Вокруг меня.
Я отмахиваюсь от этой мысли. Нет. Нет. Нет. Я не буду об этом думать.
— Попробуй, — приказывает он.
Я делаю это, чувствуя себя поначалу глупо. Он стоит позади меня, и его большие руки гладят мои голые руки, корректируя мою технику и стойку. В этот раз его прикосновения не дразнят и не угрожают. Они кажутся… бесстрашными. Он искренне показывает мне, как это делается. После нескольких повторов он кивает мне и ухмыляется.
— У тебя хорошо получается. Увидимся на кухне. Закрой дверь, когда закончишь. Иветта не знает об этом месте. Никто из моих людей тебя не потревожит. Я сказал им, чтобы они не приходили до девяти.
— Подожди, ты уходишь? — я удивлена и немного разочарована.
Он снова вторгается в моё пространство и наклоняет мой подбородок.
— Тебе, малышка Синдерс, нужно выплеснуть наружу те чувства, которые ты копишь в себе, иначе ты сойдёшь с ума. Ты не сможешь это сделать, пока я здесь. Ударь её. Кричи на неё. Ругайся, проклинай, кричи и плачь. Делай то, что тебе нужно. Извлеки из этого как можно больше, а потом найди меня на кухне, и я приду и запру это место. Перед тем, как выйти, сними перчатки. Нам не нужно, чтобы Иветта или эта праведная стерва Айрис задавали вопросы.
— Почему ты помогаешь мне?
Нико пожимает плечами.
— Не знаю. Но это не то, что я делаю часто, так что я бы на твоём месте согласился. Я предложил тебе один вариант решения проблемы, а ты отказалась. Это один из двух способов, которые я знаю. Трахаться и драться. С помощью этого я справляюсь с дерьмом. Трахаться здесь было не с кем, так что это альтернатива.
— С-спасибо, — я заикаюсь, переполненная эмоциями от его доброты.
Его взгляд темнеет, и он крепче сжимает мой подбородок.
— Не нужно делать из меня героя, Синдерс. Я не такой. Это ничто. Прими это или оставь.
Потом он отпускает и уходит, но я улыбаюсь про себя, потому что это не пустяк. Это что-то.
Я только не уверена, что именно.
Глава 8
Синди
К тому времени, когда я закончила заниматься с боксёрской грушей, я вся в поту, боли, восторженном беспорядке. К тому же я впервые за долгое время проголодалась. Мне нужно поесть, поэтому я снимаю перчатки, нахожу на вешалке полотенце, вытираю руки и затылок, и возвращаюсь в дом.
Когда я захожу на кухню, то удивляюсь, что там никого нет. Нико сказал, что встретит меня здесь, да и все члены семьи пришли бы к этому времени. Я слышу голоса и на цыпочках выхожу из кухни, чтобы посмотреть. Голоса доносятся из маленькой столовой, и когда я просовываю голову за дверь, то вижу, что Иветта и Айрис разговаривают.
— Она такая гламурная, мамочка. И знаменитая. Мы не обязаны любить ее, чтобы пригласить снова. Но мы можем позволить немного её звездной пыли перекинуться на нас. Давай пригласим её на Рождество.
— Я не доверяю ей настолько, насколько это возможно. К тому же нам не нужно, чтобы маленькая мисс Зола нашла себе союзников, не так ли?
Айрис вздыхает, и я продолжаю слушать, стараясь, чтобы меня не было видно.
— Мамочка, в какой-то момент нам нужно что-то с ней делать. Скоро этот дом по закону станет её, и у нас ничего не будет.
— Что ты предлагаешь мне сделать, Айрис? Убить её в библиотеке шпилькой, а потом растворить в ванне с кислотой? Ты должна быть реалисткой. Мы должны найти кого-то, кто поможет разобраться во всей этой ситуации. Это непросто.
Моё сердце пропускает удар. Я опасалась этого, но слышать их интриги ужасающе. Может быть, мне действительно стоит уехать прямо сейчас с Кэрол.
— А ты не можешь попробовать уговорить Нико сделать что-нибудь для тебя? — спрашивает Айрис.
Иветта язвительно отвечает:
— Он не на нашей стороне, дорогая. Вот что я имею в виду. Ты слишком наивна. Этот мужчина — такая же проблема для нас, как и девушка. Теперь нам приходится иметь дело с двумя людьми.
— Но ты можешь обвести его вокруг своего мизинца, — наступает пауза. — Или я могу. Ты будешь сердиться, мамочка, если я попытаюсь манипулировать Нико, используя своё обаяние обольщения?
Я почти фыркаю при этом и чуть не выдаю себя.
Иветта зевает.
— Дорогая, мне всё равно, качаешься ли ты с ним на потолочных балках. Я нахожу его гнусным, даже отвратительным. Однако будь осторожна. Я не думаю, что он из тех, кто поддаётся на чьи-то уловки. У него каменное сердце, он использует тебя и отбросит в сторону. Я не хочу, чтобы мою дочь осквернили таким образом. Если, однако, ты сможешь манипулировать им, не делая ничего… унизительного, тогда постарайся изо всех сил.
— Может быть, я смогу заставить его влюбиться в меня. Тогда он сделает всё, что я попрошу.
Иветта снова насмехается.
— Айрис, мужчины не влюбляются.
— Ты заставила старого козла влюбиться в тебя.
У меня перехватывает дыхание, и мне приходится физически сдерживать себя, чтобы не вбежать в комнату и не дать Айрис пощёчину. Она говорит о моём отце.
— Он не любил меня, глупая девчонка. Он был одинокий, старый, и ему хотелось немного женского общества и секса. Он отдал будущее Синди за тёплое тело рядом с собой по ночам. Всё просто, жалко и холодно. Не надо романтизировать мужской род.
— Значит, я должна предложить секс? Ты только что сказала, что нет.
Их слова осознаются с трудом. Я не могу забыть то, что Иветта сказала о моём отце. Неужели это правда? Неужели он разрушил мою жизнь ради женской компании? Я всегда говорила себе, что он влюбился и не мог быть рациональным. Это было больно, потому что я ненавижу Иветту, но эта мысль гораздо хуже.
— Нет, дорогая. Предложи перспективу секса. Нико не похож на старого дурака, которого я подцепила. Он красивый, молодой, и отвратительно богат. Женщины падают к его ногам. Тебе нужно соблазнить его, но не давай ему ничего. Это единственный рычаг, который у тебя есть. Смею предположить, что это не сработает, но ты можешь попробовать. Но не позволяй ему заняться с тобой сексом. Тогда ты дашь ему рычаг воздействия.
— Ты говоришь, что женщины падают к его ногам, но он никого сюда не приводил. Его люди иногда приводят, но не Нико.
Иветта напевает, как будто разминается перед хоровой репетицией.
— Нет, не приводил, не так ли? Я заметила это, и я не уверена, почему.
Раздаётся шорох, как будто кто-то двигается, и я поворачиваюсь и на цыпочках ухожу, возвращаясь на кухню. Я вхожу в ярко освещённую комнату и вижу Нико, который сидит за столом, потягивает кофе и читает газету.
Он смотрит на меня и хмурится.
— Я думал, ты ещё в амбаре.
— Нет, хм, только что закончила. Я пришла искать тебя.
Нико оглядывает меня с ног до головы, но его взгляд не содержит в себе обычного мужского интереса.
— Тебе лучше?
Я улыбаюсь ему.
— Знаешь что? Да. Это помогло. Спасибо.
Нико ухмыляется.
— Я же говорил, Синдерс.
Допив последний глоток кофе, он встаёт, ставит чашку в раковину, достаёт из кармана упаковку и кладёт в рот жвачку. Нико пристально смотрит на меня.
— Ты можешь использовать его в любое время, когда захочешь. Избивай Иветту ежедневно, если это поможет.
— Почему ты так любезен со мной?
— О, нет. Мне просто нравится идея, что больше людей разобьют самодовольное лицо Иветты.
— Верно, — я не верю в это.
— Почему бы тебе не вернуть женщин? — проболталась я.
Он вздрагивает. Слегка. Почти ничего, но это есть.
— Это слишком хлопотно.
В это я тоже не верю. Этот человек — загадка.
В этот момент в комнату входит Айрис, её каблуки сообщают о её появлении раньше, чем мы её видим. Она проскальзывает мимо Нико и тянется за чем-то в шкафу у его головы.
— Извини, — говорит Айрис. — Мне нужно кое-что из шкафа. Её грудь прижимается к его руке, и она наклоняется так близко, что её дыхание, должно быть, щекочет его ухо, когда она встаёт на цыпочки и тянется вверх.
— Это шкаф для выпечки, — говорю я, не в силах удержаться. — Ты делаешь кексы или что-то ещё?