Читать интересную книгу Эксперт № 20 (2013) - Эксперт Эксперт

Галым Оразбаков признал, что часть барьеров носит объективный характер — они связаны с необходимостью поддержки и защиты национальных производителей, которая остается на повестке дня во всех трех странах. Тем не менее, по мнению посла Казахстана в РФ, дискриминационные меры в рамках торговли стран ЕЭП недопустимы.

«Надо также снимать ограничения, связанные с доступом к инфраструктуре, в частности к комплексу услуг железнодорожного транспорта, — считает Тимур Сулейменов. — Сегодня уровень тарифов на грузовые железнодорожные перевозки в Казахстане на 30–40 процентов ниже, чем в России, и здесь трудно, да и неправильно рассчитывать на быстрое выравнивание — разная экономика перевозок, разный уровень зарплат и налогов. Речь идет о гарантировании недискриминационного доступа грузоотправителей наших трех стран к железнодорожной инфраструктуре друг друга, применении национальных тарифов к перевозчикам стран ЕЭП».

Чрезвычайно трудным делом будет гармонизация сельскохозяйственной политики трех стран. «Единая политика в сфере АПК — это, конечно, замечательно, но есть объективный конфликт интересов, — заявил на круглом столе Рахим Ошакбаев , первый заместитель председателя правления национальной экономической палаты Казахстана “Атамекен”. — В российской парадигме регулирования есть зерновые интервенции, есть запреты на экспорт зерна. Мы в Казахстане стараемся минимизировать применение интервенций, так как они серьезно искажают рыночную конъюнктуру, и надеемся, что впредь не будем прибегать к экспортному эмбарго. Далее, в Казахстане 70 процентов сельхозпродукции производится в мелких личных подсобных хозяйствах, а в Белоруссии 70 процентов продукции АПК производится в крупных агроформированиях. Правовые парадигмы предоставления субсидий в Казахстане и в той же Белоруссии существенно разнятся. Я считаю абсолютно нереалистичной, да и ненужной идею создания единой модели государственного регулирования сельхозпроизводства в рамках ЕЭП. Попытка введения единых наднациональных правил и процедур в этой сфере не увенчается успехом, авторитет и доверие к ЕЭК будут подорваны. С другой стороны, мы должны добиваться справедливой конкуренции между сельхозпроизводителями стран — участниц ЕЭП. Мы в НЭПК “Атамекен” будем разрабатывать методику определения и сопоставления различных видов господдержки по ключевым видам сельхозпродукции».

Внимательнее считать

Анализ динамики торговли внутри ТС — занятие нетривиальное. Ведь на эту динамику влияет целый комплекс факторов — как институциональных, так и конъюнктурных. Например, по итогам 2012 года Казахстан оказался единственной страной в ТС, сократившей торговлю в рамках ЕЭП. Но главная причина такого изменения — ценовая коррекция на рынке каменного угля, а также руд, концентратов и серы. В результате такой коррекции при росте физических объемов поставок казахстанского угля в Россию и Белоруссию на 6,5% их стоимость снизилась на 28,1%, или более чем на 200 млн долларов.

Позитивное влияние ТС/ЕЭП на объемы взаимной торговли стран-участниц зачастую преувеличивается, так как базой для сравнения служит последний предынтеграционный 2009 год. Однако не надо забывать, что это была кульминация кризиса, сопровождавшегося резким падением объемов торговли наших стран и друг с другом, и с прочими внешнеторговыми партнерами. Если за основу для сопоставлений брать докризисный 2008 год, то оценки динамики взаимной торговли будут куда более скромными. Так, по итогам 2012 года экспорт России в страны ТС/ЕЭП увеличился по отношению к 2008-му на 21%, экспорт Казахстана — всего на 4%. И лишь экспорт Белоруссии в Россию и Казахстан вырос действительно мощно — на 57% (см. график 2). Однако понятно, что куда более существенным фактором, нежели ликвидация таможенных границ, здесь стала многократная девальвация белорусского рубля в 2009–2011 годах, приведшая к резкому росту ценовой конкурентоспособности белорусских товаров на соседних рынках.

Председатель правления Национального союза производителей молока России Андрей Даниленко: «Если мы создали Единое экономическое пространство, наша принципиальная позиция заключается в том, чтобы покупать товары друг друга, а не из дальнего зарубежья»

Кроме того, важно, не довольствуясь общими цифрами, изучать структуру торговых потоков. «При снижении общей стоимости казахстанского экспорта в страны ТС в прошлом году экспорт продукции обрабатывающей промышленности, на которую приходится уже 59 процентов общего экспорта РК в страны ТС, вырос на 17 процентов, и он увеличивается каждый год, без провалов, — подсчитал Рахим Ошакбаев. — Экспорт группы промежуточных товаров из Казахстана в страны ТС в 2012 году по сравнению с 2008-м вырос на 36 процентов, а экспорт потребительских товаров увеличился втрое. В этих сегментах нельзя не признать сильного позитивного влияния Таможенного союза на взаимную торговлю. По целому ряду промышленных товаров рынок ЕЭП является ключевым для казахстанских производителей. Из Казахстана в страны ТС направляется 99 процентов подшипников, 77 процентов аккумуляторов, 66 процентов готовых и консервированных мясных продуктов, 62 процента кондитерских изделий. И это при том, что законодательство по интеллектуальной собственности в РФ препятствует ввозу многих видов продукции казахстанской кондитерки с советскими брендами, что можно расценивать как серьезный барьер в торговле».

Некоторые эксперты вообще сомневаются в адекватности официальной статистики торговых потоков внутри ЕЭП. «Потеряв таможенные границы между нашими тремя странами, мы потеряли и четкое, надежное представление об объемах взаимной торговли, — считает Андрей Даниленко , председатель правления Национального союза производителей молока (объединяет производителей более 70% рынка молока и молочной продукции России. — “ Эксперт” ). — Мы не знаем истинного происхождения ввезенных товаров — транзитные они или нет. Одним из возможных эффективных инструментов статистического учета могло бы быть формирование единой электронной системы ветеринарной и фитосанитарной сертификации. Эта система должна четко отслеживать страну-источник и страну-получательницу каждого конкретного товара растительного и животного происхождения, что позволит оперативно решать проблемы с качеством тех или иных поставок продукции АПК. Имея более или менее объективную картину взаимных поставок, мы сможем перейти к разработке балансов производства и потребления основных продовольственных товаров в наших трех странах. А отсюда уже формировать наши производственные планы».

Особенно грешит беспошлинным реэкспортом на рынок ЕЭП китайской продукции под видом своей собственной Киргизия. В результате, не выдержав конкуренции с фактически контрабандным товаром, вынуждена была прекратить работу Алматинская ковровая фабрика. И это только один из примеров. Галым Оразбаков считает, что вступление Киргизии в ЕЭП должно быть сопряжено с выполнением целого ряда жестких условий, и одно из первых — ликвидация таможенных дыр на киргизско-китайской границе.

Определенное напряжение для партнеров по ЕЭП связано и с предстоящим вступлением Казахстана в ВТО. «Переговорные позиции Казахстана по вступлению в ВТО по ряду сельскохозяйственных товаров предполагают более либеральные, чем действующие сейчас в России, условия доступа на рынок молочной продукции из-за пределов ТС, — говорит Андрей Даниленко. — Речь идет о нюансах: вроде бы сам размер ввозной пошлины будет аналогичен российскому, но евросоставляющая пошлины гораздо меньше. Это означает сохранение возможности гораздо более дешевой растаможки внешней молочной продукции через Казахстан».

Дисбаланс стартовых условий

Помимо субъективных барьеров у стран интеграционной тройки есть объективные конфликты интересов, связанные с фундаментальным неравенством накопленного к моменту создания ТС хозяйственного потенциала, прежде всего в машиностроении. В результате более продвинутые в этом смысле Россия и Белоруссия имеют гораздо больший потенциал импортозамещения. Вот к чему это приводит.

В феврале 2013 года в ЕЭП вступила в действие специальная защитная мера по зерноуборочным комбайнам — ввозная пошлина на машины из третьих стран в размере 27,5%. Для Казахстана это оказалось болезненным решением. «До создания ТС у нас была практически нулевая пошлина на импорт данной техники, а также серьезная льгота по НДС, — говорит Рахим Ошакбаев из НЭПК “Атамекен”. — Зерноуборочная техника в стране не производилась, и был крайне либеральный порядок ее импорта. В результате, по данным FAO, Казахстан до 2010 года был лидером по обновлению машино-тракторного парка. Теперь ввоз сельхозтехники из дальнего зарубежья в РК существенно затруднен, мы испытали шок. Казахстан находится в зоне рискованного земледелия, и для нас альтернатив техники John Deere практически нет. Костанайский Агромашхолдинг, СП с белорусским Гомсельмашем, поддержал эту защитную меру в надежде на потенциал импортозамещения. Но будет ли он реализован? Сейчас Казахстану выделили квоту на беспошлинный ввоз 400 комбайнов. Тем не менее объективно конфликт интересов налицо».