицией. Бытует мнение, однако, основанное не на голосовой молве, что все люди Островного Королевства немые или что у них вовсе нет языков. Эти толки, распространяемые в Керане, взяты из торговых взаимоотношений между Соединенным Королевством и государством океана Безнадежности. Мрачные галеры из Островного Королевства никогда не заходят в порты, присылая своих негоциантов на базары на лодках и шлюпках. Это действительно так, но из двадцати–тридцати сошедших на сушу мореходцев всего один будет настоящим уроженцем Островного Королевства. И уверяю вас, он умеет говорить. Его свита – безмолвные рабы, плененные в Империи Хло. Их задача принести сундуки и тюки на рынки Хафлана или иных прибрежных городов. Рабов лишают голоса из–за старого поверья, гласящего, что однажды на трон Островного Королевства взойдет невольник. Силой магического крика он заявит свои права на него, и никто не сможет дать ему отпор. Рабов на разбросанных клочках земли в океане Безнадежности очень и очень много. Вообще рабство в Островном Королевстве – суть естественного уклада. И от этого мне, несомненно, грустно. Мне дали посмотреть на карту владений Островного Королевства. Оно включает в себя более ста девяноста черных пятен на синем фоне. Каждое пятно – это суша окруженная водой. Это селение или крепость, имеющее свой герб и свой изолируемый социум с правилами и уставами. Впрочем, во всем Островном Королевстве есть только три неукоснительных и заповедных принципа, распространяющихся на все пристани–твердыни: беспрекословно подчиняться королю–пирату, отдавать старшего отпрыска Сынам Спрута и не признавать никаких демиургов, кроме Шаггудды. Шаггудда – это Монстр Недоступной Впадины, Бог Воды и покровитель Островного Королевства. Шаггудду изображают как огромного кита с зубами–мачтами, глазами-жемчужинами и золотыми плавниками. На скульптурах их красят настоящим золотом или используют медный порошок. У Шаггудды есть два Сына и две Дочери. Сын Спрут – полководец всех морей и океанов, Сын Осьминог ведает храмами, правосудием и врачеванием, Дочь Медуза отвечает за улов, богатство и семейный очаг, и последняя Дочь Акула повелевает барышами, вольностями и корсарской авантюрой. Получается четверо младших богов и один старший – над ними. Как уверяют «островитяне» что все их короли–пираты тянут свою родословную от Самого Шаггудды и являются воплощениями Его наземного отражения.
– Мне все это известно, но послушать от тебя в таком ключе и вспомнить это очень здорово! – похвалил я.
– Почему в тебе нет чувства такта? Почему ты так и норовишь всех перервать? – раздраженно вопросила Настурция. – Что когда нам Альфонсо давал представление о Ноорот’Кхвазаме, что сейчас, когда Лютерия делится своим опытом – ты неизменно влезаешь со своей эрудицией. Может, мы все будем молчать, и слушать только тебя?
Посмотрев на колдунью, я сконфузился (уже второй раз она указывала мне на мою невоспитанность), а потом перевел взгляд на магистра Ордена Милосердия.
– Извини, что вклинился, Лютерия.
– Продолжай,