единомышленником, который поможет облечь идеалы вашей общины в работающие
хозяйственные и юридические стратегии. В случае же, если вы твёрдый
«левополушарный» прагматик, мой совет будет найти союзника,
ориентированного на видение целостной картины, – именно он поможет вам
сохранить душевную открытость и не забыть, для чего изначально вы
собирались воплощать в жизнь свои замечательные идеи.
Для создания общины недостаточно просто собрать людей, навыки, информацию, деньги и время.
Необходимо нечто, объединяющее всё вместе – то, что я называю «чувством общинности» - ощущение
взаимной сопричастности, сплоченности, общего дела, рождающееся от совместно пережитого опыта -
такого как совместное приготовление пищи и общая трапеза, бригадная работа, общие походы на природу
на выходные и, конечно, долгие доверительные беседы.
Собрать и сплести в единую нить людей, полезные навыки, информацию, деньги, опыт – сложно, и
часто кажется, что этот путь непреодолим. Активист движения кохаузинг Зев Пайс назвал его «самым
долгим и самым дорогим тренингом личностного роста из всех, какие вы когда-либо предпринимали».
~~
В следующей главе мы познакомимся с типом человека, способного двигать такие великие дела.
Нас ждут невоспетые герои – основатели общин.
МЫ НАЧИНАЛИ, ЖЕЛАЯ ИЗМЕНИТЬ НАШ МИР…
Роберта Уилсон
Волею судьбы, основанная в 1988 году община Уинслоу Кохаузинг ( Winslow
Cohousing) на острове Бейнбридж в районе Сиэтла оказалась первой в США
общиной, основанной на идеях движения Кохаузинг и построенной руками самих
жителей. Разумеется, опыта в подобных делах, у нас особо не было: только один
человек до этого жил в общине, и лишь немногие хотя бы раз посетили какое-либо
альтернативное поселение. Никто не ездил смотреть на живые жилищные сообщества
в Дании34, а поблизости подобных примеров не знали. Всё, что мы имели в
распоряжении, – это книга «Cohousing»
Маккамант и Дюррета, а также
невероятное количество энергии.
Как и все общины, мы принимали как сильные, так и слабые решения. В
течение двух лет мы встречались каждые выходные, кроме того, многие виделись
среди недели в составе рабочих групп. Такой интенсивный рабочий график
позволил нам купить землю, осилить строительный процесс и к весне 1992 года
поселиться в собственных двухквартирных коттеджах. Пришлось, однако, потерять
немало потенциальных единомышленников – не все могли уделить столько времени
совместной работе. Получить кредит под то, что для банка выглядело как проект
коммуны со средним уровнем доходов, оказалось совсем не просто, и одному
служащему кредитного союза это, может быть, даже стоило его должности. Для
выполнения работ мы нанимали некоторых участников своей же общины – и это
явилось источником серьезного стресса и обид как для этих участников, так и
для группы в целом. Совместные усилия по реализации проекта глубоко сплотили
нашу изначальную команду, но, несмотря на это, после переезда каждый засел по
своим домам восстанавливать силы. В то время как идеализм помог нам пройти
столь сложный начальный этап, на практике мы оказались недостаточно
подготовленными к совместной жизни – слишком многие из нас привыкли двигаться
34 Именно в Дании появились первые живые жилищные сообщества современного типа и
разработана их теоретико-идеологическая база, поэтому Дания считается родоначальницей такого явления,
как кохаузинг. – прим. перев.
в жизни самостоятельно, своим путём.
Естественно, мы не смогли избежать «текучки» в коллективе. Было немало
проблем с новыми жителями, которые часто были полны собственных героических
фантазий и высоко парили вначале, однако больно приземлялись по окончании
«медового месяца». У нас были дети, которые не ладили между собой, и собака,
которая кусалась. Были разводы и смерти, рождение детей и праздники.
Окружающие соседи в большинстве своём относились к нам дружелюбно. Мы
разработали свою систему работ, группируя их по блокам – Управление, Общение и
групповое взаимодействие, Земля, Общее имущество и инфраструктура. Мы
разработали систему питания, с совместными вечерними трапезами пять раз в
неделю. Мы продумали, как принимать общие решения методом единогласия. Мы
научились вести финансовый учёт и учились работать над собственной
эмоциональной грамотностью. Мы по-прежнему трудимся над такими вопросами, как
укрепление партнерских отношений и повышение инициативы в общих проектах или
проведение капитальных улучшений хозяйства, но теперь, наши собрания проходят
более цивилизованно, эффективно и эмоционально открыто. После нескольких лет
бросания в крайности каждый нашел свое место в делах и отношениях с
окружающими. Некоторые испытали разочарование от отсутствия ожидаемой ими
душевной близости, другие, в частности подростки, напротив, чувствовали
дискомфорт от слишком открытой жизни, «как в аквариуме».
Временами большинство из нас, вероятно, задавались вопросом: «Что я
здесь делаю?», и вопрос этот, как мне кажется, рождается в моменты, когда мы в
очередной раз пытаемся подсчитать потраченное на все-про-все время, энергию и
терпение в конфликтных ситуациях. Иногда и я, после долгой внутренней борьбы,
спрашивала себя, зачем нужно вкладывать во что-то столько жизненных сил,
получая взамен, как пока кажется, столь малую отдачу. Однако я уверена и в
том, что в другие моменты, каждый из нас убежденно произносил: «Не могу
представить, чтобы я жил где-либо ещё!», и это отголосок тех самых, глубоко
личных переживаний, которые и делают жизнь в общине столь драгоценной. Я могу
позвонить своей соседке и попросить её выключить забытый на плите кофейник.
Детишки приходят навестить мою собаку и поиграть с ней. Другая соседка
отвлекается на минутку от своих домашних хлопот, чтобы поговорить со мной о
жизни. В лесу мы развеяли пепел умершего члена общины, в саду мы похоронили
нашу собаку. Сестра соседа заглядывает нас навестить и предлагает сделать
массаж. Наших детей отвозят в школу дежурные взрослые. Мы чувствуем, что
вокруг все спокойно, и мы в безопасности.
Наш идеализм, мечтания, подвижничество никуда не делись, но превратились
в почву для практического, осязаемого опыта жизни в общине – со всеми его как
светлыми, так и темными сторонами. Община настолько пропитывает наши клетки,
что, мне кажется, даже наши трудности становятся неотъемлемой частью нас
самих. Культура сотрудничества мало-помалу берёт верх над привитой нам с
детства культурой соперничества; пусть постепенно, но мы отказываемся от
потребности в абсолютном контроле. Мы начинали, желая изменить наш мир; теперь
же община меняет нас самих.
Из журнала «Комьюнитис» (Communities), весна 2000 г.
Публикуется с разрешения издательства.
ГЛАВА 2
ВЫ – ОСНОВАТЕЛЬ ОБЩИНЫ
Валери Нэйман была женщина с миссией.
Когда в 1991 году вместе с группой людей, заинтересованных в создании общины в горах на западе
Северной Каролины, они начали поиски земли, Валери продала собственный небольшой бизнес, чтобы
посвятить проекту всё своё время. Для того чтобы лучше изучить местный земельный рынок и понять, как
финансируются сделки с недвижимостью, она прошла соответствующие курсы, получила лицензии на
продажу недвижимости и маклерскую деятельность и устроилась работать в местное риэлтерское агентство.
Это позволило группе сразу же узнавать о любой поступившей на рынок недвижимости.
Валери также связалась с поселенцами и основателями общин по всей стране, расспрашивала их об
избранных ими формах юридического оформления совместного владения землей; она собрала всю
доступную информацию о видах юридических лиц, которые могут использоваться общинами. Она изучала
механизм земельных трастов (доверительного управления землей), для чего неоднократно звонила в Школу
Жизни ( School of Living) в Пенсильвании и ездила в Институт Экономики Общин ( Institute for Community
Economics) в Огайо и различные организации, которые помогали инициативным группам учреждать