Глава 5
– Нам будет хорошо здесь, мисс Гейти, – проговорила Мими, распаковывая сундук Гейти и развешивая ее платья в шкафу. – Надеюсь, что Джанет и Хелен не будут чувствовать себя одиноко без нас. Конечно, как сказал мистер Лейн, мы сможем навещать их раз или два в неделю, если вы захотите. Мейн не будет против того, чтобы отвезти нас в Сиреневый холм.
В ответ Гейти только тяжело вздохнула, кладя на комод щетку для волос и коробочку со шпильками. Возможно, житье в доме Астона и не будет настолько ей в тягость, как казалось вначале. Приехав вчера после полудня, они узнали, что дела заставили Астона уехать в город и его не будет еще несколько дней. Если он так часто будет в отъезде, она, может быть, и вытерпит пребывание в этом доме. И если она все тщательно спланирует, то ей, возможно, и не придется проводить с Астоном много времени, когда он будет дома.
У дверей их встретила Альма – самая старшая из прислуги, она помогала Астону вести хозяйство. Эта милая женщина была возраста Лейна. Дружелюбная, но достаточно сдержанная, она показала им комнаты и проводила к ужину. Гейти не знала, дело ли здесь в ее характере или она недовольна тем, что каких-то три человека будут жить в их доме неизвестно сколько времени. Это, без сомнения, нарушит привычное ей течение дней.
Гейти и ее отцу был подан приготовленный со знанием дела ужин: жареная утка, картошка, зелень, свекла и хлеб только что из духовки. От Альмы Гейти узнала, что двое темнокожих слуг готовят еду, а остальные трое помогают Альме по хозяйству в трехэтажном доме, что стоит в центре Южных дубов. Один из них, Джози, личный слуга Астона.
Зная, что Астона не будет еще несколько дней, Гейти расслабилась, успокоилась и смирилась с мыслью, что она живет в доме человека, которого поклялась ненавидеть и которому решила отомстить за то, что он совершил двенадцать лет назад. Но она никогда не могла предположить, что, для того чтобы осуществить свой замысел, ей придется жить имеете ним.
Гейти радовалась: судя по всему, отцу нравилось осматривать конюшни и огороды. Она пообещала ему, что чуть позже поедет с ним кататься верхом. Даже Мими была счастлива. Улыбка не сходила с ее лица, и она ни на секунду не умолкала. Гейти догадывалась о причине: здесь было больше людей, с кем можно было поболтать, и еще здесь, в Южных дубах, жил молодой человек по имени Хэнк.
Гейти прислонилась к комоду и оглядела комнату. Стены расписаны цветами приглушенных тонов; покрывало на постели соткано из пряжи цвета жемчуга. Большая, красивая комната. Гейти задалась вопросом: выглядела ли эта спальня так же, когда в доме жила ее сестра. Интересно, была ли у Теодоры своя комната или общая с мужем? Странное чувство овладело ею, когда она подумала об Астоне и Теодоре, но она прогнала его прочь.
Мими продолжала ворковать, но Гейти даже не прислушивалась. Она подошла к окну и приподняла цветную занавеску. Ей показалось, что залитые полуденным солнечным светом розы приветливо улыбаются ей.
Гейти провела в доме всего лишь сутки; она спрашивала себя, не рано ли начинать расспрашивать о Теодоре. Следует ли выждать, пока слуги начнут доверять ей, или они сочтут естественным, что она интересуется первой женой Астона?
Мысли ее вернулись к тому далекому времени, когда шериф сообщил ей о гибели отца и Джоша. Почему же там не было Теодоры, чтобы рассказать ей обо всем и успокоить ее? Почему Теодора никогда не навещала их с Тайтесом в приюте? В детстве Гейти часто задавала себе эти вопросы. С возрастом ей стало проще винить во всем мужа сестры.
– Вы слушаете меня, мисс Гейти? – спросила Мими, подходя к ней.
Гейти опустила занавеску и повернулась к служанке:
– Извини. Я прослушала, что ты говорила. Я думала о том, как здесь красиво.
– Да, мисс, правда. Я закончила разбирать ваши вещи. Вы хотите, чтобы я сделала что-нибудь еще перед тем, как вы станете переодеваться к ужину?
Гейти оглядела комнату: взгляд остановился на комоде из палисандрового дерева. Все было в полном порядке.
– Нет, спасибо, – ответила ей Гейти. – Ты, как всегда, молодец.
– Спасибо! – зарделась от удовольствия Мими.
– Скажи, ты довольна своей комнатой?
– О да! Она прямо перед комнатой Альмы и довольно далеко от жаркой кухни. Это самая большая комната из тех, которые у меня когда-либо были, и кровать такая мягкая...
– Не думаю, Мими, что в этом доме есть маленькие комнаты, – заметила Гейти.
– Я согласна, – ответила служанка, сразу же продолжив: – Днем здесь много темнокожих, но на ночь никто из них не остается. В полумиле отсюда у них своя маленькая деревушка. Альма сказала, что Хэнк – сын надзирателя мистера Астона. У него своя комнатка при постоялом дворе, это вниз по дороге.
Гейти улыбнулась и изучающе посмотрела в милое личико служанки.
– Думаю, ты не на шутку увлеклась этим юношей.
Мими открыла рот, чтобы возразить, но ее прервал стук в дверь спальни.
– Интересно, кто бы это мог быть? – спросила она и поспешила посмотреть, кто там.
– Входи, папа, – произнесла Гейти, увидев отца, выглядывающего из-за распахнувшей дверь Мими. – Ты хорошо провел день? – Гейти подошла к отцу и чмокнула его в щеку.
– Да. Здесь у Астона все так прекрасно. Я не перестаю восхищаться.
Гейти еще раз оглядела комнату, чувство беспокойства овладело ею.
– Ты прав, папа: эти земли огромны. Лейн подтянул ремень на брюках.
– Ты готова ехать верхом? Тебе нужна практика.
Отличная идея! Ей надо какое-то время побыть вне дома.
– Да, я захвачу шляпку и перчатки и спущусь вниз.
Мими быстро шла в сторону конюшни, которая находилась чуть подальше домика, где жили повара. У нее был по меньшей мере час или два до того, как она должна была вернуться и помочь мисс Гейти одеться к ужину. Альма рассказала ей, что Хэнк присматривает за верховыми и скаковыми лошадьми мистера Астона. Она надеялась, что пожилая женщина не распознала, насколько Хэнк понравился Мими. В тот день, в Сиреневом холме, он заставил трепетать ее сердце, и она сгорала от желания увидеть его снова.
Конюшня содержалась в таком же порядке, как и красивое главное здание. Перед домом и вокруг крыльца росли кустарники.
Двойные двери были распахнуты настежь, и Мими вошла в большой, полутемный дом. Раздалось ржание лошади. На мгновение она застыла, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте, царящей в помещении. По обеим сторонам конюшни тянулись стойла, а двуколки, седла и повозки располагались вдоль задней стены. Мими втянула воздух. Пахло конюшней: пахучая смесь сена, пыли и навоза.
– Эй!.. – позвала она.
Мими увидела Хэнка: он выходил из дверей, расположенных у дальней стены. Его голубые глаза округлились от удивления при виде ее. Швырнув на крышу ближайшей к нему кареты сбрую, которую он нес, Хэнк направился к ней: