На многолетних переговорах развивающиеся страны, особенно с большим сельским населением, не захотели открывать свои продовольственные рынки. Они опасаются разорения крестьян и миграции десятков и даже сотен миллионов людей в города. И эти опасения обоснованны: например, в Индии в сельском хозяйстве занято 53% всех трудовых ресурсов (280 млн человек), которые производят почти пятую часть ВВП. В Китае в аграрном секторе трудится 36% всех занятых (288 млн человек), производящих 11% ВВП. В обеих странах с их гигантским — и продолжающим увеличиваться — населением вопрос обеспечения продовольствием стоит особенно остро. В городах быстро растет средний класс, что меняет характер потребления продуктов: с увеличением доходов городские жители переходят с риса и овощей на мясо, рыбу и полуфабрикаты. По мнению индийских и китайских политиков, это делает продовольственную безопасность, которая обычно трактуется как самообеспечение по ключевым видам продуктов, приоритетом внешнеторговой политики.
В развитых государствах сельское хозяйство играет менее важную экономическую роль. Так, в Евросоюзе на этот сектор приходится 2% ВВП и 4,4% занятых, в США — лишь 0,6 и 0,9% соответственно. Но мощнейшее аграрное лобби апеллирует к необходимости сохранить традиционный сельский уклад. Разделяющие идею «защитить отечественных фермеров» партии проходят в парламенты развитых стран и успешно лоббируют выделение огромных субсидий местным производителям. Так, на аграрные субсидии в ЕС ежегодно тратится 44% общеевропейского бюджета (по текущему обменному курсу — 68 млрд долларов); в США — около 16 млрд долларов.
Однако добиться от США, Японии и Евросоюза отмены субсидий фермерам на переговорах в ВТО так и не удалось. Как и снижения тарифов на импорт продовольствия в развивающихся странах. Так, на переговорах 2008 года тогдашний министр торговли Индии Камаль Нат заявил, что не намерен «рисковать безопасностью миллионов фермеров» его страны, столь зависимой от сельского хозяйства.
Поэтому к концу 2000-х универсальные правила в международной торговле начали уступать место двусторонним соглашениям, которые оказались популярны в США во времена Джорджа Буша . Когда в 1994 году завершился уругвайский раунд переговоров (тогда еще ГАТТ, предшественника ВТО), в мире насчитывалось всего 80 двусторонних торговых соглашений; в 2012-м — свыше 460. Также появились региональные торговые соглашения, например, Транс-Тихоокеанское партнерство, поддерживаемое США. В рамках последнего на свободную торговлю друг с другом перешли Новая Зеландия, Сингапур, Бруней и Чили. Переговоры о вступлении в это соглашение сегодня ведут восемь стран, включая США, Японию, Австралию и Мексику.
Конкуренция ожиданий
Поэтому перед Роберту Азеведу стоит действительно сложная задача — попытаться достигнуть прогресса на переговорах ВТО, ведь для одобрения решений требуется поддержка всех 159 стран — членов организации. Уже в декабре состоится конференция министров торговли ВТО в Индонезии, где Азеведу предстоит добиться первых результатов. В частности, предполагается, что ВТО постарается стандартизировать таможенные правила для стран-членов, что сократит бюрократию и создаст потенциал для роста мировой экономики на 1 трлн долларов. При этом от нового главы ВТО ожидают, что организация постарается защитить продовольственную безопасность своих участников, а также пойдет на уступки беднейшим странам. «Перед Азеведу сейчас стоят две ключевые задачи: успешная подготовка декабрьской конференции и поиск консенсуса, который необходим, чтобы модернизировать правила международной торговли в условиях глобальной экономики», — рассказал «Эксперту» Дональд Хэпберн , научный сотрудник лондонского института Chatham House.
В этом Азеведу должен помочь растущий вес стран БРИКС в мировой торговле. Доля пяти государств в международной торговле увеличилась с 7,5% в 2000 году до 17,1% в 2012-м. От нового главы ВТО ждут, что он постарается убедить участников организации согласиться на более открытую международную торговлю.
В то же время США и Евросоюз, которые хотели бы получить больший доступ для своих товаров на рынки растущих развивающихся стран, проводят собственные переговоры о трансатлантической зоне свободной торговли. Половина мирового экспорта происходит из США и стран Евросоюза. На них суммарно приходится 54% мирового ВВП по обменному курсу и 40% мирового ВВП по покупательной способности. Высокая степень взаимосвязи и взаимозависимости между американской и европейской экономиками — вот причина, по которой Вашингтон и Брюссель в феврале этого года затеяли переговоры о либерализации торговли друг с другом. Цель этих переговоров тоже понятна: поддержать свои экономики на фоне растущего влияния развивающихся стран. Согласно совместному отчету Белого дома и Европейской комиссии, отмена и сокращение пошлин, а также создание единого рынка США—ЕС добавит 0,5 процентного пункта к ежегодному росту ВВП по обе стороны Атлантики. Также это может создать стандарты для либерализации торговли с остальным миром. Ведь если две крупнейшие экономики смогут прийти к компромиссу и добиться свободной торговли друг с другом, то прецедент может быть транслирован на мировом уровне.
Поддерживаемый Вашингтоном Эрминио Бланко проиграл оттого, что Мексику в целом рассматривают как продолжение Соединенных Штатов
Фото: EPA
Поддержка Азеведу европейскими странами, как полагают многие комментаторы, означает, что он поддержит переговоры между ЕС и США. А также станет активным участником переговорного процесса — ведь он зарекомендовал себя как опытный переговорщик. И региональные сделки, которые могут стать тактическими потерями для ВТО в краткосрочной перспективе, в долгосрочной способны оказаться прорывами. Ведь если Вашингтон и Брюссель договорятся об уступках друг другу, им будет проще вести переговоры с развивающимися странами, прежде всего со странами БРИКС.
И хотя европейская поддержка для Азеведу очень важна, более важными могут оказаться хорошие отношения со странами БРИКС. В частности, с Китаем, третьей крупнейшей экономикой мира после ЕС и США. Пекин рассматривает Бразилию не только как партнера по БРИКС, но и как экономику с дополняющей структурой — бразильцы поставляют многие виды сырьевых товаров в растущий Китай. И если Бразилия интересна всем, то представившая второго кандидата на пост главы ВТО Мексика оказывается конкурентом Китаю как источник экспорта недорогой промышленной продукции, особенно на американский рынок. Показательно и отношение Индии, где на Бразилию смотрят как на долгосрочного партнера, а Мексику рассматривают как продолжение Соединенных Штатов.
Хотя США выступали против кандидатуры Роберту Азеведу, они будут вынуждены с ним работать. «Он — отличный выбор. Я думаю, что у Роберту есть прекрасный шанс вдохнуть жизнь в затухший процесс и попытаться преодолеть серьезные трудности», — заявила Сюзан Шваб , служившая торговым представителем США в администрации Джорджа Буша. В Вашингтоне надеются, что в качестве главы ВТО Азеведу окажется более восприимчив к идеям свободной торговли, чем на посту представителя Бразилии, где он был вынужден защищать протекционистские решения своего правительства.
Так или иначе, перед новым главой ВТО стоит непростая задача — справиться с противоположными друг другу ожиданиями развитых и развивающихся стран. «Победа для Бразилии символичная. И если Азеведу справится, то это будет невероятный успех. Но добиться этого будет сложнее, чем провести Олимпиаду в Рио», — прокомментировал перспективы нового руководителя ВТО Жоау де Кастро Неваш , эксперт Eurasia Group.
Лондон
График 1
Назначение Роберту Азеведу на пост главы ВТО - свидетельство возросшей значимости блока БРИКС
График 2
Перед новым главой ВТО стоит задача по перезапуску замедлившейся в последние годы международной торговли
Конец синекуры
Борис Хейфец, главный научный сотрудник Института экономики РАН, доктор экономических наук
Пересмотр соглашений об избежании двойного налогообложения с отменой льгот для иностранных компаний способен дать немалый экономический эффект и уменьшить как легальную, так и нелегальную утечку капитала из России
Рисунок: Игорь Шапошников
Провозглашенный российскими властями курс на деофшоризацию отечественной экономики имеет под собой серьезные основания. Помимо утечки потенциальных инвестиционных ресурсов даже легальный отток капитала в офшоры влечет за собой серьезные потери для бюджета.